Дочь всех миров

Глава 25

Я сидела, поджав под себя ноги, в саду и смотрела, как Макс выводит веткой круг на земле. Он завершил рисунок тремя линиями, проходящими под разными углами через середину.

Я едва сдерживала предвкушающую улыбку.

Целая неделя минула в робкой попытке жить восхитительной обычной жизнью. Примерно столько времени понадобилось нам с Максом, чтобы без спешки собраться с мыслями. Заглянув в календарь, мы, к своему немалому удивлению, обнаружили, что до моих экзаменов осталось каких-то два месяца. Учитывая все обстоятельства, времени в обрез. Поэтому сама мысль о сегодняшнем уроке приводила меня в восторг.

– Стратаграммы, – объявил Макс.

Он бросил ветку, вытянул руку, и в его ладони материализовались разноцветные лепестки, словно притянутые к коже магнитом.

Улыбка исчезла с моего лица. Я разочарованно посмотрела на Макса:

– И все?

– И все. Приступай.

Он раздвинул пальцы, перебирая лепестки цветов. Там была лилия, гортензия, фиалка… Другие цветы, но только по одному лепестку от каждого.

– Я только что дал тебе задание. Хочу получить по лепестку от цветов каждого вида из моего сада. Тебе придется задействовать магию одновременно во множестве разных направлений, и она должна думать.

– Думать?

– Тебе нужно объяснить своей магии, что ты хочешь получить по одному лепестку каждого вида, и она должна осознать это. Сейчас тебе это кажется простым заданием, и во многом так оно и есть. Но для того, чтобы попасть во множество разных мест одновременно, тебе нужна магия. Намного проще управлять ею при помощи стратаграмм, хотя использовать их вовсе не обязательно. Но большинству повелителей без них не справиться, хотя бы во время путешествий. Ведь нужно объяснить своей магии, где ты сейчас находишься, куда и каким образом хочешь попасть. Сделать это только силой мысли достаточно сложно.

Он полез в карман и достал несколько листов бумаги. Из другого кармана появился пузырек с багряно-черной жидкостью, который я выбрала у Вии при посещении столицы.

– Это же чернила, – догадалась я.

– В некотором смысле. К ним добавлено еще кое-что.

Его глаза сверкнули, и меня посетила неотвратимая уверенность, что я вот-вот в очередной раз стану объектом шутки.

– А теперь попробуй повторить то, что я сейчас сделал. Принеси лепесток от каждого цветка. Поскольку мой фокус тебя не впечатлил, думаю, ты легко справишься.

Я открыла пузырек, и Макс протянул мне ручку. Я внимательно изучила начерченный на земле круг. Потом попыталась повторить его…

И с визгом отпрянула назад. Стоило мне дотронуться ручкой до бумаги, по руке пробежал разряд, в лицо ударило облако дыма и искр. Удар получился неожиданно сильным, и я оказалась к нему совсем не готова. Придя в себя, первым делом я услышала смех Макса.

Я сердито посмотрела на него.

– Спасибо за помощь, – фыркнула я.

– Всегда пожалуйста.

Макс взял себя в руки и продолжил серьезным тоном, хотя в глазах у него еще долго сквозило веселье:

– Справедливости ради надо заметить, что ты выбрала самые яростные чернила. Но тебе подходит. Попробуй еще раз и будь готова.

Я снова опустилась на колени перед рисунком на земле, собираясь с духом, прежде чем прикоснуться ручкой к бумаге. Поскольку на сей раз я была готова, меня лишь слегка тряхнуло, но я быстро совладала с магией, стекающей с кончиков пальцев, – словно схватила непокорную лошадь за поводья.

– Хорошо, – похвалил Макс.

Но я полностью сфокусировалась на том, чтобы повторить рисунок на земле. Сосредоточенно сдвинув брови, нанесла последний штрих и раскрыла ладонь, ожидая появления лепестков.

Ничего не произошло.

