Чжу Янь

Том 2. Глава 80

Да Сымин поспешно спустился с вершины Белой Пагоды и направился прямо в павильон Цзычэнь[98].

Занавес в Цзычэне был опущен, и в воздухе клубами вился аромат благовоний, но за этим тяжелым занавесом слышался слабый хаотичный шум, словно люди в панике бегали туда-сюда. Как только Да Сымин появился, кто-то сразу же приветствовал его, сделав несколько шагов и схватив за рукав. Это был Нин Цин, управляющий дворца.

«Великий прорицатель, вы здесь! — Управляющий, забыв о манерах, вцепился в Да Сымина, как в последнюю надежду, и понизил голос: — Скорее, входите и посмотрите! Император… Он, он уже полдня без сознания! Боюсь, иглы императорского доктора не сработали…»

«Как это могло случиться? — в недоумении спросил ошеломленный Да Сымин. — Я приходил проведать императора днем, тогда он был еще в сознании. Что могло с ним произойти к ночи? Здесь кто-нибудь был?»

Управляющий откашлялся и понизил голос: «Здесь была только… только Цин фэй».

«Цин фэй?» — Да Сымин переменился в лице. Он зашёл внутрь и направился в отдалённую спальню.

Огромные покои были пустыми и роскошными. Императорская кровать была столь же величественна. Она располагалась в алькове из агарового дерева, похожем на дом, разделенный на три части. Да Сымин прошел в самую дальнюю часть за несколько шагов, и окружающие его слуги не последовали за ним. Когда они остались только вдвоём с управляющим, Да Сымин отбросил вежливость и крикнул на него: «Ты в своём уме? Как могла Цин фэй войти к Императору одна?»

Управляющий вздохнул: «Во второй половине дня Цин фэй настояла на том, чтобы прийти, сказав, что потратила десять тысяч золотых, чтобы приготовить тонизирующий и восстанавливающий жизненные силы суп с травой Яо[99] и семенами снежного мака. Ее усилия были бы пустой тратой времени, если бы она не отдала его императору как можно скорее, пока суп не потерял своих целебных свойств…»

«Что ещё за восстанавливающий жизненные силы тонизирующий суп? — нахмурился Да Сымин. — Как ты смеешь позволять кому-то приносить еду и напитки для Императора без моего разрешения! Хочешь, чтобы тебе отрубили голову?»

«Я бы не посмел…, — дрожащим голосом, но сохраняя при этом бесстрастную маску на лице, произнёс управляющий и упал на колени. — Но Цин фэй — старшая наложница в гареме, и если она разгневается на такого жалкого слугу как я, то тут же снесёт ему голову. У жалкого слуги всего одна голова, и вряд ли Великий Прорицатель смог бы отрубить то, чего уже нет».

«…» Да Сымин знал, что этот человек, который десятилетиями отвечал за внутренний дворец, всегда был изворотливым и дипломатичным, и, естественно, старался не обидеть ни одну из сторон, поэтому прорицателю оставалось только сдаться. Он приподнял занавеску и мельком заглянул за неё, затем вздохнул с облегчением и сказал: «К счастью, его душа еще цела».

После этих слов у управляющего тоже отлегло от сердца.

Некоторое время назад император Бэймянь внезапно заболел падучей болезнью, которая повлияла на его зрение и стала мешать ему заниматься государственными делами. Прошло уже три месяца, но улучшения не произошло, что доставляло немало хлопот свите. Во время болезни императора внутренним дворцом управляла Цин фэй, а управление правительством было передано Да Сымину.

Для государственных лиц и знати стало огромным удивлением, что Да Сымин, высшее духовное лицо, вдруг был возвращён ко двору выполнять обязанности канцлера. И лишь потом многие вспомнили, что Да Сымин в миру являлся родным братом Императора.

Вероятно, благие намерения императора Бэймяня заключались в том, чтобы позволить Да Сымину, который не принадлежал ни к одной из политических сил, возглавить правительство Империи, чтобы не нарушить хрупкое равновесие при дворе. Однако, за последние несколько месяцев болезнь Императора становилась все тяжелее и тяжелее, а улучшения не было, и ситуация в Юньхуане постепенно становилась все более деликатной. Поэтому даже опытный и изворотливый управляющий внутренним дворцом какое-то время колебался и не знал, на чью сторону встать, поэтому по возможности старался угодить каждой из них.

Нахмурившись, Да Сымин оглядел комнату и спросил: «Где чаша с лекарствами?» Управляющий поспешно сказал: «Цин фэй лично дала императору снадобье и забрала чашу с собой».

«…Весьма продуманно, — Да Сымин посмотрел на бессознательного Императора и добавил: — Ступай, я здесь за всем присмотрю и прослежу, чтобы с тобой ничего не случилось».

«Да, да». Управляющий внутренним дворцом поспешно удалился, как будто с него сняли все обязанности. Вскоре все голоса снаружи смолкли. Да Сымин поднял тюлевый балдахин и молча посмотрел на Императора, который, по-видимому, надолго впал в кому.

