Моя жизнь: до изгнания

Монастырская богадельня

Доживали свой скорбный век в Псково-Печерской обители бойцы и более древних битв – времён позорной Первой мировой и охватившей всю Россию огненным вихрем Гражданской. Милосердный отец наместник дал им покой и прибежище. Отец Алипий намекнул мне, что среди этих древних монахов, готовившихся к переходу в иной мир, есть лица из весьма и весьма знатных родов, и как-то поздним вечером привёл меня в богадельню, находившуюся на первом этаже наместничьего дома. Уже по одному этому я понял, что здесь действительно пребывали лица немаловажные.

Открыв ключом дверь, отец Алипий пропустил меня вперёд и, шепнув, что скоро вернётся, оставил одного в полумраке большой комнаты, заставленной железными койками. На белых простынях, покрывающих матрасы, лежали или сидели сгорбившись, в белых рубахах и белых подштанниках, некие подобия людей. Иссушённые лица с глубоко запавшими бесцветными глазами, скелетообразные тела с руками и босыми ногами, напоминающими коряжистые сучья из-за застарелого ревматизма, спутанные белоснежные волосы, окутывающие по пояс фигуры “призраков”, и бороды, давно просящие гребёнки, и над всем этим – запах старческой мочи, идущей из ночных горшков, выглядывающих из-под коек.

Судя по всему, рассудком эти худоликие старцы обитали уже не в здешнем мире. Одни что-то бормотали, уставившись невидящими глазами в потолок, и искалеченными руками проделывали в воздухе какие-то паучьи жесты, другие шёпотом угрожали кому-то невидимому и грозили ему пальцем… Лица этих старцев были по-своему прекрасны. Тонкие аристократические черты ещё более утоньчились от постов и времени, а глаза таили какую-то глубокую и важную тайну. Руки с опухшими, раздутыми суставами не могли быть руками земледельцев: тонкие длинные кости, обтянутые пергаментной кожей, выдавали благородное происхождение. В бушующие годы революции обладателей таких рук называли белой костью и ставили к стенке.

Я молча вглядываюсь в лица, пытаясь угадать, кем были эти призрачные старцы, давно уже среди нас не живущие, в каком из миров пребывает сейчас их сознание и какие видения всплывают перед их незрячим взором… А в комнате между тем темнеет, лишь в углу светится перед иконой маленькая лампадка. Белые фигуры чуть видны в сумраке, едва можно разглядеть их странное шевеление; непрерывное бессмысленное бормотание и бубнение, кажущееся каким-то колдовским заговором…

Отец Алипий, отличный режиссёр, не приходит, и минут через десять мои нервы сдают. Я нащупываю в темноте ручку двери, выхожу из богадельни и натыкаюсь на отца Алипия. “А, как раз за тобой собрался прийти, – говорит он, и я прекрасно понимаю, что он лукавит. – Тебе нужно было обязательно взглянуть на них”, – добавляет, пристально глядя на меня. “Спасибо, отец наместник, благословите пойти в трапезную”, – бормочу я в ответ, целую наместничью руку и ухожу. Но всю ночь мне снятся эти призрачные старцы.