Возмездие за безумие

Глава 53. «Ты заигралась, Сюзанна»

Ближе к вечеру к Сюзанне пожаловала та самая женщина нотариус, которая оформляла доверенность Гале. Молча протянув Козловой бумаги на подпись, она сухо указала, где и как расписаться и, также, молча, сложив готовый документ в портфель с бумагами, ушла. Через некоторое время позвонил Валерий, поблагодарил за сделанное.

– Ты не зайдёшь? – Сюзанне очень хотелось поговорить насчёт Гали.

– Нет. Мне хватило твоего гостеприимства утром.

Понимая, что мужчина в любой момент может отключиться, Сюзанна прямо попросила:

– Послушай, прошу тебя, откажись от Галиной квартиры.

Какое-то время в трубке было молчание, потом Валерий усмехнулся:

– Ну да, стоило ли сомневаться, что ты, ради информации, пойдёшь на всё.

– А ради чего на всё идёшь ты?

– Не понял? Разве ты не хотела сделать подруге больно, когда знакомила меня с нею?

– Нет. Я хотела действительно ей помочь. Ухов был не тем мужчиной, который был ей нужен. Но я ошиблась… – Козлова осеклась, понимая, что не должна злить переговорщика, в руках которого была не только её судьба, но и будущее подруги. Сегодня Галя плохо понимает, на что её обрёк Валерий. Ей кажется, что с переездом в новую квартиру в красивом месте все проблемы улетучатся, рассосутся сами собой. Но пройдёт ещё какое-то время и Ухова осознает, что её и её дочь лишили того, что могло хоть как-то удерживать на поверхности: её собственности. Квартиры, наполненной не только плохими воспоминаниями, но и годами, наполненными счастьем. И для Полин, и для Гали единственный дом – это их раздолбанная двушка на девятом в доме по Атаманской, 32. Другого – не будет. И когда она это осознает, станет выть волчицей, с тоской глядеть с улицы на бывшие, когда-то её, окна и часами просиживать у подъезда, вход в который будет ей уже воспрещён.

– И оказалось, что я тоже не лучший вариант для твоей подопечной. Так? – усмехнулся Валерий.

– Да.

– А для тебя?

– Про меня речь не идёт. Я к тебе привязана никогда не была.

– А Галя?

– Разве ты не знаешь сам? Разве мужчина не понимает, как к нему относятся? Да она же буквально боготворила тебя. Верила, что ты – её спаситель. До сегодняшнего дня верила…

Сюзанна мерила шагами широкий длинный коридор квартиры, доходила до стены с дверью в ванную и туалет, на которой висела картина: какая-то сюрреалистическая мазня, отдалённо напоминающая виды города, поправляла один край, разворачивалась, потом снова возвращалась и поправляла уже другой угол. Пижама, надетая необыкновенно рано, подметала штанинами пол. Но женщина, обычно патологически не переносившая малейшей неряшливости в своём гардеробе, не замечала этого, наступала на ткань, автоматически подтягивала скользкий атлас, который тут же сползал по сильно уменьшившейся за последние месяцы талии. О Козловой можно было думать что угодно, придавая образ бесчеловечной и жестокой женщины, но все же череда смертей окружавших её людей не прошла бесследно даже для неё. Сюзанна не просто похудела, она подурнела, поблекла. И если сегодня утром благодаря удачному макияжу и свету, она казалась себе красавицей, то теперь, с наступлением темноты, восточные черты, проступающие через любую пластику и любую корректировку, легко раскрывали её истинный возраст. Осунувшееся лицо отражалось даже в стеклах шкафов библиотеки, установленной по всей высоте стен коридора.

– Только не говори, что ты ей про всё рассказала.

– Да. – Фу-х! Как же она устала сопротивляться. Ну чего, чего, еще ему от неё надо, этому кашалоту? Ведь уже всё заглотил, зачем кишки-то трепать?

