Чжу Янь

Том 2. Глава 115

Но отдавшая себя в руки судьбы Чжу Янь не подозревала, что случилось с маленьким тритоном за эти два коротких месяца, пока ее не было.

Синие Воды простирались до самого мрачного и таинственного Леса Кошмаров с его густыми ветвями и леденящими душу тенями. Даже в дневное время в мрачный лес у подножия горы Цзюи редко заходили люди, и он был пустым и безмолвным, как гробница.

Тишину нарушали легкие шаги на лесной тропинке. По ней шли красивый юноша и прекрасная молодая женщина с длинными и мягкими, как сатин, аквамариновыми волосами, чью яркую внешность не портила даже неопрятность и потрепанность их одежд. Это были Жуи и Цзянь Линь из лагеря Армии Восстановления на Зеркальном озере.

Они пересекли озеро под водой, выбрались через него и проплыли по Синим Водам. Добравшись до Леса Кошмаров, люди Бездны Моря порядком выбились из сил. Жуи с ребенком на руках продвигалась по тропинке нетвердым шагом. Шедший рядом с ней Цзянь Линь перебросил ее сумку себе на плечо и протянул руки: «Давай я понесу его! Ты еще не оправилась от ран».

«Нет, — тихим голосом ответила Жуи, — малыш с таким трудом уснул, не буди его».

Ребенку в ее руках было не больше шести-семи лет на вид. У него было крошечное, размером с ладонь, лицо. Малыш спал, нахмурив бровки и свернувшись клубочком, как больной котенок.

По пути ребенку то и дело становилось плохо, и его жизнь зависела от лекарств, которые дал им с собой доктор Шэньту. Они собирались пройти сквозь Лес Кошмаров к Бездне Цанъу, но внезапно у малыша начался сильный жар, и он стал бредить посреди густого леса.

«Сестра… Сестра…», — бормотал маленький тритон на руках Жуи. В пустом и тихом лесу его голос звенел ясно и отчетливо.

Русалка опустила голову, тихонько вздохнула и сжала малыша покрепче.

По дороге ребенок повторял в беспамятстве два имени: он попеременно звал то «мамочку», то «сестру». Жуи была рабыней на Западном Рынке Ечэна и знала, что матерью Сумо была Юй Цзи, но она никогда не раньше не слышала об этой сестре — наверное, это была наследная принцесса Клана Чи, о которой говорил доктор Шэньту.

Жуи росла на рынке вместе с Сумо и ей было хорошо известно, что ребенок был замкнутым и нелюдимым. Что за человеком должна была быть эта принцесса Кунсана, чтобы малыш так привязался к ней?

«Может быть, дадим ему еще лекарств? — обеспокоенно спросил Цзянь Линь. — Он будто дергается в конвульсиях».

«Хорошо», — кивнула Жуи и остановилась, резко оглядываясь по сторонам. Оценив обстановку в густом лесу, Цзянь Линь быстро шагнул вперед и развернул на плоском камне кусок ткани, затем жестом пригласил спутницу сесть. Жуи посмотрела на него с благодарной улыбкой и села, вынув из-за пазухи сверток с лекарствами. Но в этом момент глаза Цзянь Линя настороженно сверкнули, и он одним молниеносным движением руки вынул меч из ножен и, резко обернувшись, ударил по воздуху!

Тонкая белая лента, похожая на лозу, с треском вынырнула из-под дерева, зарылась в землю, усыпанную опавшими листьями, и исчезла.

«Что это было? — встревоженно спросила Жуи и прижала ребенка к себе. — Змея?»

«Уснея, — прошептал Цзянь Линь. — Странно, почему они решили на нас напасть?»

«Уснея?» Жуи знала об этих демонических созданиях и громко вздохнула от ужаса. Повсюду вокруг, насколько хватало взгляда, что-то шевелилось под сухими опавшими листьями, и густой темный лес, в котором было сложно разглядеть даже собственные пальцы, наполнился зловещим шелестом, словно тысячи змей разом проснулись в своих гнездах под землей.

Но это были не змеи, а уснеи.

Лес, расположенный у подножья горы Цзюи, получил свое название — Лес Кошмаров — именно из-за того, что в нем обитали уснеи.

Жуи вынула из свертка лекарство и положила его в рот ребенку, затем напоила малыша водой из фляги. Едва поставив флягу на землю, русалка услышала громкий шелест, и, к ее удивлению, что-то вновь зашевелилось в сухой листве!

«Осторожно!» — предостерегающе закричал Цзянь Линь и снова взмахнул мечом.

Перед глазами Жуи пролетело что-то белое, и в следующий миг она увидела бледную руку, пригвожденную к земле клинком Цзянь Линя — это была тонкая и изящная совершенно бескровная женская рука. Ее можно было бы назвать красивой, если бы она не была длиной в целый чжан[140]. Рука билась и извивалась по земле, словно раненая змея, пытаясь вырваться и издавая странные, не похожие на человеческие, звуки.

