Чжу Янь

Том 2. Глава 149

Когда ребенок изо всех сил выкрикнул эти слова в иллюзии, трое старейшин у древнего колодца одновременно побледнели.

Морской Император выколол себе глаза!

«Нехорошо! — встревоженно сказал Старейшина Цюань и скрестил руки на груди: — Быстро построиться!»

Старейшины с ужасом наблюдали за огромной разрушительной силой, которая поднялась из сердца ребенка и хлынула в колодец, заполнив собой всю иллюзию Великого Сна. Эта сила была пропитана злобой и ненавистью, которая могла разнести всё вокруг в щепки и превратить в пыль!

Прежде чем старейшины успели снова выстроиться в формацию, огромная сила мысли вырвалась со дна колодца, распространяясь подобно ревущей буре. С грохотом древний колодец разлетелся на куски, а вместе с ним и каменное основание, на котором было выгравировано заклинание. В мгновение ока от сооружения осталась лишь груда обломков!

Три старейшины Морского Царства разом отлетели назад и упали на спину, будто получили сильный удар.

«Как… это произошло?» — заговорил наконец Старейшина Цин, но как только он открыл рот, оттуда хлынула кровь, и он почувствовал себя так, будто все его внутренние органы были разорваны. Боль была мучительной.

«Кхе-кхе… — Старейшина Цюань тоже закашлялся, сглатывая привкус крови, которая подступала к его горлу, и сказал дрожащим голосом: — Искусство Великого Сна… работает в обе стороны. Мы можем удвоить нашу силу мысли, чтобы общаться с ним, а он может сообщать нам свою собственную волю… Потенциальная сила этого ребенка в сотню раз больше, чем я предполагал… Мы не можем контролировать его!»

Когда Старейшина Цюань увидел, как ребенок выпустил бумажного журавлика посреди иллюзии, удивительным образом сопротивляясь воле Старейшин и отказываясь погасить остатки надежды в сердце, старец был потрясен. Такое крошечное дитя, в котором еще даже не пробудилась кровь Морского Императора, почти разрушило их совместную иллюзию!

Поэтому после небольшой паузы он быстро увеличил силу иллюзии до максимума, чтобы полностью подчинить себе ребенка, проникая в его разум и разрушая волю путем создания самых жестоких картин во всех аспектах, чтобы подавить единственную мысль, которая еще оставалась в сознании Сумо.

Малыш окончательно сломался и потерял всякую надежду на людей Кунсана.

Но Старейшина Цюань и представить себе не мог, что когда ребенок сломается, он неожиданно совершит такой безрассудный поступок! Даже в отчаянной ситуации Морской Император не сдался и выколол себе глаза!

Три раненные старейшины Морского Царства сидели на земле, тяжело дыша.

Древний колодец обрушился. Сумо плавал в холодной воде, а его лицо было белым, как бумага. Он был свернут в клубок и неподвижен, словно крошечный бледный пузырек на дне темного колодца. Малыш весь трясся, его глаза были плотно закрыты, но из них нескончаемыми потоками текла кровь, окрашивая воду вокруг его тела в красный цвет!

Увидев это, старейшина Цюань вмиг забыл о своих травмах, поднялся с земли и спрыгнул в разбитый колодец, чтобы достать оттуда ребенка. Даже когда Сумо подняли на поверхность, из-под его плотно закрытых век не переставала струиться кровь.

Два других старейшины в изумлении спросили: «Дитя… действительно ранено?»

Как можно получить реальную травму внутри иллюзии?

«Техника Великого Сна может убить, но как она может ранить? — Старейшина Цюань выбрался из колодца с ребенком на руках; его взгляд был необычайно напряженным: — Морскому Императору срочно требуется помощь, иначе он может ослепнуть!»

Трое старейшин обступили Сумо со всех сторон, но не успел он сделать и нескольких шагов, как на шум прибежала Жуи.

Она с тревогой ждала во внутреннем дворе, и когда услышала громкие звуки, без раздумий бросилась к колодцу. Она схватила Сумо на руки и, увидев окровавленные глаза ребенка, пришла в ужас. «Что с ним случилось?»

«Это дитя…», — хрипло начал Старейшина Цюань, слегка кашлянув.

По мере того, как Жуи слушала его рассказ, ее лицо становилось все бледнее, а руки тряслись так сильно, что она едва удерживала ребенка. Она чуть не обрушила на старейшин застрявшие в ее горле упреки, однако, помня о высоком статусе старцев, все-таки сумела сдержаться, и лишь слезы градом покатились по ее щекам.

«Увы… это действительно моя вина, — вздохнул всегда величественный и могущественный Старейшина Цюань, склонив голову в непривычном для него жесте раскаяния. — Я слишком торопился… В конце концов, Морской Император еще ребенок и не смог вынести такого удара. Я не ожидал, что он окажется настолько хрупким, что полностью поверит в иллюзию и сломается в одно мгновение».

Услышав слова почтенного старца, Жуи не могла позволить себе выместить на нем гнев, поэтому ей оставалось только обнимать потерявшего рассудок ребенка и вытирать с его лица капли воды вместе с кровью и слезами.

Крошечный малыш свернулся калачиком у нее на руках, холодный и неподвижный.

Что еще можно сказать? Они объединили усилия, чтобы уничтожить его и вынудить его стать тем, кем ему суждено было стать. Чтобы вернуть сердце ребенка в его народ, она воспользовалась остатками доверия малыша. Жуи устроила эту ловушку вместе со старейшинами и заманила в нее Сумо, шаг за шагом доводя его до предела.

Однако, к удивлению старейшин, отказ от навязчивой идеи в его сердце привел к саморазрушению!

«Сумо… Сумо!» — тихонько позвала она ребенка на ухо. Однако тот не пошевелился.

«Он… ведь не умер, правда?» — Жуи не могла побороть панику внутри себя и дрожала.

«Если бы он мог так легко умереть, он не был бы Морским Императором, которого мы ждали тысячи лет, — невозмутимо ответил Старейшина Цюань и передал окровавленного малыша обратно ей в руки: — Я немедленно пошлю за врачом, а ты оставайся здесь и позаботься о ребенке. Доложи мне, как только он очнется».

«Слушаюсь», — кивнула Жуи, подтверждая приказ.

«Мы не должны допустить ни малейшей ошибки, иначе все наши предыдущие усилия будут потрачены впустую, — Старейшина Цюань задумался на мгновение, а затем приложил руку к уху Жуи и что-то прошептал ей. — Если он проснется и начнет задавать вопросы, отвечай, как я сказал, слово в слово».

«Слушаюсь», — Жуи кивнула и посмотрела на малыша. Ее сердце заболело, словно в него вонзили нож.

Худенький ребенок лежал у нее на руках в позе зародыша, тихий и неподвижный. Только его плечи судорожно подрагивали, будто он всё еще находился внутри сна, от которого не мог очнуться, а из его закрытых глаз струились две нити кровавых слез. Жуи не могла понять, кровоточат его глаза или плачут.

Сумо… Сумо, ты всё еще в кошмаре?

В этом бесконечном сне, где небо и земля черны, и даже единственный кусочек тепла замерз — можешь ли ты, такой маленький, тонущий в одиночестве в толще холодной воды, побороть коллапс силой собственной воли? Может быть, ты просто закроешь глаза навсегда и откажешься просыпаться?

Ты — наш Морской Император, спаситель людей Бездны Моря, надежда, от которой мы ни за что не сможем отказаться.

Но как мы были жестоки с тобой!