Чжу Янь

Том 1. Глава 21

«Их купили у пастухов. Некоторые люди специализируются на этом бизнесе», — пустилась в объяснения кормилица Шэн. — «Я слышала, что орлиные бои популярны в Закрытом городе и в Ечэне. Орла-салана покупают всего за пять серебряных монет у пастуха. После обучения и перевозки в Ечэн его можно продать за сто золотых батов! Эта тележка с саланами может стоить десятки тысяч золотых батов!»

«Ах… посмотри только! Эти орлы такие несчастные!» — вздохнула Чжу Янь. «Они привыкли свободно летать в небе, но теперь их запихнули в клетку и будут использовать для людской забавы».

«Вы просто слишком много думаете своей маленькой головушкой, Принцесса», — улыбнулась кормилица Шэн. — «В пустыне полным-полно таких орлов, и если их не ловят, то они просто летают и тихо умирают от старости, и от этого нет никакой пользы. Лучше быть пойманным и проданным, и тем самым принести прибыль пастушьим хозяйствам».

«…» Поразмыслив, Чжу Янь пришла к выводу, что в этих словах тоже есть доля правды, и она не знала, чем их опровергнуть. Однако, когда она посмотрела в грустные орлиные глаза, ей все же стало не по себе, и она с ворчанием отвернулась.

Карета с грохотом двинулась вперед. Охранники кричали, расчищая дорогу, и караваны один за другим освобождали путь. Повозки были гружены гобеленами, мясными тушами, золотом, столовым серебром, изделиями из железа, попадались и телеги со шкурами редкой породы рыси, песчаной лисы, соболя, куницы, зайца-беляка. Гнали в Ечэн даже измученных дальним переходом лосей и северных оленей, где их должны были продать для украшения садов в резиденциях знати и богачей.

Чжу Янь все это скоро наскучило, она опустила занавеску и, решив поесть, стала ковырять серебряной ложкой в бобовом желе. Но едва она взяла миску в руки, карета резко остановилась без предупреждения, скрипнув колесами. Руки Чжу Янь были заняты миской, и принцесса не справилась с инерцией, потеряла равновесие и упала лицом в желе. Перед ее глазами словно расцвел огромный цветок, а лоб стал холодным и липким.

«Принцесса, принцесса!» — всполошилась кормилица Шэн. — «Вы в порядке?»

«Я… я…» — Чжу Янь отчаянно пыталась очистить руками глаза и лоб от желе, но оно залипло в волосах, и это ее ужасно разозлило. Кормилица Шэн достала носовой платок и поспешно вытерла лицо принцессы, не говоря ни слова. Но Чжу Янь только разгневалась еще сильнее, и, подняв занавеску, высунулась из окна и швырнула серебряную ложку в кучера, сердито крикнув: «Какого черта? Ехали хорошо, почему вдруг остановились?»

«Ва… Ваше высочество, простите меня!» — Получивший серебряной ложкой по затылку кучер быстро соскочил на землю и бросился на колени. — «Впереди возникло неожиданное препятствие, и мне, ничтожному, ничего не оставалось, кроме как остановить лошадей».

«Какое препятствие?» — Чжу Янь посмотрела на дорогу впереди и увидела груду вещей, перекрывавших им путь. Если бы кучер не натянул поводья и не остановил лошадей, то их карета могла бы перевернуться от столкновения. Чжу Янь вскипела: «А где охранники? Разве я не послала их вперед, чтобы они освободили нам дорогу?»

Один из охранников уже мчался к ней верхом, спеша с докладом: «Принцесса! Одна из повозок впереди была перегружена, поэтому не смогла освободить дорогу и перевернулась. Они сейчас же все уберут».

«Какого черта…» — нахмурилась было Чжу Янь в очередной вспышке гнева, но тут почувствовала себя виноватой, вспомнив, что изначально караван повозок шел по главной дороге. Если бы ее охранники не кричали на торговцев, чтобы те освободили им путь, разве бы такое случилось? Перевернуться было и без того крупной неприятностью для людей. Если на них еще накричать, вряд ли от этого станет кому-то лучше.

