Дочь всех миров

Тисаана

Когда я вернулась в свою комнату, у входа меня встретила Нура. Она уже держалась за дверную ручку.

– Ты встала. Я как раз собиралась поговорить с тобой.

Ее взгляд, холодный и взвешивающий, пробежался по мне от пяток до макушки, словно оценивая полученные мною повреждения.

– Как ты себя чувствуешь?

– Вполне неплохо. – Я пожала плечами.

– Отлично. Потому что мы не можем больше здесь задерживаться.

Она посмотрела вниз, и я заметила, что в опущенной руке у нее зажат скомканный конверт. Ее пальцы непрерывно постукивали по ребру пергамента.

– Пришли новости с Ары?

– Идет война, – отрезала Нура. – Всегда есть какие-то новости.

Тем не менее я получила ответ на свой вопрос. Нура выглядела намного хуже, чем обычно. Это означало, что новости есть и они плохие.

– Выдвигаемся завтра на рассвете. Больше не можем позволить себе терять время, а если и дальше продолжим копаться, нам придется задержаться здесь дольше, чем тебе было обещано. Так что приходи в себя побыстрее.

Ее резкость меня раздражала, особенно если учесть, что мы даже не виделись и не разговаривали после того, как вместе вошли в поместье Микова. Но я послушно кивнула, хотя при мысли о возвращении на остров, где кипела война, у меня вспотели ладони.

– Ладно. Я буду готова.

Она собралась уходить, но, когда я окликнула ее, остановилась и оглянулась через плечо.

– Я думала о вчерашнем приеме, – произнесла я.

– И что ты надумала?

– Азин и Зерит встречались раньше. И мне кажется, вчера стало очевидно, что они расстались в плохих отношениях.

«Он показался мне не слишком приятным человеком» – так однажды Зерит отозвался об Азине. Такое ощущение, что с тех пор прошла целая жизнь. И чтобы Азин напал на нас так, в открытую, как он это сделал, его должно было подталкивать что-то большее, чем желание продемонстрировать силу. Его считали дерзким и высокомерным, но не откровенным безумцем.

Нура задумчиво хмыкнула:

– Очевиднее некуда.

– Зерит послал нас туда, зная, что Азин настроен враждебно по отношению к Орденам. Особенно лично к нему. Я думаю, он подозревал, насколько высока вероятность того, что события обернутся… кровопролитием. – Я пронзила Нуру пристальным взглядом. – А ты что думаешь?

Она не пыталась разорвать зрительный контакт. Не отвела взгляд. Но и ничего не ответила, хотя ее рот, едва заметно дрогнувший в ухмылке, и так сказал все, что мне нужно было узнать.

Она тоже вошла в поместье, ни о чем не подозревая. Зерит отправил ее в ловушку, как и всех нас.

– Почему? – спросила я. – Зачем он так поступил?

– Я предупреждала тебя, что он за человек.

Обладать или разрушать. Либо инструмент, либо угроза, а в данном случае мы все представляли собой и то и другое. Зерит не сомневался, что я выживу благодаря Решайе, но его вряд ли заботило, выживут ли остальные.

Тем не менее…

– У него должна быть какая-то причина.

– Зерит преследует свои цели, и это все, что имеет для него значение.

– И какие у него цели?

Нура поджала губы, и я обратила внимание, как крепко ее пальцы сжали письмо. Она нехотя повернулась ко мне лицом.

– Когда мы вернемся на остров, – тихо проговорила она, – я надеюсь, что ты будешь готова сражаться изо всех сил.

Я чуть не рассмеялась в ответ.

Я подумала о Максе, Сереле, треллианских беженцах, которые отправятся вместе с нами на Ару. Подумала обо всех бесценных жизнях, которые мне предстоит защищать. Уже много лет, выбиваясь из сил, я сражалась с миром в полном одиночестве – с тех самых пор, как меня, скованную, закинули в задок телеги. Даже задолго до этого, когда мы с матерью бежали с растерзанной родины, которой больше нет. Я родилась в сражении.

Конечно, я не собиралась останавливаться сейчас. К тому же теперь мне есть что терять.

