Дочь всех миров

Глава 17

На следующее утро тени под глазами Макса ясно говорили о том, что спал он не лучше меня. А многозначительное молчание дало понять, что ему определенно не хочется говорить о том, что произошло накануне.

У меня было так много вопросов – о войне, о его семье, об отце королевы. Но я провела достаточно времени, наблюдая за людьми и размышляя о своих отношениях с ними, чтобы понять: прямые вопросы – не лучший способ узнать нужное. Так что я подчинилась невысказанной просьбе и сидела тихо, тусклым взглядом наблюдая, как за окном встает солнце. Не пришлось делать над собой усилия. Я чувствовала себя так, будто по мне проскакал табун лошадей.

Мы уже наполовину одолели завтрак, когда входная дверь резко распахнулась и я увидела очень недовольного Саммерина.

– Я слышал, что вчера у тебя выдался интересный день, – спокойно сказал он вместо приветствия.

Макс буркнул что-то нечленораздельное.

– Тебе повезло, что ты жив.

– Точно. Ужасно повезло.

Саммерин наградил его холодным, жестким взглядом – одним из тех, которыми обмениваются друзья, знающие друг друга достаточно хорошо, чтобы разговаривать без слов.

Макс пожал плечами.

– Она ребенок, – сказал Саммерин. – Тебе следовало держать себя в руках.

При этих словах у меня пересохло во рту. Перед глазами встало воспоминание о крови, стекающей по ступеням.

– Ребенок? – спросила я хриплым от усталости голосом, словно моя головная боль просочилась в горло. – Она убила человека.

– И не в первый раз. – Макс усмехнулся. – Нельзя все время молчать.

– Очень благородно с твоей стороны.

Саммерин тихо вздохнул. Я бы ничего не заметила, если бы не легкое движение плеч.

– Стоило Таре подать ей знак, и с лестницы могло полететь уже твое тело.

Макс горько рассмеялся:

– Хороший довод. Могли ли мы представить, что в руках Таре окажутся жизни стольких людей? Таре? – Он покачал головой. – Вознесенные на небесах. Что за времена нам выпали!

– Таре – это тот вальтайн с королевой? – спросила я.

Насколько я помнила, именно так обращался к нему вчера Макс.

– Вы его знаете?

– Ордена похожи на большую семью с инцестами, – ответил Макс. – Все друг друга знают, но никогда не упомнишь кто, когда и с кем. Иногда все сразу, иногда по очереди.

– Ин-цест?

– Это значит… – Он нахмурился, потом покачал головой. – Не важно.

Саммерин вздохнул:

– Просто будь осторожнее, Макс. В другой раз может меньше повезти.

Выражение лица Макса неуловимо смягчилось.

– Я знаю. – Он встал, повернувшись ко мне. – Ты готова?

Я моргнула, пытаясь прояснить голову.

– Краше в гроб кладут. Но ты же не думала, что тебе удастся разжалобить меня и получить выходной?

Видя скверное настроение Макса, я уже смирилась с тем, что сегодня буду заниматься самостоятельно. Но он преподнес приятный сюрприз.

– Если ты сможешь, то и я смогу, – ответила я.

В глазах его притаилась ухмылка.

– Это я и хотел услышать.

Он обернулся к Саммерину:

– Извини, нас ждет работа. Кроме того, я уверен, что пока мы тут болтаем, Моф где-то что-то уничтожает.

– Возможно, – пробормотал Саммерин.

Его взгляд на мгновение затуманился, словно он пытался представить, какие разрушения ждут дома.

Бедняга Моф. Я надеялась, что меня они так не обсуждают.

Саммерин повернулся к двери, на миг остановился и снова посмотрел на Макса:

– Что вы вообще забыли в городе?

– Зашел к Вие кое-что забрать.

– И потом решил прогуляться? Я бы сказал, тебе такое несвойственно.

Макс пожал плечами:

– Я заплатил за это. Урок усвоен.

– Хм.

Саммерин бросил на нас непроницаемый взгляд исподлобья и выскользнул за дверь.

