Дочь всех миров

Глава 7

Земля сдвинулась и заскользила подо мной, так что пришлось хорошенько постараться, чтобы удержаться на ногах. К своему смущению, я не сразу осознала, что по-прежнему цепляюсь за руку Нуры.

– Тисаана, это Максантариус.

Моргая от яркого солнца, я огляделась. Мы находились в саду, таком огромном, каких мне еще не доводилось видеть. Во все стороны, на сколько хватало глаз, простирались цветы и зелень. Посреди сада приютился маленький каменный домик. Рядом с ним, среди кустов дикой белой розы, сидел на корточках мужчина. При нашем появлении он встал, и я сразу отметила резкие черты лица в обрамлении взъерошенных черных волос.

Черные волосы.

Перед нами не вальтайн.

Должно быть, произошла ошибка. Мне сразу вспомнилось, как сморщила лоб сбитая с толку Вилла.

– Максантариус? Неужели?

Мужчина с усмешкой закатил глаза и скрестил на груди руки. Фиолетовая шелковая куртка – на мой взгляд, на редкость непрактичная одежда для садоводства – переливалась на солнце.

Пристальный взгляд мужчины остановился на мне. Я еще никогда не видела глаз такого яркого, ледяного синего цвета; этот нечеловеческий взгляд пронизывал насквозь.

– Объясни мне, зачем ты привела сюда незнакомую девушку в ночной рубашке и почему вы вдвоем топчете мои ирисы?

Я украдкой осмотрела себя, изо всех сил скрывая смущение по поводу бесформенного хлопкового платья. Затем перевела взгляд ниже, на раздавленные синие цветы под ногами.

Честно говоря, в этом саду нельзя было ступить так, чтобы ничего не растоптать.

– Ты давно не появлялся на собраниях в Башнях.

Максантариус поднял длинный указательный палец:

– Во-первых, это не твоя забота. Во-вторых, тебе прекрасно известно, что я в отставке.

К одному пальцу добавился второй.

– Ты все еще состоишь в Ордене.

Мужчина развел руки, откинул резким движением рукав и принялся изучать внутреннюю сторону запястья. Я разглядела маленькую золотую татуировку в виде солнца.

– Я как раз собирался от нее избавиться.

Нура не отреагировала, лишь слегка прищурилась. Я бы ничего не заметила, если бы не вглядывалась отчаянно в лица, чтобы зацепиться хоть за что-то, кроме малопонятной аранской речи.

– Это Тисаана. – Женщина указала на меня. – Она будет твоей ученицей.

Я вооружилась самой ослепительной улыбкой и сияющим взглядом из своего арсенала и склонила голову в приветствии.

Взгляд Максантариуса метнулся к Нуре, затем вернулся ко мне. Черные брови нахмурились, и в воздухе повисли готовые сорваться резкие слова.

И тут он рассмеялся:

– Что за чушь.

– Ты не пришел за учеником шесть месяцев назад, так что я сама привела ее к тебе.

– Я на пенсии. Таков уговор. И, кроме того…

Он опустил руки, указал на меня пальцем и изобразил подобие пожатия плечами:

– Я хочу сказать – серьезно? Неужели мне надо вообще что-то говорить? Даже не знаю, с чего начать.

На последней фразе его пристальный взгляд скользнул по мне с недоверчивым отвращением, от которого у меня заскрежетали зубы.

– Что тебя останавливает? – спросила Нура.

– Что меня останавливает? Ты приводишь вальтайна-фрагмента, практически бабушку, и спрашиваешь, что меня останавливает?

«Бабушку».

Я не знала, что означает это слово, но наверняка что-то обидное.

Я собралась с духом, изобразив на лице очаровательную, искреннюю любезность:

– Для меня будет честью учиться у тебя, э-э-э…

Я даже не представляла, как подступиться к попытке выговорить имя Максантариуса. Поэтому я закончила фразу лучезарной улыбкой, приправленной наивным взглядом, и повернулась к Нуре:

– Может, мне будет лучше найти учителя-вальтайна?