Когда Чжу Янь подумала об этом, буря в ее сердце утихла, и принцесса обреченно махнула рукой: «Забудь об этом. Иди и скажи им, что мы оплатим все убытки от перевернувшейся повозки, пусть только быстрее освободят дорогу!»

«Слушаюсь», — поспешно ответил охранник, — «Принцесса так добра».

«Принцесса, почему вы ругаете своих слуг прилюдно?» — кормилица Шэн скрутила носовой платок, наклонилась и вытерла остатки бобового желе, налипшего на лоб и волосы Чжу Янь, одновременно отчитывая ее. — «Если вы будете кричать и бить людей вот так на глазах у правителей Шести Кланов, разве нас, людей Клана Чи, не поднимут на смех?»

Пусть смеются сколько влезет! Какое им вообще дело? Я не из их клана, так что мне все равно… Чжу Янь фыркнула, но ей не хотелось спорить с нянюшкой, и она молча выслушивала ее нотации.

Прошло уже довольно много времени, но карета все еще не двигалась с места.

«Что опять не так?» Вспыльчивая Чжу Янь не могла больше сдерживаться. Она вскочила, высунула голову в окно и закричала кучеру: «Почему бы тебе, наконец, не тронуться? Впереди не бездна Цанъу, неужели так трудно проехать?»

Кучер поспешно ответил: «Принцесса, умоляю, не сердитесь! Дорога впереди все еще не расчищена».

«Что происходит? Разве ты не сказал им, что мы заплатим за все это? Что еще нужно?» — Чжу Янь толкнула дверцу кареты, спрыгнула на землю, закатала рукава и сердито пошла вперед.

Значит, эту колымагу еще не убрали, и кто-то собрался меня шантажировать? Хотела бы я посмотреть, что за хозяин обоза осмелился так себя вести!

«Ах, Принцесса! Не выходите на улицу!» — закричала было кормилица Шэн, но Чжу Янь как ветром сдуло — она уже быстро шагала к затору на дороге. Но не успев добраться до места, где перевернулась телега, принцесса услышала шум.

Вокруг кучи разбросанных по земле товаров собралась толпа людей. Многие были недовольны, кричали и ругались. Прислушавшись, Чжу Янь услышала даже пронзительный свист кнута. Это еще что такое? Кто-то бьет людей посреди дороги? Рассердившись еще больше, она схватила кнут кучера и, пригрозив им, приказала толпе расступиться. Принцесса шагнула вперед, чтобы посмотреть, что происходит.

«Уберите отсюда этого ребенка! Освободите дорогу!» — услышала Чжу Янь чей-то крик. — «Если будете возиться еще дольше, принцесса придет в ярость. Кому такое понравится? Вы ведь хотите и дальше торговать в Диких Землях Запада?»

Толпа заколебалась, и двое сильных мужчин, похожих на охранников каравана, выбежали вперед и наклонились, будто пытаясь тащить что-то по земле, нетерпеливо крича: «Ты, сукин сын, тебе сказано было проваливать! Ты что, оглох? Что ты вцепился в этот горшок?»

Один из этих мужчин поднял горшок и уже собирался бросить его на землю. Но тут же вскрикнул и отшатнулся назад, а из нижней части его живота струей брызнула кровь!

«Ааа!» — ужаснулась толпа вокруг. — «Он убил его!»

Увидев, что его товарища ранили, другой силач закричал, выхватил длинный нож, висевший у него на поясе, и бросился к нападавшему: «Ах ты сученок! Да как ты посмел! Я тебя на куски порежу и скормлю собакам!»

Острое лезвие взмыло в воздухе, ослепительно сверкнув на солнце.

Однако ножу было не суждено достигнуть цели и вонзиться в плоть — черная змейка со свистом обвилась вокруг рук охранника, остановив удар.

«Кто это осмеливается убивать людей на улице средь бела дня?» — зазвенел пронзительный крик в ушах охранника. — «Что, законы Империи здесь не уже не действуют?»

