Моя жизнь: до изгнания

Бок о бок

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
…За дверью бессмысленно всё, особенно – возглас счастья.
Только в уборную – и сразу же возвращайся.Иосиф Бродский

Итак, новоселье отпраздновано, первое знакомство соседей с нашим семейством состоялось. Читатель уже представляет себе семью полковника. А я постараюсь сейчас обрисовать лики и характеры людей, с которыми пришлось прожить бок о бок шестнадцать лет среди склок, ругани, скандалов и драк.

Честно сказать, с соседями нам “повезло”, недаром мама окрестила нашу коммуналку “вороньей слободкой”. Но и наша семейка тоже была не подарок, образцовым поведением и тихой жизнью не могла похвастать.

И снова про мой чувствительный нос. Он был подвергнут изощрённым пыткам в коммунальном пространстве. Начну с того, что обе наши комнаты располагались напротив кухни. О запахах коммунальной кухни можно написать целый роман в духе Рабле. Вонь от жарящейся жирной немолодой баранины, чад от подгоревших котлет, угарный дым от жжёных сухарей для кваса, старого прогорклого масла, разные оттенки кислятины. Чтобы не задохнуться, двери кухни держат всегда открытыми, и весь этот букет ароматов ползёт к нам.

Левее наших комнат находится уборная с одним унитазом, она постоянно занята. По утрам вдоль коридора выстраивается длинная очередь сонных соседей, желающих справить нужду, и раздаются недовольные возгласы: “А побыстрее нельзя?!” Ну а что несётся после ухода из сортира последнего “облегчённого” – описать невозможно.

Бедный, бедный мой нос! Периодически он получал дополнительную понюшку зловония. Рядом с дверями кухни была дверь Тоньки-кондукторши, молодой здоровенной бабы с обесцвеченными перекисью патлами и грубо вытесанной физиономией. Её муж, шофёр-дальнобойщик, после рейса пропивал деньги и являлся среди ночи, пьяный. Тонька в комнату его не пускала, и он бил в дверь кулаками, вопя во всю глотку угрозы, пресыпая их матом. Выдохнувшись, заваливался на пол у двери и засыпал.

Коридор был узкий, и башка дальнобойщика упиралась в запертую кондукторшей дверь, а ноги в кирзовых сапогах почти доставали до нашей. Утром открываешь дверь – и сразу натыкаешься на храпящего верзилу, лежащего в луже собственной мочи, запах которой отнюдь не радовал. Но всё же кондукторша с зассанцем-дальнобойщиком тускнели на фоне более колоритных жильцов нашей коммуналки.