Позор рода, или Поместье в гиблых землях

Глава 20

Дастин

Если бы герцога Эверика спросили, почему он вместо личной подготовки к мести остаётся в Гиблых землях, где неустанно присматривает за своей женой, то тот уверенно ответил бы – всё дело именно в ней. С каждым днём Дастину казалось, что свет, окружающий Эвелин, сиял всё ярче. Пусть остальные этого не видели, но они точно чувствовали тепло, что сильнее и сильнее исходило от девушки.

Вспоминая первый день их встречи, герцогу казалось, будто тогда перед ним была не та, кто сейчас так спешит дарить всё больше света Гиблым землям, создавать лекарства для жителей, и обеспечивать их надёжной защитой каменных созданий. Тогда, то была лишь тень нынешней Эвелин. Испуганная, неуверенная и оттого готовая только к худшему исходу. Зато сейчас, неустанно созидая и видя результаты своих трудов, девушка будто расцветала, на ходу располагая к себе любого, кто достаточно к ней приблизится.

Именно это осознание и удерживало Дастина на месте, каждый раз когда он хотел оставить обещанную охрану земель на нанятый им клан Тумана, чтобы продолжить свой путь. Или же… скорее сбежать подальше от той, к кому герцога медленно, но верно начинало тянуть. Гордость, а так же нарастающая жадность не позволили ему оставить Эвелин без его присмотра.

А что если пока он будет плести свои сети за пределами Хаула, его жена, считающая себя полноправной вдовой, найдёт себе другого мужчину? От одной только мысли об этом, Дастину казалось, будто огонь в его крови вот-вот пробудится. Не зря в его роду так щепетильно относились к верности – весомое чувство самоуважения не способно ужиться с изменами пусть и не слишком желанного партнёра. Раз уж девушка стала частью его семьи и сама пожелала принадлежать ему, то подобных оскорблений он не потерпит. Никогда.

К тому же наблюдая за тем, как дар Эвелин развивается, осознавая насколько полезным тот может быть, герцог понимал, что он никак не может позволить кому-то присвоить эту золотую жемчужину себе. При том в целях безопасности именно самой жемчужины. А раз так, то в первую очередь Дастин должен вернуть себе силу, именно для защиты своей жены.

Да, медленно, но верно его мнение насчёт девушки менялось. Теперь он не хотел в наказание запереть её в самый отдалённый Храм Безмолвных сестёр, и убедиться, чтобы до конца своих дней она не покидала сырой коморки, пока сам герцог Эверик будет растить наследника от наиболее подходящей на роль матери фаворитки. С каждым днём он всё чаще примерял эту роль именно на Эвелин.

Если отбросить в сторону её колкий характер, который, к слову, Дастину уже не так уж и хотелось укрощать – он вполне себе мог придать остроты отношениям, долго не давая ему заскучать, то девушка очень даже подходила на роль первой леди дома Эвериков. Хоть Эвелин частенько вела себя неучтиво, но она была прекрасно обучена. Герцог сам уже не раз убеждался, что если девушка хочет, то умеет производить нужное впечатление, демонстрируя положенное воспитание. Иногда ему казалось, что Эвелин не удостаивает такой чести лишь его одного. И это, по мнению Дастина, уже становилось скорее забавным, нежели оскорбительным.

Думал ли герцог Эверик, что у него могут оказаться такие странные вкусы на женщин? Точно нет. Даже сейчас он списывал свой интерес на общее впечатление от Эвелин: её красоту, ум, силу воли и, конечно же, дар. И именно последний из этих пунктов по достоинству оценят и другие лорды. Как только слух о магии Эвелин разлетится, её могут попытаться похитить. Ради получения ребёнка, который, скорее всего, будет одарён не меньше матери, на девушке не надо жениться. И эта мысль оказалась настолько раздражающей, что Дастин решил не мелочиться на защите, раз уж он сам пока был далёк от своей прежней формы.

Как он и сказал Эвелин – для него более не существовало достаточно доверительных отношений, кроме скреплённых магией контрактов. Дружбу слишком легко предать. А ещё проще продать. Потому герцог больше не мог так просто верить в тех, кому до покушения готов был подставить свою спину. Их место займут кланы наёмников, которые точно будут служить своему хозяину до истечения срока договора, если такой пункт имеется в контракте. И чтобы оплатить эту необходимую защиту, герцогу Эверику пришлось опустошить один из фамильных тайников, перед этим ненадолго выкрав собственную печать.