Все обернулись и увидели, что кнут держала в руках одетая в красное девушка, стоявшая посреди дороги, прямая как струна и властная. Девушка семнадцати-восемнадцати лет стояла подбоченившись, с воинственным видом, полыхающим от гнева лицом и возмущенно вздернутыми бровями.

Разглядев фамильный клановый знак Чи на одежде девушки, народ ахнул и бросился на колени: «Смотрите… это же Принцесса!»

«Прочь отсюда!» — Чжу Янь холодно фыркнула, ослабила кнут, посмотрела на разбросанные по земле товары, и увидела, что тот, на кого накинулись, оказался ребенком всего шести-семи лет на вид.

«Ваше высочество, это и есть тот маленький ублюдок, что застрял у вас на пути!» — Разведчик поспешно подошел, указал на ребенка и рявкнул: — «Как ты посмел ударить кого-то ножом?»

«Он смог зарезать человека?» — нахмурилась Чжу Янь, — «Тот погиб?»

Разведчик побежал разузнать ситуацию, затем вернулся и доложил: «К счастью, мелкому ублюдку не хватило силенок и роста. Он просто ткнул его ножом в живот».

«Значит, не убил? Это хорошо. Дайте тому человеку десять золотых батов, чтобы он мог залечить раны!» — Чжу Янь махнула рукой и вздохнула с облегчением: — «Тот тип тоже поступил плохо, зачем он напал на ребенка?! Поделом ему!»

Охранник стоял в замешательстве. Вы ведь сами приказали расчистить путь?

Чжу Янь посмотрела на ребенка сверху вниз и усмехнулась: «Такой малыш, и уже готов убивать? Да ты отчаянно смел!»

Тощий и грязный ребенок сидел на земле. Было невозможно понять, мальчик это или девочка. Он уставился на принцессу ясными и проницательными глазами, зажав в руке окровавленный кинжал, как будто упрямо пытался сопротивляться. Его ноги были закованы в тяжелые железные кандалы, а из натертых ран сочилась кровь, но крошечные ручки крепко вцепились в большой винный горшок, завернутый в тряпки. Казалось, малыш изо всех сил пытался поднять горшок, но у него ничего не получилось.

«Что?» — вдруг осенило Чжу Янь. — «Так это ты?»

Услышав ее голос, ребенок поднял голову и посмотрел на принцессу, его голубые глаза на мгновение вспыхнули, словно она показалась ему знакомой. Но все же он не узнал Чжу Янь, равнодушно отвернулся, поднялся на ноги и с трудом оттащил винный горшок на обочину дороги.

«Эй! Ты…» — Чжу Янь на мгновение растерялась, а затем, наконец, поняла: она стерла ребенку память в тот день в пустыне. Неудивительно, что он совсем ее не помнил.

«Почему я снова наткнулась на этого малыша? Это какое-то наваждение!» — пробормотала она про себя, глядя на ребенка, который уже успел сдвинуть винный горшок с дороги примерно на один чи[38].

Внезапно винный горшок в руках малыша с грохотом развалился на части — должно быть, когда телега перевернулась, горшок ударился о землю и треснул. Когда ребенок передвинул его, сосуд внезапно разлетелся на куски.

Все закричали и отшатнулись назад с перекошенными от ужаса лицами — внутри треснувшего горшка оказалось человеческое тело без конечностей!

Изуродованный, покрытый шрамами, страшный, извивающийся кусок мяса, а не живой человек. Обрубок тела выкатился из разбитого винного горшка, упал на землю, и, перевернувшись несколько раз, разорвал тряпки, которыми был обмотан сосуд.

Что? Неужели это горшок для сокрытия трупов?

«О боже мой!» — Увидев выкатившегося из винного горшка человека без конечностей, окружившие повозку люди стали ахать и кричать на ее хозяина: «Это же человек в горшке! В твоей телеге был человек-горшок?»

Возничий понял, что дело приняло серьезный оборот, и скрывать правду было уже невозможно. Он бросился назад к лошади, попытавшись вскочить в седло и скрыться. Но остальные караванщики с возмущенными криками стащили его с лошади: «Слезай! Ты совершил убийство и хочешь скрыться?»