Максантариус приподнял бровь. Мои отработанные чары его явно не впечатлили.

– Еще и не местная. Видимо, родной язык – теренский?

– В Ордене Полуночи нет вальтайнов, которые могли бы сейчас взять ученика, – отрезала Нура. – Ты – единственный вариант для Тисааны.

Боги. Лучше не придумаешь. Конечно, если Нура говорит правду.

Мы с Максантариусом переглянулись, и я уверена, что в голове у нас роились одни и те же мысли.

Он фыркнул:

– Я польщен, что меня выбрали в качестве последней надежды, но это просто смешно. Кстати, сколько тебе лет?

Не успела я рот открыть, как он покачал головой и отвернулся к Нуре:

– Можешь не отвечать. Погоды это не сделает. Ты это понимаешь, я это понимаю, и, уверен, она это тоже понимает. Ты должна была заметить, как я отношусь к связям с Орденами.

Я переводила взгляд с Максантариуса на Нуру. В их позах и бросаемых друг на друга острых взглядах читалась напряженная враждебность. Напряжение дрожало в самом воздухе между ними, и становилось понятно, что оно возникло гораздо раньше, чем началась беседа.

У них за плечами была какая-то история.

Возможно, старые соперники. Или же…

Я наблюдала за неотрывными взглядами, полными характерной смеси близкого знакомства и неприязни.

Или же…

Возможно, они бывшие любовники. Я запомнила эту версию на будущее. Знания такого рода всегда оказывались полезными, так или иначе.

Если оставить в стороне мелочи, один вывод оставался несомненным: их спор касался не только меня.

– Макс, прошло восемь лет! – отрезала Нура. – Пора уже взять себя в руки и жить дальше.

– Трогательная забота, но я дал свой ответ.

– Ты принадлежишь к Ордену, нравится тебе это или нет. Я пришла не за ответами.

– Кто бы сомневался, что ты не изменилась.

Повисла тишина. Нура и Максантариус испепеляли друг друга воинственными взглядами на грани неприличного интереса. Крики птиц, порхающих между деревьями, внезапно стали оглушительными.

– Я не буду этого делать, – наконец сказал он. – Уверен, тебе не терпится найти предлог, чтобы поставить меня на место. Но с твоей стороны неправильно использовать ее.

– Все совсем не так… я уже говорила тебе. – Нура с раздраженным фырканьем выпрямилась и повернулась ко мне. – Не обращай внимания, он просто ведет себя как ребенок. Но он более чем способен обучать тебя.

– Неправда, – возразил он. – Не лги бедной девочке.

Я встретила упрямый, непокорный взгляд Максантариуса. Затем посмотрела на сжатые челюсти и ледяные глаза Нуры – такие же непоколебимые. Я толком не понимала, во что ввязалась, но чувствовала, что затевать разговор о поиске другого учителя бесполезно. После этого спора Нура уже не отступит.

«Я справлюсь», – внушала я себе. У меня огромный опыт, как заставить упрямого мужчину сделать якобы по своему желанию то, что мне нужно. Я обводила треллианских лордов вокруг пальца, как детей. Вряд ли этот раздражительный соларий сильно от них отличался.

Кроме того, я на самом деле не чувствовала нужды в обучении. Я сама могла научиться всему, что мне нужно знать. От меня требуется только соблюсти законы Ордена, заставить себя выполнить требования их представителей, а затем добиться, чтобы мне помогли вернуться в Трелл.

Надеюсь, до того, как Серел…

Я не стала додумывать эту мысль.

– Он изменит мнение, – прошептала мне Нура, затем повернулась к Максантариусу, который снова сел на корточки и рассматривал розы.

– Не вздумай оставить ее здесь, – пригрозил мужчина, не поднимая глаз.

Я же надеялась, что Нура уходит. Каждая минута, потраченная на споры, только усложнит мою работу впоследствии.