Я перевела вопросительный взгляд на Макса, чье лицо отражало нарочитое удивление.

– Как же так, почему не получается? – воскликнул он. – Давай я покажу еще раз.

Палкой он нарисовал еще один круг на земле. Добавил ряд линий. И как и в прошлый раз, к его ладони устремился вихрь цветочных лепестков.

Я нахмурилась. Второй круг существенно отличался от первого. Даже число линий было разным, и располагались они совершенно под другими углами.

– Ничего не понимаю.

– Магия – такое же живое существо, как мы с тобой. Ты должна изменить свой подход к управлению ею. Первая стратаграмма показывает, как мне было нужно направить магию пять минут назад. Вторая подходит для момента полминуты назад. И если мне еще раз понадобятся лепестки, стратаграмма снова будет другой.

Я задумчиво поджала губы. Очертила круг и неуверенно остановилась:

– Но что тогда означают линии? Как мне их изучить?

– Знаешь, что мне слышится в этом вопросе? – прищурившись, спросил Макс. – Мне слышится: «Макс, как мне проломить головой эту стену только с помощью настойчивости и грубой силы?»

– Я совсем не это имела в виду.

Ну, возможно, только частично.

– Ты не можешь заставить стратаграмму что-то сделать, – самодовольно ответил он. – Ее надо просто почувствовать.

Я попробовала начертить еще один круг, потом еще. Ничего не происходило.

– Как правило, вальтайнам стратаграммы даются сложнее, – решил подбодрить меня Макс после нескольких неудачных попыток. – Твоя магия более призрачная, чем моя.

– Но ведь Нура умеет ими пользоваться?

– Да. Я сам видел, как она творит с ними невероятные вещи. Несмотря на все ее недостатки, Нура исключительно талантливая повелительница.

При упоминании Нуры я вспомнила недавний разговор в саду. Уже много раз я порывалась задать Максу вопрос, который так и вертелся у меня на языке. Но подходящего момента так и не подвернулось, особенно пока оправлялись в себя после сражения в Таирне. Зато сейчас раздражение от неудач со стратаграммой придало мне смелости.

– Значит, вы с Нурой были любовниками? – спросила я, вычерчивая очередной круг.

– Что ты сказала? – Макс сдавленно хмыкнул. – Ты умеешь сменить тему.

– Но ведь я права, так?

Очередной круг. Несколько линий. Опять безуспешно.

– Да, мы были любовниками, – наконец признался он. – Давно.

Меня не удивляло, что они когда-то были вместе. Но я по-прежнему не могла представить их парой; в моей голове они оставались двумя кусочками головоломки, которые плохо подходили друг другу. С другой стороны, может быть, я просто еще не разгадала Нуру.

– Вы очень разные, – заметила я.

Повисла долгая пауза. Я не сводила глаз с бумаги, повторяя круги.

– Как бы больно мне ни было это признавать, – ответил наконец Макс, – Нура, вероятно, знает меня лучше, чем любой из ныне живущих людей. Мы с ней знакомы с раннего детства. И в то время, когда мы были вместе, мы сильно отличались от себя сегодняшних и… были намного более совместимы.

Совместимы. Вот как.

– А почему вы разошлись?

– Наши взгляды на мир перестали совпадать, что и выяснилось самым жестоким образом.

В ответ на мой взгляд Макс только наморщил нос:

– Не смотри на меня так. Я не собираюсь выкладывать пикантные подробности.

Я улыбнулась как можно более приторно. Он закатил глаза.

– А потом? У тебя были другие женщины?

– У кого-то слишком длинный нос.

Моя рука невольно остановилась и потянулась к носу. Я приложила палец к кончику носа и вопросительно приподняла бровь:

– У меня длинный нос?

Аранский продолжал казаться очень, очень странным языком.

– Так говорят о тех, кто любит совать свой нос куда не следует. Либо мы можем назвать это выражение в твою честь.