– Это ужасно. – Макс провел рукой по лбу; на лице отразилось отвращение.

Я искренне согласилась.

Лето наступило внезапно, всего за несколько дней. Я привыкла к жаркому климату. Но жара на острове Ара сильно отличалась от привычной мне. Воздух был таким тяжелым и липким, что я перестала понимать, откуда на коже берется влага – от пота или из самого воздуха.

Вытянув шею, я смотрела, как Макс на вершине не очень высокой скалы вытирает пот с лица и оглядывает озеро внизу. У моих босых ног плескалась вода.

Стоило нам выйти из хижины в толщу влажного зноя, как Макс тут же объявил:

– Я даже отдаленно для такого не создан.

После секундного размышления он повел меня через лес, гораздо дальше, чем мы когда-либо заходили ранее. Когда мы добрались до места – лесной поляны, где раскинулся уютный, как с картинки, тихий пруд, – я уже обливалась потом и была вся искусана насекомыми.

Одной рукой Макс снял через голову промокшую от пота рубашку. Когда он, выгнув спину, потянулся, на мышцах заиграл солнечный свет, сочащийся через кроны деревьев. Но стоило ему нагнуться, чтобы убрать из-под ног смятую ткань, нежную игру света и тени разорвал уродливый шрам, пересекавший его спину.

Я неожиданно поняла, что разглядываю его более пристально, чем допускают приличия. В голове эхом отдались слова королевы: «Во многом благодаря ему закончилась Великая Ривенайская война».

Его тело выглядело сильным, способным совершить нечто достаточно значительное, чтобы положить конец войне. Деяния, которые вызвали такую бурную и противоречивую реакцию толпы на площади, – от благоговения до отвращения. Я до сих пор помнила, как через меня прокатился шквал эмоций.

Боги, сколько же накопилось вопросов.

Макс бегло глянул вниз и легко, грациозно прыгнул с обрыва в пруд. Спустя мгновение его голова появилась над поверхностью воды, и он откинул с лица мокрые волосы.

– Так гораздо лучше. Теперь твой черед.

Я перевела взгляд с камней на воду, подавив растущее чувство неуверенности.

Я повторила его путь: взобралась на край обрыва, затем сняла прилипшую рубашку и брюки, оставив только нижнее белье – замшевую майку и шорты. Этот наряд был намного менее откровенным, чем тот, что я была вынуждена носить каждый день у Эсмариса, и даже тогда я особо не задумывалась о степени своей обнаженности. Но сейчас я кожей ощущала прикованный ко мне взгляд Макса; впрочем, это меня не смущало.

Однако эта мысль отошла далеко на задворки моего сознания, стоило чуть заступить за край обрыва и взглянуть вниз.

Тянулись мгновения.

– Ну? Ты что, боишься? – наконец спросил Макс.

– Нет, – солгала я.

Обрыв возвышался над водой всего футов на десять. Совсем невысоко.

– В Трелле… очень мало воды, – запинаясь, добавила я.

– Ты не умеешь плавать?

Когда я наконец заставила себя посмотреть на Макса, он едва сдерживал ехидную ухмылку.

– Обещаю, что не дам тебе утонуть. Хотя, конечно, если ты не хочешь купаться…

– Хочу, – быстро возразила я, как будто даже предполагать обратное было откровенной нелепостью.

Я уже знала этот его тон: он означал, что я должна довести дело до конца.

Я зажмурилась. Мир ускользнул из-под ног, и вот я уже стремительно падала…

Удар о холодную воду – и я погрузилась в холод и мрак.

В испуге беспомощно заколотила по воде руками и ногами.

«Ты ведь обещал, что не дашь мне утонуть, подлец!» – хотелось крикнуть. Но разумеется, я не могла ни кричать, ни дышать, ни даже что-либо видеть.

Внезапно я ощутила, что неведомая сила поддерживает меня снизу, словно сама вода толкает тело вверх, борясь с тяготением.

