Хозяйка леса

36

Столяров сдержал обещание, приехал в Хирвилахти. В вагончике лесорубы приняли его за своего. Одет, как они: куртка нараспашку, шапка сдвинута на затылок, сапоги. Столяров охотно сел играть с ними «в дурачки» Тасуя колоду растрепанных карт, по привычке улыбался. Оксане казалось, что он улыбается ей одной. Она подмигнула Хольме мол, парень ничего, видно недавно завербованный, и чтобы подразнить своего Петруся — тракториста, запела, кокетливо щурясь на Столярова:

Сорвала я цветок полосой,
Приколола на кофточку белую,
Ожидаю свиданья с тобой,
Только первая шага не сделаю…

Петр обиделся, а Оксана залилась веселым смехом. Когда на развилке Анастасия Васильевна и Столяров сошли с поезда, Оксана решила, что лесничая наняла нового лесника. Высунувшись из окна вагончика, она озорно крикнула:

— Эй, парень! Приходи на тринадцатый! — и пропела игриво:

А не то разойдутся пути,
И любовь улетит, но воротится..

Столяров улыбнулся, Анастасия Васильевна рассмеялась.

— Федор Иванович, вы произвели на девушек хорошее впечатление. Кстати, «в дурачки» вы играли с Куренковым, нашим лучшим мастером.

— С Куренковым? Это тот, который разработал новую систему валки деревьев? В нашей Деревянке его прекрасно знают. Лесорубы работают по его методу. Вот какие люди в вашем коллективе!

Анастасия Васильевна подняла воротник полушубка:

— Люди хорошие, но неприятностей от них лесничеству много, Федор Иванович. Все их помыслы направлены на одно: кубики. Как можно больше кубиков. Скорее свалить лес и превратить его и кубометры. А после — хоть потоп! Рубим и рубим лес без оглядки. Хватимся, когда вместо лесов в стране раскинется царство сорняков и пустырей. Дальше молчать нельзя, Федор Иванович. Газеты, радио подняли на щит лесную промышленность. Правильно. Важная отрасль народного хозяйства. Но ее питает лесное хозяйство. Подрубаем сук, на котором сидим.

Столяров с улыбкой смотрел на лес. Красота! Сосны-великаны. Кроны — белые облака на золотистых стволах. В дремоте застыли ели. Их ветви снизу кажутся гигантскими лапами неведомого зверя. Лиственный лес — черный, неживой, только у берез ветви — кружева, и стволы белее снега. Лесной воздух кружит голову, наполняет силой. Тишина. Изредка хрустнет ветка да прошумит в чаще перелетевший с дерева на дерево глухарь. На снегу — царапины. Беличьи следы. Столяров крикнул во всю силу легких:

— Э-ге-ге-ей!

Лес ответил перекатным эхом. Столяров качнул молодую елку. Снежная пыль осыпала его.

«Дурачится, как мальчишка!» — подумала Анастасия Васильевна.

Да, зимний лес сказочно красив. Деревья в густой бахроме инея. Сверкание мрамора, парчи, серебра и алмазов, розовые блики утреннего солнца на шапках сосен. Нерушимая тишина в дремучем снежном царстве. Стоит лес, величественный, безмолвный, безразличный к тому, что делается на земле. Но скоро сюда придут люди и нарушат торжественную тишину. Анастасии Васильевне становится жаль красавца. Вырубят, вытопчут, а нового леса на этом месте ей не увидеть: посеянные семена прорастут, но дерево растет так медленно, а жизнь человека так коротка…

— Посмотрите на эту елочку. — Столяров коснулся рукавицей хвои дерева. — Считали, сколько таких и поменьше на гектаре? Я считал в Деревянке. До двух тысяч. А знаете, сколько остается на вырубке целыми и невредимыми после валки леса? Половина. Около тысячи штук. Великолепная смена старому лесу.

— Наших бы лесорубов в вашу Деревянку, остались бы на вырубках от молодняка рожки да ножки.

— А я думаю, — мягко начал Столяров. — Ваши лесорубы такие же, как наши.

— Поживете, поработаете, увидите, — невесело отозвалась Анастасия Васильевна.

— Непременно поживу с недельку, — улыбнулся Столяров.

Из лесу вышли на вырубку. По снежной пелене разбежались елочки, черные, словно отлитые из металла, кое-где сбились в кучу березы, тоскуя по вырубленному лесу — верной защите от холода. На пустыре резче ощущался холод. Впечатление пустоты усиливало замерзшее озеро, покрытое сугробами.

Увидев на лесосеке Анастасию Васильевну и Столярова, Куренков решил: в лесники определился веселый паренек, обход свой принимает. Авось, с ним полегче будет. С усачем дядей Сашей не сладишь. Однако новый лесник — парень фасонистый: с фотоаппаратом ходит. Нацелился на Тойво, потом на трактор, по лесосеке пошел и все щелкает машинкой. Чудной лесник! Подошел Куренков к нему поближе, а паренек нацелился и на него аппаратом, поблагодарил, и к девкам. Озорница Оксана подбоченилась, топор за пояс и зубы скалит. Снял ее паренек одну, потом вместе с Хельви, подвел девушек к костру, на котором сжигают сучья, и опять снял. Что за цирк!

— Настасья Васильевна, кого привела? — осторожно спросил Куренков.

Анастасия Васильевна ответила.

— Ну, пущай, пущай поглядит, как мы работаем. Ученые завсегда моим участком интересуются. — Куренков с уважением посмотрел на подошедшего Столярова. — Снимаешь наш парод, Федор Иванович.

— Да. Покажу нашим в Деревянке. Мы соседи не очень дальние. Есть чему друг у друга поучиться.

