Чжу Янь

Том 2. Глава 139

На улице был жаркий полдень, но в глубине Пурпурного дворца царил полумрак. Занавески были опущены, а в воздухе стоял жуткий могильный холод — тяжёлая тень приближающейся смерти тихо проникала в сердце Юньхуана, неся с собой зловещие предзнаменования грядущих перемен.

Задыхаясь, император Бэймянь тяжело откинулся на спинку кушетки и долго ловил ртом воздух. В последние дни ему становилось всё хуже, словно какая-то невидимая сила вытягивала из него жизнь, и малейшее движение отнимало почти всю его энергию.

«Не двигайся». Ши Ин поднялся с дивана и прижал руку к его точке Тань-Чжун[162] — каждый раз, когда он восполнял жизненные силы отца, он тратил огромное количество духовной энергии.

«Да Сымин… отправился на север, — сказал умирающий император Бэймянь, когда ему стало немного лучше. — Кхе-кхе, на Пурпурную Террасу… В резиденцию Правителя Цин».

«Я знаю, — тихо промолвил Ши Ин. — Он приходил попрощаться со мной».

«Этот Да Сымин… такой своенравный, — пробормотал император Бэймянь. — Он уже стар… Кхе-кхе… Никто не смог бы его остановить… раз уж он решил отправиться. Я предложил ему взять кого-нибудь с собой… Кхе-кхе… Он и слушать меня не стал».

«Великий Прорицатель рискует своей жизнью ради блага Кунсана. Я верю, что с его уровнем совершенствования, даже в случае неудачи он сможет выбраться целым и невредимым, — спокойным голосом сказал отцу Ши Ин. — Ты нездоров, так что тебе не стоит слишком сильно волноваться по этому поводу».

Но в его тоне не было ни тепла, ни заботы, как будто служение отцу было просто необходимостью.

Спустя долгое время император Бэймянь внезапно сказал: «Почему ты… выбрал Сюэин?»

«…» Пальцы Ши Ина сжались на колене, но голос не дрогнул: «Ты ведь не говорил, что нельзя выбирать принцессу Сюэин».

«Да, — кивнул император Бэймянь и пробормотал: — Но почему ты это сделал? Даже если Цин фэй была виновна в смерти твоей матери, теперь ты… кхм, уже отомстил ей. Почему… ты всё еще так решительно настроен забрать себе женщину, которую любил Ши Юй?»

«Ты недооцениваешь меня, — услышав эти слова, Ши Ин слегка вздернул бровь. — У меня есть на то свои причины, и прежде чем принять решение, я всё тщательно обдумал. Дело не в эмоциях».

Император Бэймянь нахмурился: «И в чем же тогда причина?»

Ши Ин не ответил и лишь покачал головой: «Пока не могу сказать».

Император Бэймянь замолчал и поднял тусклые глаза, чтобы посмотреть на своего первенца. Прошло больше двадцати лет, и юноша, с детства совершенствовавшийся на горе Цзюи, превратился в гордого, холодного и неприступного молодого человека, сидевшего при свете свечей в глубине дворца, с короной наследного принца в волосах, красивого и величественного, как бог. Однако его глаза были ледяными и непроницаемыми, как будто никакой свет не мог проникнуть в них.

«…» Император Бэймянь долго и пристально смотрел на сына и вдруг вздохнул: «Тогда… кхм, ты уже отдал Нефритовую Кость принцессе Сюэин?»

«Нефритовую Кость? — Ши Ин слегка вздрогнул и покачал головой: — Нет, я вручил ей вчера нефритовую подвеску».

Император Бэймянь внезапно нахмурился и прошептал: «А как же Нефритовая Кость?»

«Она всё еще у меня», — Ши Ин опустил руку в карман и вынул оттуда прозрачную нефритовую заколку.

Император Бэймянь посмотрел на реликвию в свете лампы, и в его глазах мелькнуло невыразимое чувство: «Нефритовая Кость — это подарок, который император Кунсана вручает своей императрице… Кхм, ты уже выбрал свою наследную принцессу, так почему же ты подарил ей только нефритовую подвеску, но не Нефритовую Кость?»

Ши Ин равнодушно ответил: «В правилах императорской семьи Кунсана нет требования отдавать Нефритовую Кость в качестве выкупа за невесту».

«Кхе-кхе… Прикрываешься формальными правилами, чтобы возразить мне? — император Бэймянь взглянул на своего первенца, и в его мутных глазах вспыхнул слабый свет: — Ин, почему мне кажется, кхм… что ты всё-таки действуешь спонтанно и эмоционально? Жизненные вопросы… должны быть тщательно продуманы».

«…» Ши Ин замолчал, словно не желая отвечать на вопрос.

«Я был полным неудачником в жизни, ужасным мужем… Кхм, и еще худшим отцом. И всё это… из-за того, что я выбрал не ту супругу, — император Бэймянь слабо кашлянул и поднял иссохшую руку, крепко сжав запястье сына: — Ин, ты мой первородный сын, и я надеюсь, что ты… Кхм, я надеюсь, что ты не повторишь моих ошибок».

Ши Ин содрогнулся, будто его ударила молния, и, подняв голову, встретился взглядом с неожиданно горящими глазами умирающего старика. Отец и сын, которых разделяла целая жизнь, молча смотрели друг на друга в глубине императорских покоев.

«Этого не случится, — прошептал Ши Ин спустя какое-то время. — Я знаю, что делаю».

«Нет, — возразил император. В его ослабевшем голосе прорезалась неожиданная жесткость, и он сказал резким тоном: — Ты не знаешь».

Брови Ши Ина сошлись на переносице. Он вскочил, и когда ему наконец удалось не без труда перебороть приступ гнева, спокойно сказал: «Обсуждать этот вопрос нет необходимости. Я уже выбрал наследную принцессу».