– Макс, пора что-то менять. Ты еще слишком молод для пенсии.

За ее словами скрывалась легкая, едва уловимая теплота. Но ее оказалось достаточно, чтобы Максантариус поднял голову и складка на его переносице разгладилась.

Вот как, определенно бывшие любовники. Мои подозрения окрепли и превратились в уверенность.

– Удачи, – произнесла Нура. – Скоро увидимся.

И не успела я ее остановить, не успела задать хоть один из десятка вопросов, что вертелись на языке, как она прочертила две неровные полоски на маленьком листе пергамента, который держала в руках, и исчезла.

А я осталась в саду.

– Проклятье, я же просил так не делать, – проворчал Максантариус.

По саду пролетел ветерок, отчего лепестки цветов затрепетали, как крылья бабочки, а ткань моего нелепого платья прижалась к спине, внезапно и неотвратимо напомнив о заживающих ранах. Вилла дала мне обезболивающее, но сейчас его действие явно подходило к концу. С другой стороны, боль хорошо способствовала остроте мыслей.

Я наблюдала за Максантариусом, а тот старательно не обращал на меня внимания.

Скорее всего, разыгрывать покорность будет не лучшим решением. Я уже понимала, что такое поведение не вызовет у него симпатии и не поможет продвинуть наши отношения. В обычных обстоятельствах я бы полагалась на кокетство, но сейчас мне не хотелось рисковать. Совсем недавно мои попытки очаровать его вызвали лишь насмешку.

А вот роль жаждущей знаний протеже могла принести плоды. Возможно, стоило попробовать.

Мне нужно было понять, с чем придется работать.

Рассматривая спину Максантариуса, я мысленно потянулась в пространство между нами в поисках любых отголосков его эмоций, мыслей, предпочтений…

Затылок пронзила острая, пугающая боль, как будто мне прищемили дверью пальцы. Максантариус резко повернул голову и зло уставился на меня.

– Не вздумай, – прошипел он. – Никогда так больше не делай.

Я захлопнула рот и проглотила стыд.

Нура явно защитила свой разум, закрыв его от моих возможностей. Будучи вальтайном, она наверняка обладала мастерством управления мыслями, которое позволяло ей проникать в чужое сознание. Но мне и в голову не пришло, что соларии тоже так умеют, хотя теперь казалось очевидным, что всем, соприкасающимся с миром магии, необходима подобная защита.

– Прошу прощения… – пробормотала я. – Я только…

Но Максантариус поднялся, даже не взглянув на меня.

– Проклятые вальтайны, – бормотал он себе под нос. – Хитрые выродки.

Он направился к двери каменного домика. Я последовала было за ним, но на пороге он развернулся, преградив путь, и ухмыльнулся.

– Я в этом не участвую, – отрезал он.

И прежде чем я смогла ответить, захлопнул дверь с такой силой, что вибрация дерева отдалась в кончике моего носа.

Я дрожала.

Спина пульсировала болью.

После того как Максантариус захлопнул дверь у меня перед носом, он больше не выходил из хижины. Некоторое время я бродила по саду, обдумывая дальнейшие действия. Судя по всему, вариантов у меня было не много.

Поначалу мне приходилось бороться с гневом, который с каждой минутой становился все сильнее. Чтобы попасть сюда, я пробиралась через равнины, через море. Я охотилась, торговалась и пряталась. Я едва не умерла. И убила человека – при одной мысли об этом в груди сжималось от чувства вины.

И все для того, чтобы сварливый «учитель» выдворил меня за дверь и отказался обучать?

Боги, он же даже не вальтайн. Мне было мало что известно о волшебниках-солариях, но я знала, что, хотя в принципе они обладали теми же способностями, что и вальтайны, их метод использования магии сильно отличался от моего.

Тем не менее.

Я проглотила гнев и выдохнула, набираясь решимости.

Если уж меня загнали в эту ситуацию, никуда не денешься. Я сделаю все, что в моих силах.