Моя жизнь: до изгнания

Роман, которого не было

Бригаду молодых такелажников знали во всех научных отделах Эрмитажа, и у многих сотрудников и особенно сотрудниц мы вызывали чувство симпатии и жалости. Они знали, что среди нас есть художники, поэты, писатели и начинающие актёры, и молодые сотрудницы проявляли к нам живой интерес. Они приходили к нам в мастерские, с удовольствием слушали чтение стихов наших поэтов, а некоторые засиживались допоздна, знакомясь с новыми работами любимых композиторов из моего собрания виниловых пластинок, и охотно позировали для моих картин. Чаще всех бывала у меня Жанна Павлова, красивая черноволосая женщина с большими печальными глазами, преисполненная романтики и безоговорочной веры в торжество чистоты и благородства. Работала она в эрмитажной библиотеке; несмотря на молодость, была уже кандидатом исторических наук и замужем за Виктором Павловым, который в то время работал в реставрационных мастерских Эрмитажа. Муж писал картины в духе немецких экспрессионистов, считал себя “левым”, в душе, разумеется, гениальным, единственным и неповторимым и был крайне раздосадован, узнав, что его супруга заинтересовалась работами другого художника, тоже работающего в Эрмитаже, правда, не в столь почётной должности, которую занимал Павлов, а простым такелажником. Жанна считала меня серьёзным художником с большим будущим и своих симпатий не скрывала, что привело к толкам о нашем с ней романе, которые разнеслись по всем музейным отделам. Я никогда не забуду её трогательной заботы, когда, приходя вечерами в мастерскую, она приносила завёрнутую в газету, разрезанную пополам сайку, намазанную сливочным маслом, с вложенной внутрь котлетой. Для меня, постоянно голодного, это было действительно щедрым подарком. Муж её знал об этих визитах и, хотя между мной и Жанной ничего греховного не происходило, затаил на меня смертельную обиду и при любом удобном случае старался досадить мне, не брезгуя досужими сплетнями и вымыслами.