Я усмехнулась, не отрываясь от работы.

Лицо Макса внезапно просветлело.

– Смотри. – Он указал на участок земли неподалеку.

Я оглянулась через плечо и увидела разнообразные лепестки, россыпью разбросанные по земле.

– У тебя начинает получаться.

– Только не то, что я хотела, – нахмурилась я.

– Это лучше, чем ничего. У тебя все получится именно в тот момент, когда ты перестанешь задумываться о том, что нужно сделать.

Он убрал с лица улыбку, хотя ее остатки еще притаились в уголках рта.

Я признавала, что Макс красивый мужчина: высокие скулы, правильной формы выразительные глазами, вечно чуть нахмуренный в задумчивости лоб. Мой взгляд скользнул ниже, по прямой линии широких плеч, к сильным рукам с хорошо очерченными мускулами.

Безусловно, при желании он без труда найдет женщину, готовую составить ему компанию. С другой стороны, он ни разу не приводил никого домой. К тому же, чтобы привести кого-то, надо сначала выйти из дома, чего опять же на моей памяти еще не случалось.

Макс повернулся. Я испугалась, что он мог почувствовать мой пристальный взгляд, и поспешно переключила свое внимание на пергамент.

– Ты не ответил, – напомнила я.

– У меня уже давно не было ничего, кроме… мм… физических контактов. И вообще, это не твое дело.

– Физических?

– Ну, ты же понимаешь. Самые поверхностные романтические связи.

– Поверхностные? – Сделав наивные глаза, я наклонилась вперед. – Насколько поверхностные?

– Э… я неудачно выразился. – На его щеках проступил легкий, но отчетливый румянец. – Конечно, не поверхностные, но…

Я изо всех сил пыталась сдержать смех, и он замолчал, подозрительно прищурившись.

– Ах ты, пакостица.

Я покачала головой, все еще хихикая про себя, дочертила очередную стратаграмму и тут краем глаза заметила шквал цветочных лепестков. Все равно не совсем то, что нужно.

– Почему меня вообще допрашивают? – Макс скрестил руки на груди. – А ты? Как долго ты провела со своим возлюбленным?

Он так странно произнес слово «возлюбленный», что мне потребовалось несколько секунд, чтобы догадаться, что он, видимо, имитирует мой акцент.

– У меня нет возлюбленного.

– А как же тот блондин?

– Серел? – Я рассмеялась, покачивая головой. – Он мой друг. К тому же он скорее заинтересуется тобой, чем мной.

– Вот оно что. – Макс какое-то время молчал. – Значит, у тебя никого не было?

Я не могла ответить. Мое сознание неожиданно подкинуло совсем иную картину – реальность, в которой я родилась бы обычной аранской девушкой, жила ничем не примечательной жизнью на острове и сейчас могла бы рассказать историю о невинной первой любви или недалеком бывшем ухажере. Какой же привлекательной выглядела эта фальшивая реальность. Такой простой.

Особенно по сравнению с правдой. Сложной, болезненной правдой.

И все же у меня сложилось впечатление, что он прекрасно знает, о чем спрашивает, и готов услышать мой ответ. Мягкий тон его голоса ясно говорил о приглашении выговориться.

– Ну, у меня был Эсмарис. И те мужчины, для которых я… выступала. – Я старалась говорить как можно небрежнее, хотя слова перекатывались на языке густым прогорклым медом. – Но к любви это не имело никакого отношения, речь шла о выживании. Я знала свою ценность и умела обратить ее себе на пользу.

Я бросила на Макса быстрый взгляд и отметила плотно сжатые губы.

– Ты не заслужила, чтобы с тобой происходило такое.

Я пожала плечами, хотя движение получилось дерганным.

– Многим пришлось гораздо хуже.

«Ты хоть понимаешь, как хорошо я с тобой обращаюсь?» – спросил Эсмарис за несколько минут до того, как попытался меня убить.