«Вылезай!» — Цзянь Линь подскочил к длинной руке, схватил ее и потащил вверх.

С громким сухим треском, словно оторвавшаяся лоза, и криками боли и ужаса что-то выпрыгнуло из-под земли и покатилось по земле. Это была обнаженная женщина. Она свернулась на куче пожухлых листьев, дрожа и издавая пронзительные вопли. Ее длинные аквамариновые волосы, похожие на водоросли, струились по бледному, как мел, телу — она была очень похожа на русалку.

Ее глаза были пустыми и невидящими — две мутно-серые бусины, тусклые и мертвые. Ее необычайно длинные руки были все еще наполовину зарыты в землю, как две огромные белые лозы. Одна ее рука была насквозь проткнута мечом, но рана была странного черного цвета и не кровоточила. На бледном плече женщины была выжжена жуткая отметина.

Жуи посмотрела на существо, и ее сердце сжалось — она узнала метку на ее руке. Это было клеймо раба. Точно такое же было на плече самой Жуи!

Да, при жизни эта уснея была такой же русалкой.

Эти существа были мертвыми людьми Бездны Моря.

Люди Кунсана верили в судьбу и перерождение душ, поэтому они придавали большое значение возведению императорских гробниц. Целым поколениям правителей Кунсана устраивали пышные похороны с огромными усыпальницами и бесчисленными роскошными подарками, самыми ценными из которых были рабы из Морского Царства. После смерти правителей любимых рабов и рабынь императоров заживо зашивали в особые кожаные мешки, которые назывались «Цзыхэ-чэ»[141], а затем опускали в специально вырытые погребальные ямы, которые заполнялись землей, завершая процесс захоронения.

Русалки и тритоны рождались в море, поэтому несмотря на то, что под землей не было воздуха, а воды Желтых Источников были невероятно холодными, люди Бездны Моря могли годами не умирать в могилах и постепенно превращались в чудовищ. В этом состоянии наполненные злобой и ненавистью люди моря часто прорывались сквозь мешки и прокладывали себе путь под землей до Леса Кошмаров у подножья горы Цзюи, где обитали в виде не живых и не мертвых демонических существ, нападая на путников и пожирая их жизни.

Этих людей Бездны Моря называли уснеями.

При виде корчащейся на земле и вопящей девушки у Жуи появилось дурное предчувствие, и она тихо вздохнула: «Хватит, отпусти ее».

Немного поколебавшись, Цзянь Линь вытащил меч из руки уснеи. Как только русалка-демон освободилась, она тут же зарылась обратно в землю и скрылась в глубинах темной лесной чащи, оставив после себя только слабо колыхающийся холмик земли.

«Я думала, что уснеи не нападают на людей Бездны Моря, — удивленно сказала Жуи. — Почему это произошло с нами?»

«Может быть, потому, что сейчас в этих краях почти нет путников, и уснеи изголодались, — Цзянь Линь покрепче сжал рукоять меча, осматривая территорию. — Скоро зайдет солнце, нам нужно торопиться и как можно быстрее выбраться из Леса Кошмаров».

«Хорошо, — Жуи торопливо влила в рот малышу остатки лекарств и встала, подхватив Сумо на руки. — Мы так легко сумели проскользнуть мимо людей Кунсана, нельзя допустить, чтобы с нами что-то случилось в этом лесу, когда мы уже так близко».

«Я запомнил карту. Нам нужно пройти сквозь лес, и сразу за ним будет Бездна Цанъу, — сказал юный, но уже опытный воин Цзянь Линь. — Если мы принесем дитя туда, как нам велели старейшины, и отдадим его Богу-Дракону, наша миссия будет выполнена».

«Угу, — вздохнула Жуи. — Надеюсь, что когда мы доберемся до Бездны Цанъу, Бог-Дракон спасет этого ребенка».

«…» Цзянь Линь немного помолчал, прежде чем ответить, вспомнив слова старейшины Цюаня.

«Если Бог-Дракон откажется спасти его, то это дитя — не тот, кого мы ищем… Выживет он или нет — не наша забота».

Это означает, что в случае неудачи им приказано… бросить ребенка?

Задумавшийся Цзянь Линь внезапно ощутил толчок в спину, и сумка на его плече натянулась. Что-то засуетилось внутри, пытаясь вырваться наружу. Сумо был на руках у Жуи, а за плечами у Цзянь Линя был его зеркальный близнец-демон, которого вырезали из живота ребенка. Странное существо всё еще дергалось и извивалось, несмотря на то, что доктор Шэньту обездвижил его и усмирил с помощью серебряных игл.

Перевод на русский: Ari Kane