– Дура. Подставила меня. Хотя… – Хотя, что это уже меняло? Для Валерия люди значили всегда меньше, чем цифры. С тех пор, как он понял, что Ухова больше не сможет любить его так, как про это сказала Сюзанна, до обожествления, Галя стала для Валерия способом наживы. Мужчина всегда старался использовать любые свои связи. Иначе, зачем их иметь? Но уж, коль скоро, теперь он уже не герой, пусть тогда хотя бы не будет дураком, и вытянет из ситуации максимально возможную для себя выгоду. Вариант с квартирой Гали Валерий проработал сразу после того, как узнал, что умер Ухов. С обезумевшей женщины легко можно было поиметь свой интерес, чем он и воспользовался. Иван Козлов появился в этой игре случайно, в этом Валерий Сюзанну не обманывал, и, как нельзя кстати, занял не только место покупателя, но и укротителя бывшей жены. Как и предполагала Сюзанна, получив от Уховой генеральную доверенность с правом отчуждения собственности, Валерий тут же переоформил двухкомнатную Уховых на Козлова, а завтра намеревался заняться выпиской Гали и Полин и их пропиской в новую однокомнатную на набережной Южной, от которой заставил отказаться Сюзанну.

Процесс погашения долга за жильё, таким образом, он возьмёт на себя. У него есть связи, чтобы выставить однокомнатную квартиру на аукционе и вернуть банку, выдавшему Роману Киселёву кредит, всю сумму, аннулировав процентную задолженность в связи со смертью основного плательщика. Всё было элементарно просто, доступно и необыкновенно выгодно: за Уховскую квартиру он получит от Ивана Козлова сверху не миллион, как посчитала Сюзанна, а полтора, так как она был оценена риэлторами минимум на пять с половиной миллионов. Куш в полтора миллиона на ровном месте, почти не упираясь, перевешивал всякую Галю с её соплячкой. И пусть, даже придётся раздать двести-двести пятьдесят тысяч взяток: в банк, аукционщикам, нотариусу и прочим, причастным к оформлению этой сделки, всё равно, чистыми выйдет миллион двести пятьдесят тысяч. Валерий регулярно подкармливал для таких вот целей весь этот функциональный гнус.

– С трудом могу поверить в твою искренность… – проговорил Валерий на последний ответ Сюзанны. И всё же, поняв по усталому тону, что она говорит откровенно, согласился, – Ну, допустим. И что это меняет? Машина запущена. Я уже не смогу это остановить.

– Ты уже её продал? – Сюзанна тупо смотрела на криво висящую картину в коридоре, и не было никакого желания снова поправить её. Валерий в трубке желчно усмехнулся:

– Я уже давно её продал, если ты говоришь о подруге. Тебе же и продал. В первый раз тогда, когда согласился подыгрывать тебе, второй, когда понял, что она такая же, как и все вы – размазня, способная сначала убедить в своих чувствах, а потом безжалостно вытереть ноги.

– Зачем ты? Ты же знаешь, какая у неё ситуация: дочь, зять, муж… – нет, сил не было смотреть на эту кривую картину. Продолжая разговор, женщина зажала трубку между ухом и плечом и сняла рисунок со стены. «На лоджию. Нет, надо сразу на помойку!», – пронеслось в голове параллельно с ответом Валерию. И даже мысль о том, что когда-то Кирилл предрекал автору картины большой успех, а картине рост в цене, не сработала: противно было присутствие в доме чего-то, что напоминало о Кирилле, о его махинациях и, через них, собственной подлости. Мимолётное раскаяние или основательная переоценка собственных позиций? Всегда уверенные в себе, такие люди, как Сюзанна, порой могут чувствовать вину, но недолго. А потом снова уверяют себя в несовершенстве мира, из-за которого приходится быть жестоким, чтобы выжить. На то она и есть парафрения – бредовый синдром, по силе проявления гораздо более тяжелый, чем даже паранойя. Дезориентация личности, при которой больной парафренией включает окружающих в виденную им самим псевдогаллюцинаторную ситуацию, переплетая её с реальностью. В случае с Сюзанной такой ситуацией была обстановка в семье Уховых, воспринятая больной женщиной как опасность, в которой нужно было убедить подругу и тут же кинуться спасать её. А способом для спасения был избран Валерий. Как поняла теперь Сюзанна – способ оказался не лучший. Подумав, что вынести картину сразу на помойку не получится, Козлова брезгливо выбросила её на влажный воздух, на балкон с видом, каким бросают жестокие хозяева ненужных щенков или котят, а потом брезгливо отряхивают руки.