«Нет», — нахмурился император Бэймянь и яростно закашлялся.

Услышав это слово, Ши Ин удивленно повернулся к отцу: «Что, разве ты заботился обо мне все эти годы, чтобы теперь внезапно вмешаться как император и отец и принимать за меня решения по поводу моего брака? Сейчас, когда хрупкий мир висит на волоске, этот союз между императорской семьей Кунсан и Кланом Бай имеет огромное значение, и тебе должно быть об этом хорошо известно».

«Но… Кхм, главное событие всей твоей жизни не менее важно, — император Бэймянь закашлялся и прошептал: — В любом случае… нельзя действовать поспешно».

Не желая продолжать разговор на эту тему, Ши Ин лишь сказал: «Тебе нужно поправляться».

Он протянул руку и хотел забрать Нефритовую Кость из рук отца, но император Бэймянь сжал заколку в ладони мертвой хваткой и решительно не собирался возвращать ее своему первенцу, яростно кашляя: «Нет! Эта Нефритовая Кость… Кхе-кхе, я не могу вернуть ее тебе. Иначе… ты отдашь ее не тому человеку».

«Тогда можешь оставить ее себе!» — голос Ши Ина был холодным; в нем звенели нотки гнева.

Едва договорив, наследный принц услышал звук торопливых шагов за дверью, и придворный слуга распростерся перед занавесом, заговорив слегка испуганным голосом: «Ваше Величество, к Вам императорский цензор со срочным делом!»

Императорский цензор? Разве ему не было приказано отправиться сегодня утром в резиденцию Правителя Бай, чтобы возвести на престол новую наследную принцессу? Официальная процедура присвоения высочайших титулов невероятно сложна и занимает не менее дня, так почему же он вернулся так скоро?

Ошеломленный император Бэймянь кашлянул: «Пусть войдет».

По велению императора занавес откинулся, и в покои, пошатываясь, ввалился императорский цензор, лепеча что-то о том, что заслуживает тысячи смертей, и упал на колени перед кушеткой императора, кланяясь, как колотушка для чеснока[163]. Даже стоявший в стороне Ши Ин удивленно вскинул бровь.

«Встань, — слабым голосом сказал император Бэймянь. — Что случилось?»

«Я… заслуживаю смерти за свои грехи! Сегодня мне было приказано отправиться во дворец Правителя Бай, но меня неожиданно ограбили по дороге! — Обычно красноречивый императорский цензор говорил немного бессвязно. Он был без шапки, с растрепанными волосами, и явно потрясенно бормотал: — У ног Сына Неба[164]… Какой безумец посмел сделать это!»

«Ограбили? — вздрогнул император Бэймянь. — И что же у тебя забрали?»

«Нефритовую книгу, в которую следовало внести пожалования титула наследной принцессе! — лицо Великого Императорского Посланника было мертвенно-бледным, а голос дрожал: — Средь бела дня… действительно… действительно…»

При этих словах даже обычно невозмутимое лицо Ши Ина слегка вытянулось, не говоря уже об императоре Бэймяне.

«Что, черт возьми, происходит?» — закашлялся император Бэймянь. Ши Ин бросился к нему и молча протянул руку, чтобы поддержать тело умирающего отца, одновременно нахмурившись и глядя на распростертого на полу человека.

Имперский посланник почувствовал невидимое давление от его взгляда, и его голос задрожал от смущения: «Мне… было приказано покинуть Запретный Город. Дорога была спокойной, но у самых ворот резиденции Правителя Бай карета внезапно остановилась сама собой! Как ни хлестали лошадей, они не двигались с места! Словно в них бесы вселились!»

Услышав это, Ши Ин нахмурился еще сильнее.

Здесь явно не обошлось без магии. Кто это был?

«Кхм… Что, черт возьми, происходит? — нетерпеливо кашлянул император Бэймянь. — И что случилось потом?»

Императорский цензор поспешно поклонился: «Я… мог только приказать своим людям выйти и посмотреть, что случилось. Но как только поднялись занавески, внезапно налетел порыв ветра! Я никого не видел, только почувствовал, будто в пустоте метнулась чья-то рука и выхватила у меня Нефритовую книгу!»

«Что… что? — ошеломленный император Бэймянь никак не верил, что такое могло произойти: — Кому хватило на такое дерзости и самонадеянности? Средь бела дня… Кхе-кхе, зачем кому-то похищать Нефритовую книгу?»

«Я заслуживаю смерти за свои грехи! Это невероятно, но я даже не увидел этого злодея! — императорский посланник, дрожа, распростерся на полу и продолжал бить поклоны: — Этот человек был настолько искусен, что появился и исчез как ветер! Имперские кони не сдвинулись с места, и даже охрана не успела подскочить! Я пытался защитить Нефритовую книгу всеми силами, но этот злодей… выхватил ее у меня…»

Императорский цензор закрыл лицо руками, не решаясь больше ничего сказать.

На его широком бледном лице горел отчетливый след от ладони — пальцы были длинными и тонкими, скорее всего, женскими. Однако сила удара была почти такой же, как у крупного мужчины, и половина лица императорского посланника прилично распухла.

Ши Ин нахмурил брови и спросил: «Этот человек что-нибудь сказал?»

«Нет… нет, — Императорский цензор закрыл лицо от стыда и пролепетал: — Я… всеми силами защищал Нефритовую книгу и не хотел выпускать ее из рук, но тут меня ударили по лицу, да так, что у меня в ушах зазвенело, и я упал на пол. Я только смутно слышал усмешку, затем грабитель схватил Нефритовую книгу и убежал… Голос был похож на женский… на молодую девушку».