Лежавший посреди роскоши и великолепия человек напоминал скелет: его щеки ввалились, дыхание было слабым, волосы — жёсткими, как пожухлая трава, а губы — сухими и потрескавшимися, словно древесная кора. Казалось, тридцать лет пролетели в один миг, и тот, кто когда-то был цветущим, похожим на драгоценный нефрит молодым человеком, теперь стал дряхлым и измождённым стариком.

«А-Цзюнь, почему ты так постарел?» — прошептал Да Сымин, глядя на больного Императора.

Дыхание Императора Бэймяня было слабым — казалось, оно могло оборваться в любой момент. Однако, несмотря на то, что император был в глубокой коме и не мог говорить, он задрожал всем телом, услышав такое знакомое имя.

«Не волнуйся, позволь мне продлить твою жизнь еще немного!» — пробормотал Да Сымин, вынул из рукава мантии черную нефритовую пластину и начал тихо читать заклинание, отчего магическое оружие начало светиться. В то же мгновение Императорское Божественное Кольцо на левой руке императора также засияло ослепительным светом!

Всемогущие Небеса пришли в движение. Связанный по крови с Императором Да Сымин взял часть Небесной силы и передал её в тело умирающего через Божественное Кольцо. Зловещий пепельный оттенок стал уходить с лица императора Бэймяня, как будто жизнь снова вернулась в его тело.

Однако Император всё еще не открывал глаза.

По прошествии получаса Великий Прорицатель, наконец, закончил читать заклинание. Он выглядел очень уставшим. Пошатнувшись, Да Сымин ухватился за стол перед собой, едва не упав лицом на грудь Императора.

«Хм?» — Да Сымину показалось, что он что-то заметил, отчего внезапно остолбенел.

Из груди императора Бэймяня вдруг стал просачиваться слабый неприятный запах!

Не удержавшись, Да Сымин вскинул руку и нажал на акупунктурную точку Таньчжун на груди императора Бэймяня, однако не обнаружил там ничего подозрительного — сердце Императора всё еще билось.

Он сделал паузу, затем осторожно прижал пальцы к иссохшим губам Императора, собрал на палец немного оставшегося лекарства из уголка его рта, поднес руку к носу и понюхал. Как сказал управляющий, «формула этого лекарства содержит самые драгоценные семена снежного мака Юньхуана и траву Яо, а также двенадцать других драгоценных лекарственных материалов, каждый из которых стоит десять тысяч золотых. Видно, что Цин фэй не жалеет ни сил, ни средств, и делает всё возможное, чтобы спасти жизнь Императора». Что больше всего удивляло прорицателя, так это странный, непохожий на лекарственный, запах.

Да Сымин долго размышлял. Он несколько раз прижал палец к груди Императора, одновременно используя несколько магических заклинаний, но, казалось, ничего не помогало. Озадаченный прорицатель в отчаянии опустил руку: похоже, лекарство Цин фэй не содержало опасных веществ и не должно было обострить болезнь Императора. Но по какой-то причине он не мог открыть глаза. Теоретически, после того, как Да Сымин использовал Заклинание Регенерации Души, чтобы вернуть три хунь и семь по обратно в тело императора, тот должен был мгновенно прийти в себя, так почему же он все еще был в таком состоянии?

Великий Мастер Магических Искусств Юньхуана Да Сымин был в полной растерянности.

«Императорский доктор не смог увидеть ничего плохого, даже я не вижу ничего подозрительного. Эта женщина, наложница Цин, действительно сильна… — Да Сымин горько улыбнулся и прошептал человеку в коме: — Она убила А-Янь, не оставив и следа, и более десяти лет спустя пришла, чтобы на этот раз разобраться с тобой?»

Прикованный к постели Император так и не открыл глаза, но, казалось, услышал эти слова, и его тело слегка задрожало. Великий Прорицатель внезапно стиснул зубы: «Мы не можем позволить ей дважды выйти сухой из воды!»

С этими словами он повернул запястье, и нефритовая пластина в его руке мгновенно превратилась в острый меч. Да Сымин полоснул мечом по запястью, разрезав его до крови резким ударом, и повернул окровавленную руку к груди императора Бэймяня. В тот же момент другая его рука, державшая меч, пронзила сердце неподвижного Императора!

Император задрожал всем телом, но не мог увернуться. Меч поразил его в самое сердце, пронзив грудь, и тело Императора Бэймяня, словно управляемое какой-то странной силой, внезапно дернулось назад так резко и стремительно, что оторвалось от постели повисло в воздухе, яростно содрогаясь в конвульсиях. Из сердца Императора заструилось что-то красное. Но это была не кровь, а скопище мерзких насекомых!

Паразиты, вытесненные аурой меча, почувствовали приближающуюся опасность, в одно мгновение вырвались из сердца императора и в бешенстве разлетелись во все стороны. Однако, покинув тело хозяина, они тут же учуяли сильный запах крови, разбрызганной в воздухе, перегруппировались и роем бросились к кровоточащему запястью Да Сымина!

Перевод на русский: Fotini

Редактирование: Ari Kane