Моя жизнь: до изгнания

Людочка-дудочка

В аллегорических картинах, посвящённых теме Жизни и Смерти, молодое красивое женское тело обыкновенно противопоставлялось безобразному скелету в лохмотьях кожи и истлевающей ткани, с косой или песочными часами. Просто, ясно и доступно. И я решаюсь по-своему подойти к этой вечной теме, придать ей иной смысл, сопоставив юное тело девы не со скелетом, а с окровавленной тушей, включающей одновременно понятия смерти и жизни. Смерть животного несёт в себе момент жизненного бытия человека, недаром в картинах голландских мастеров разделка туши преподносится как народный праздник плоти и веселья. Вокруг висящей освежёванной туши суетятся дети, играющие надутыми из кишок пузырями, снуют собаки с кошками в надежде, что и им что-то перепадёт. Тут же можно увидеть молодых хозяек далеко не хрупкого телосложения. А у меня на картине рядом с кровавой тушей будет стоять тоненькая фигурка обнажённой девушки, и больше всего для этой аллегории подходила Людочка Красильникова из города Череповца, студентка неведомого мне института, которую я традиционно подцепил в одном из эрмитажных залов.

Моделью она была безупречной, даже наглядной лекции с демонстрацией яблок для неё не понадобилось. Девушка послушно обнажалась и часами позировала мне в полном молчании. У неё были очень светлые волосы, большие голубые глаза, красивое овальное личико и изящная стройная фигурка с тонкой талией, хорошей грудью и бёдрами. За стройную фигурку она и получила прозвище Людочка-дудочка (разумеется, тростниковая). Никаким ведьмовством от неё не веяло, Людочка была воплощением кротости и смирения. Беспрекословно принимала нужные позы для набросков, ничуть не брезговала стоять, прижавшись к уже изрядно пованивающей мясной туше, пока я щёлкал камерой старенького фотоаппарата… И благодаря изяществу тела юной девушки и красоте освежёванной туши мне удалось добиться нового, не совсем традиционного изображения аллегории на тему Жизни и Смерти.