– Ну, это меня вообще не касается, – голос мужчины был холодным, – Мне нужно было, чтобы меня любили. А раз нет, не обессудьте. Чем ты там гремишь?

– Ничем, – захлопнув дверь балкона, женщина резко задёрнула тяжёлые шторы. – И это твоё окончательное решение?

– Я же уже сказал, что менять что-то поздно. Квартира переоформлена на твоего бывшего муженька. И в твоих интересах больше в это дело не соваться. Иначе, вспомни про счета с левыми деньгами Кирилла… Впрочем, я уже это говорил, и повторяться, не намерен. – Валерий положил трубку.

Обессилено опустив руки, Сюзанна села на кровать в спальне. Что с ней сделали? Растоптали – не то слово. Смололи в песок. Ей казалось, что она сильная, и способна вынести любые удары, договориться по любому делу. Ан, нет. Нашёлся кто-то, кто оказался сильнее и задавил её. Деньгами. Положением. Связями. И вытребованная квартира – не конец. Немного разбираясь в психологии людей, Сюзанна понимала, что Валерий вытрясет из неё всё, что сумеет. На время может и затихнет, возможно, даже приголубит, покажет какой он всемилостивый и щедрый. Но проблема таких людей, как Валерий – ненасытность во всём. В деньгах. В положении. В связях. Привыкнув к своему положению и принимая себя за господ мира, они живут как хотят, при этом диктуя всему миру свои правила поведения. Жалкие потуги Сюзанны, и поведение таких, как Валерий, могли быть сравнимы, как укус комара с поражением тяжелой артиллерией.

И если женщина, при её расстройстве, была способна на правильную оценку ситуации и своего места в ней, то мужчина жил в мире других реальностей, где не было места ни сочувствию, ни раскаянию. Всё, абсолютно всё, что делал он, являлось каноном, правилом, законом, им же и установленным. Несоблюдение этих критериев партнёрами, казалось допустимым лишь в том случае, если общие интересы с этими людьми не перекрещивались. Или если ты не дал им понять, что можешь быть зависим от них… И ещё. Зависеть от кого-то нельзя ни-ког-да. Валерий эту аксиому усвоил давно. И именно это он продемонстрировал сейчас Сюзанне: раз протянув ей руку помощи, он навсегда сделал её рабыней. Денег. Положения. Связей. Причём, его денег, его положения и его связей. И вырваться из этих рук, изначально протянутых для рукопожатия, но постепенно приближающихся к твоему горлу, невозможно. Любое отступление от правил грозит уничтожением.

Сюзанна тяжело поднялась с кровати. В голове неприятно шумело. Ноги подкашивались и противно дрожали, как бывает после часового велотренинга. Дойдя до стены у ванной, Козлова пальцем провела по следу от снятой картины. Рамка картины оставила за собой пыль. Глядя на грязный палец, Сюзанна почувствовала, что её тошнит, и поскорее побежала в ванную вымыть руки. Она тёрла их с мылом, потом с пемзой и снова с мылом. Наконец, поняв, что содрала кожу, выключила воду. Палец сочил сукровицей. Сунув его в рот, женщина вышла и побрела в сторону кухни. Она больше не знала, как быть, как жить, зачем существовать. Она сама когда-то удалилась от семьи, стесняясь своих корней. Она не захотела иметь детей, и теперь их уже не будет. Мужчины? Их она не любила, не уважала, а только использовала. Подруги? Немногочисленные и те растерялись. Ссора с Галей стала последней каплей, которая переполнила чашу осознания Сюзанной своей несостоятельности. Она никому не была нужна в этой жизни.