Моя голова показалась на поверхности, и я закашлялась. Руки инстинктивно метались в попытке ухватиться за Макса, за любую соломинку, которая могла бы удержать меня на плаву.

– Расслабься. Замри, почувствуй себя.

Почувствовать себя? И вдруг я осознала: я удерживаюсь на поверхности воды, не прилагая усилий. Вода подталкивала меня снизу, не давая провалиться в свою толщу, поддерживала. Я поджала пальцы ног и зажмурилась, когда их защекотало течением.

– Это ты помогаешь? – Я повернулась к Максу.

– Нет. – Макс выглядел довольным; вода мягко плескалась вокруг его плеч. – Ты сама все делаешь.

Я?

И, словно по его подсказке, течение внезапно утихло, и я почувствовала, что падаю. На этот раз Макс меня подхватил и осторожно придержал, направляя к берегу. Мои ноги коснулись упругого дна. Вынырнув на поверхность, я снова закашлялась, отплевывая воду.

Очень неприятные ощущения.

– Понравилось?

Макс не убирал ладонь с моей руки, словно опасаясь, что я решу уплыть. Дождавшись моего кивка, он продолжил:

– Со временем у тебя будет лучше получаться. По крайней мере, научишься уверенно управлять своим телом.

Я провела рукой по водной глади, рассматривая свою пятнистую кожу сквозь поднявшуюся рябь. Попыталась направить воду, заставляя ее двигаться в унисон со мной, образовывая маленькие водовороты вокруг пальцев. Довольная улыбка приподняла уголки моего рта.

Я и раньше придумывала небольшие трюки с водой для своих выступлений, но они мало походили на то, что я делала сейчас.

– Ты выглядишь слишком довольной собой. – Макс поманил меня. – Но не забывай, что ты пока не пробовала управлять водой. Попытайся призвать своих любимых бабочек, и мы посмотрим, насколько оправданна эта ухмылка на твоем лице.

Я послушалась. Первые бабочки вышли неряшливыми и тяжелыми, с них вовсю капала вода. Но вскоре у меня начало получаться призывать изящные, подчиняющиеся моей воли создания.

– Уже лучше, – сказал Макс. – Это похоже на обучение другому языку. Как только начнешь понимать интонации, сразу становится легче. Мне было любопытно, как далеко ты сможешь зайти.

– А ты так можешь?

– Я плохо говорю на языке воды. Как правило, считается, что вода и воздух являются стихией вальтайнов, в то время как солариям больше подходят тяжеловесные элементы, например огонь и земля.

– Серьезно? – Я выгнула бровь. – Ты не умеешь управлять водой?

Если мой вопрос звучал как вызов, это было намеренно. За все время нашего обучения я ни разу не видела, чтобы Макс использовал собственную магию. А после вчерашних событий меня все сильнее разбирало любопытство.

– Кое-что умею.

Он посмотрел на меня так, будто прекрасно понял, на что я рассчитываю. Я уже хорошо знала это скептическое выражение лица: раскосые глаза чуть прищурены, уголок поджатого рта слегка приподнят.

– Что именно?

Макс замешкался, словно решая, стоит ли принимать вызов.

Затем осторожный, оценивающий взгляд сменился сосредоточенным, и я поняла, что выиграла. Макс сделал несколько шагов по мелководью туда, где вода достигала талии, не закрывая грудь, и распластал руки по гладкой блестящей поверхности.

Сперва не происходило ничего особенного. Но вскоре вокруг него начали появляться пузыри, увеличиваясь в размерах с каждой секундой, словно вода закипала.

Или…

В голове возникло воспоминание о детской шалости и отказывалось уходить.

Я не могла ничего с собой поделать. Я зажала нос.

– Макс! – потрясенно выдохнула я. – В Трелле считается очень неприличным делать это на людях.

Какое-то мгновение Макс недоуменно смотрел на меня. Затем его лицо озарилось пониманием, и рот сжался в очень напряженную, совершенно прямую линию.

– Тисаана… Разрази меня Вознесенные, неужели ты отпустила шутку про пук?