Не моргнув глазом я одарила Нуру непринужденной безмятежной улыбкой:

– Конечно. Я знаю, что мне предстоит выиграть еще множество битв.

Возможно, мне почудился слабый проблеск ухмылки, коснувшейся ее глаз. Но Нура отвернулась слишком быстро, чтобы я могла удостовериться.

В ту ночь мы с Серелом валялись на полу в моей спальне, как делали сотни раз за годы, прожитые в поместье. Мы вместе смеялись и плакали, потом снова смеялись и снова плакали. Я вместе с ним переживала его боль, когда он рассказывал о войнах, на которые его посылали, о том, как после моего ухода в поместье воцарился хаос и всеобщая подозрительность. Он держал меня за руку, когда я рассказывала о своем обучении, битвах и заключенном договоре. Когда я дошла, в самых общих чертах, до рассказа о Решайе, на его лице отразилось потрясение и замешательство, и он засыпал меня вопросами, на которые я не знала ответа.

Я рассказала ему о Максе, хотя не стала уточнять, насколько далеко зашли наши отношения. Мне почему-то до сих пор хотелось хранить эти воспоминания у сердца и ни с кем ими не делиться.

Но вскоре наши разговоры вышли далеко за рамки грустных историй, за что я всегда так любила Серела. Он умел находить радость и красоту во всем. Он мог говорить о тяжелых потерях в кровавой битве, а в следующий момент загореться рассказом о том, как он обрадовался, когда вернулся к друзьям. Однажды, много лет назад, он поведал мне, что его дедушка всегда говорил: каждое мгновение жизни – это монета, у которой одна сторона темная, а другая светлая. Монеты падают одной стороной вверх, но все равно всегда есть другая, скрытая от глаз. Серел умел видеть обе стороны, даже когда судьба не готовила ему ничего хорошего.

Наконец, когда ночь стала настолько поздней, что плавно перешла в утро, я спросила его:

– Ты отправишься с нами на Ару или останешься здесь?

Он даже не колебался:

– Я определенно хочу увидеть Ару. Мне нужна смена обстановки.

Я с облегчением вздохнула, хотя почувствовал себя ужасной эгоисткой. На острове полыхала война. А город Микова теперь находился под покровительством Орденов. Как бы нелепо это ни звучало, но вполне возможно, что пока для Серела здесь будет безопаснее.

Но когда я произнесла это вслух, он только усмехнулся:

– Я тебя умоляю. Так просто от меня избавиться не получится.

Он слегка улыбнулся и подмигнул так озорно, так по-своему, что полностью выбил меня из колеи.

На мгновение я онемела.

Сколько раз я мечтала, как увижу его снова? Сколько раз меня переполняла мрачная уверенность, что нам уже не суждено свидеться?

– Ты не представляешь, как сильно я скучала по тебе, – прошептала я, пытаясь проглотить ком в горле.

– Как ни странно, прекрасно представляю, – улыбнулся в ответ Серел.

…Видела…

Голос я услышала поздно ночью. Его голос. Я открыла глаза в полной темноте, и только сверху белел хорошо знакомый треллианский потолок.

Рядом раздавалось тихое, размеренное дыхание Серела.

Сердце бешено колотилось в груди.

Какое-то время стояла полная тишина, и я даже подумала, что мне все почудилось.

А потом голос прозвучал снова. Он отличался от того, к которому я успела привыкнуть, хотя я и не могла бы описать, как именно, и звучал дальше, но одновременно ближе.

…Ты видела меня…

Я больше ощущала его, чем слышала. Он раздавался в такт дыханию, сердцебиению.

«Да», – прошептала я.

Я чувствовала, как Решайе ворочается во мне, содрогаясь то ли вздохом, то ли смехом, то ли стоном. Его присутствие казалось намного ближе, чем раньше, словно его магия пропитывала мою кровь.

…Наша история еще не завершена, дочь всех миров…

По моим мыслям пробежалось ласковое прикосновение. И мои губы сами собой раздвинулись в улыбке. Не так давно я бы испугалась.

Но я больше не боялась его.

«Хорошо, – прошептала я. – Еще не решила, какой конец хочу увидеть».

Я могла бы поклясться, что Решайе усмехнулся, прежде чем ускользнуть во тьму.

Глава 80