Моя жизнь: до изгнания

Украинская аристократка и французский Ваня

В непростое время шестидесятых годов контакты между людьми, близкими по идеям и по свободолюбивому духу, устанавливались по принятым в ту пору правилам. Кто-то считает, что иностранец, который пришёл к нему по рекомендации друга, приятен и производит впечатление порядочного человека, – значит, надо его познакомить с интересными представителями подпольной культуры. Он даёт телефон или адрес того или иного художника или писателя, и иностранец, сообщивший, от кого он явился, безоговорочно допускается в мастерские. Новый знакомый иностранца, показав ему свои работы, советует посмотреть и послушать других “подпольщиков”. А вернувшись из СССР, иностранец, в свою очередь, советует своему другу, отправляющемуся в Советский Союз, посмотреть работы того или иного нонконформиста или познакомиться с неофициальными поэтами и литераторами. Так по звонку кого-то из друзей в мою мастерскую и пришла прилетевшая из Парижа необычная супружеская чета Маркаде.

Ещё не наступило послеперестроечное время, когда солидного возраста олигархи брали себе в жёны длинноногих юных красавиц, и статная седовласая женщина с молодым мужем, младше её лет на тридцать, по понятиям советского времени выглядела более чем странно, а для органов госбезопасности – ещё и подозрительно, тем более что и муж, и жена владели русским языком и занимались исследованиями и историей запрещённого в Советском Союзе русского авангарда.

Валентина Васютинская-Маркаде, которую все называли Лялей, родилась в Одессе в 1910 году. С детских лет жила в Париже, училась во французских университетах, занималась филологией, писала стихи и прозу, дружила с Тэффи, высоко ценившей её литературный дар. Неожиданно она выходит замуж за своего студента Жан-Клода Маркаде, молодого искусствоведа, безумно влюбившегося в неё.

“Я был страшно влюблён в Валентину Дмитриевну, и она, как славянская женщина, невзирая на молву и сплетни, которые могли о нас распускать, пошла мне навстречу… То, что с нами произошло, было как удар молнии”, – так рассказывал о своей любви Жан Маркаде. В результате этого романа Ляля забросила литературу и занялась тем, чем занимался её молодой супруг, а именно – исследованием работ русских и украинских художников двадцатых годов, а Жан Маркаде принял православие и носит теперь имя Ваня.

Ваня и Ляля с большим интересом отнеслись к моим работам, часть которых увезли с собой во Францию, пообещав показать их одной известной галерейщице. Отношения завязались между нами самые тёплые, а Доротее они привозили из Парижа сказочные наборы карандашей, способствующие овладению цветовой гармонией.

И именно эта необычная пара сыграла и хорошую, и плохую роль в моей жизни. Благодаря Ляле и Ване прибыла к нам Дина Верни, которая помогла нам очутиться в свободном мире, и они же, совсем не желая причинить мне зла, обрекли меня и мою семью на годы нищенского существования в Париже.