Куренков самодовольно усмехнулся. Еще бы, он-то знает себе цену. Оксана озорно сверкнула на Столярова глазами.

— А ты запиши наши фамилии. Объясни в своей Деревянке, какие мы есть.

Оксана назвала свою бригаду. Столяров записал. Куренков сдержанно хвалил своих «рябчиков», но в его скупых словах чувствовалась гордость.

— Все комсомольцы? — спросил Столяров, пряча записную книжку.

Оксана задорно тряхнула головой:

— Вся бригада. Так и объясни в своей Деревянко.

Застенчивая Хельви удивлялась подруге: Оксана разговаривает с ученым, как со своими ребятами-лесорубами, а он смотрит на нее и улыбается.

— Так вот, ребята, должен я вам сказать правду: лесорубы вы хорошие, а комсомольцы плохие.

— Здрасте-пожалста! — вызывающе сказала Оксана, в упор глядя на Столярова темными насмешливыми глазами. — А ты откуда знаешь, какие мы комсомольцы? Секретаря спрашивал?

— Нет, не спрашивал. Сам вижу.

Несколько пар молодых глаз настороженно и уже отчужденно смотрели на Столярова. Куренков косился на «веселого паренька» и думал, какую каверзу ему приготовила Анастасия Васильевна со своим гостем.

— Да, друзья мои, мне за вас обидно, — продолжал дружелюбно Столяров, оглядывая молодежь. — Новаторы и недоброжелатели леса. Не вяжется как-то. Эх, поучиться бы вам у комсомольцев Деревянки беречь молодой лес!

— Своих хвалишь? — не унималась Оксана. — А мы на слово не верим. Ты докажи! Подумаешь, какие герои выискались в Деревянке!

Пыжиковая шапка Оксаны съехала на затылок, щеки горели от мороза. Высокая, статная, в коричневом пушистом свитере и лыжных брюках, заправленных в сапоги, Оксана смотрела на Столярова, как на паренька, который ехал со всеми в рабочем поезде и улыбался ей.

— Пожалуйста. Вот вам доказательства.

Столяров достал из сумки снимки, знакомые Анастасии Васильевне. Молодежь расхватала их. Взял один снимок и Куренков.

— Ребята, глядите, Нийло Куйванен, — воскликнул Тойво, увидев на снимке паренька с пилой у сваленной сосны, — Мы с Нийло познакомились на комсомольской конференции.

Оксана, скривив губы, смотрела на снимок. Две незнакомые девушки с топорами за поясом стоят рядом с деревцами.

— Сучкорубы Мария Ялушкина и Анна Демко. Они сберегли много молодняка. Видите, на снимке ельник? — пояснил Столяров Оксане.

— Подумаешь, сберегли! — не сдавалась Оксана. — Что они — садили, растили? Ельник без них рос себе.

— Правильно, девушка. Ельник без них рос. Но молодежь Деревянки пришла на лесосеку с пилами и топорами и оставила деревца жить, а вы, что делаете? Посмотрите сюда. — Столяров взял Оксану за руку и подвел к опаленным сосенкам. — Зачем вам понадобилось жечь их?

— Огонь же. Разве его удержишь? — смутилась Оксана.

Устыдилась и Хельви, глядя на почерневшие от огня деревца. Конечно, сучья можно было сжечь и подальше от сосенок, но она и Оксана как-то не подумали об этом.

— Не мы одни. Весь леспромхоз… — заикнулась было Оксана, по Куренков оборвал ее.

— За собой смотреть надо! Трещотки! Хи-хи-хи, да ха-ха-ха! Костры, что на Иванов день, разводите. Сколько раз говорил вам, сороки! А теперь хлопай глазами из-за вас перед чужим человеком. И на выставке покрасуемся: всех заснял! То-то в Деревянке повеселятся. Как же, портреты знакомые…

Куренков сердито покосился на Анастасию Васильевну. Привела, выставила на позор участок. Хорош и молодчик! В карты дулся в вагончике, к рабочим подлаживался, а у самого на уме вон что было!

— Отдай пленку, — тихо сказала Оксана Столярову и потянула за ремень фотоаппарата.

Молодежь с ожиданием смотрела на свою подругу и гостя. На глазах Оксаны сверкали слезы обиды.

— Обед кончается, рябчики, — мрачно напомнил Куренков.

Столяров вынул пленку из фотоаппарата и бросил ее в костер. Над костром вспыхнул длинный язык пламени и погас. Молодежь оживилась, повеселел и Куренков. Оксана дружелюбно улыбнулась Столярову, глаза ее ласково засияли.

— А ты нам покажи, как в Деревянке берегут молодняк. — Оксана доверчиво коснулась рукой плеча Столярова.

— Да, да, как у них? — подхватила молодежь, тесно обступая Столярова.

— Хорошо, — улыбнулся Столяров. — Я покажу вам, как надо сохранять каждое молодое дерево. Начинайте работу, друзья.

Домой ехали вместе с молодежью. В вагончике пели песни. Столяров, улыбаясь, подтягивал тенорком.

— Твой ученый горазд топориком махать. Готовый сучкоруб, — одобрительно сказал Куренков Анастасии Васильевне. — Подучить его малость с пилой управляться — выйдет вальщик хоть куда. Парень в нашем деле соображает, сноровка у него наша, одним словом, лесоруб по всем статьям…

Анастасия Васильевна наблюдала за ними и думала: «Да, чувство ответственности за судьбу леса надо воспитывать в людях, — и разными средствами. И требовать, и учить». Она завидовала сейчас своему гостю: как он умеет договориться с молодежью. Обаятельный человек. Конечно, большую роль играет и авторитет ученого, и все же, как много значит его умение подойти к людям. Этому ей нужно у него поучиться.