– Докатился, – тихо ворчал Дастин, когда в очередной раз проскальзывал в спальню жены. Именно там, на туалетном столике, девушка хранила главную реликвию его дома. Никакого сейфа, или потайного ящика Эвелин не нашла для печати, просто оставив ту в неприметном сером футляре рядом с гребнями, отчего в первый раз герцог Эверик и не нашёл её. Он даже не подумал о таком пренебрежении. Если бы не случайно отброшенная крышка при повторном обыске комнаты жены, то Дастин не догадался бы о таком простом варианте.

Вернув печать на место, и так же тихо проходя мимо спящей Эвелин, Дастин вдруг замер рядом с кроватью и посмотрел на жену. Та сладко спала, вымотанная последней поездкой в северное поселение, где так же были оставлены голем и накопитель света.

Стоило герцогу остановиться рядом, как на прикроватной тумбе послышалась возня. Дастин перевёл туда взгляд, заметил, как из цветочного горшка на него сонными глазами посмотрело существо из зелёных веточек и листьев, после чего, видимо, признав в нём неопасного для хозяйки человека, оно исчезло из поля зрения и мирно засопело из глубин своего убежища.

Снова вернув всё внимание девушке, Дастин задумался. Он легко мог бы сейчас избавиться от этой проблемы. Не будь такой опасной девушки в его жизни, ему не пришлось бы рисковать, так надолго задерживаясь на одном месте, не было бы нужды вкладывать средства из ближайшего тайника в наёмников для неё же, и ему не нужно бы было так сильно колебаться.

В данный момент своей жизни герцог был едва ли способен позаботиться о себе, так что уж говорить о настолько одарённой колдунье, чью силу пожелает заполучить любой? Однако почему-то вместо того, чтобы устранить “помеху”, он стоит и смотрит на неё в скудном свете от пламени почти не согревающего камина. На золотые волосы, водопадом разлившиеся по подушкам, на тени под густыми ресницами, и на обветренную кожу на хрупких ладонях.

Эвелин в глазах Дастина была слабой, слишком хрупкой, но отчего-то непоколебимой. Она вкладывала все силы в то, во что верила. Она строила своё будущее руками, которые были предназначены для вышивки, и, казалось, совсем не боялась последствий. Это подкупало. И именно поэтому герцог хотел увидеть… каким же будет её следующий шаг.

Усмехнувшись над своими слишком мягкотелыми мыслями, Дастин поправил сползшее до талии Эвелин одеяло, едва удержавшись, чтобы не укрыть им девицу с головой. То-то бы она удивилась, проснувшись в коконе из ткани.

Тихо покидая спальню жены, герцог продолжал то размышлять о том, где служанки Эвелин умудрились найти для неё ночные сорочки ещё более закрытые чем её вдовьи платья, то принимался возносить хвалу своему прадеду. Благодаря его осмотрительности дом Эвериков никогда не хранил все свои средства в одном месте. Ещё до рождения Дастина уже существовали десятки тайных хранилищ, разбросанных как по территории империи, так и ближайших королевств. Затея рискованная, но действенная. Попасть в эти хранилища всё равно можно было только с помощью крови Эвериков и их печати, что уменьшало возможность лишиться сокровищниц за счёт случайно набредших на них путников.

Как раз благодаря дальновидности его предка Дастин смог обезопасить и себя, и земли своей жены. А позже, когда он “возродится из мёртвых”, то обязательно вернёт все до единой золотой – мало ли, что может поджидать его детей или внуков в будущем. Но перед этим он обязательно озаботится, чтобы его жена больше не носила таких ужасных тряпок, как сейчас. Раз уж Дастин решил сделать из Эвелин герцогиню, то она должна будет соответствовать. Тем более что выбора у неё всё равно нет.

Именно так герцог Эверик думал ровно… до следующего дня, пока на территории Хаула не появился один очень раздражающий тип, которому Дастин с удовольствием показал бы местные топи.