Позор рода, или Поместье в гиблых землях

Глава 11

***

Дастин

Располагаясь в наспех приготовленных покоях после не самого сытного ужина, почивший для всех герцог Эверик не мог перестать поражаться плачевному состоянию некогда родового гнезда. До этого дня Дастин всего раз был в Хауле. Ему тогда не исполнилось и десяти лет, потому впечатления от затянутых тучами землях, где запах сырости был неотъемлемой его частью, остались неизгладимыми. Наверное, поэтому уже позже, когда Дастин получил титул, он так ни разу и не посетил данные земли. Однако помня условия, в которых здесь жили люди, он поднял годовое содержание Хоулвилля, надеясь, что это хоть немного замедлит упадок земель.

Не замедлило.

Перед взглядом Дастина до сих пор стояла картина полуразрушенных домов в, по сути, самом зажиточном торговом городке Врайте. Ещё с детства герцог помнил, что именно туда держали путь все торговцы, желающие вести дело с Гиблыми землями, при этом не слишком в них углубляясь. Врайт стоял почти на границе, при том по ту сторону от реки, что теперь превратила почти половину Хоулвилла в болота. Из-за своего расположения жители городка могли бы любоваться восходом на горизонте, однако как будто специально от этого их отгораживал лес, чьи могучие стволы пронзали чёрные тучи своими вершинами. Как деревья оставались живы без света, оставалось загадкой для всех.

Дастину помнилось, что в своё время Мрачный лес пытались срубить. Или хотя бы проредить. Вот только это никому не удалось – даже маг природы не смог обуздать те деревья. Их кора походила на металл, а жёсткие листья, росшие высоко на ветвях, были пригодны только на то, чтобы ими устилать размякшие от влаги участки торгового тракта.

В общем, герцога ждало очень плачевное зрелище, которое значительно отличалось от того, что он видел в детстве. Когда они с отцом приезжали сюда в первый и последний раз, именно Врайт был оплотом сытой жизни, чего теперь о нём было трудно сказать. И виной тому оказалось почти полное отсутствие торговцев.

– Интересно, – сказал вслух Дастин, вытягиваясь на кровати поверх покрывала. – Она хоть знает о том, что сейчас кто-то усиленно лишает её последнего источника дохода?

Закинув руки под голову, герцог задумчиво покосился на свой меч, приставленные к кровати так, чтобы его можно было легко схватить даже во сне. Видимо теперь это его новая дурная привычка.

Как и любой мастер меча Дастин умел полагаться не только на свою магию. Ещё до того как он овладел фамильной силой пламени, его научили считывать окружающую ауру используя свою внутреннюю жизненную энергию. Потому ему не составило труда считать намеренья новой хозяйки Хаула.

Эвелин Эверик (герцог до сих пор раздражённо фыркал про себя, отметив, как легко она присвоила себе фамилию ЕГО семьи) оказалась довольно интересной особой. Девушка всем своим видом демонстрировала насколько против присутствия новой родни в стенах уже своего дома. Однако при этом девица не стала выгонять его и даже больше – не настояла, чтобы он покинул Хаул с первыми совершенно невидимыми здесь лучами света. Эвелин злобно сверкала на Дастина глазами, поджимала пухлые губы и источала такой холод, будто это не она обокрала герцога, а он сам являлся источником её проблем.

Когда они ужинали, Дастину на миг стало интересно, как бы поменялось выражение хорошенького лица, открой он нежданной жене свою настоящую личность. Раскаялась бы она? Может, стала бы заверять, что ей не оставили выбора или вообще обманули? Но все эти вопросы испарились, как только герцог понял – ему плевать.

Неважно, какие были мотивы у девушки из семьи Гроу. Если бы она отказала, император мог не успеть найти ещё одну кандидатку с такой же древней кровью, что текла и в жилах Дастина. Всё же в империи осталось мало тех, кто брал своё начало от магов чистых стихий. Именно поэтому герцогу и в голову не пришло, что подобное “родство” могут использовать против него. Будь на месте девицы Гроу любая другая аристократка, магический обряд попросту не состоялся бы, ведь для него была необходима хотя бы спящая магия древних семей.

Когда-то это было сделано, чтобы защитить обладателей самых сильных школ светлой магии. Управление водой, огнём, воздухом и землей передавалось только по наследству, и если связать их представителей обрядом, то шанс на то, что силы передастся, если не следующему в роду, а через поколения значительно повышался.

Именно поэтому дом Эвериков “славился” своими брачными связями. Вечное вдовство – всего лишь попытка удержать полученные силы внутри семьи. Никакой романтики в этом не было. По крайней мере, именно в это верил прагматичный Дастин каждый раз, когда задумывался о странностях своей семьи. И теперь эти странности стали назойливым препятствием на его пути.

Сев на кровати, герцог прислушался к дому. Всё было тихо. По его внутренним часам время было достаточно поздним, чтобы все обитатели Хаула отправились спать. А раз так, то можно было пойти и обыскать первое место, где должна была храниться его печать.

Посмотрев на меч, Дастин всё же решил отправиться без него. Трудно будет объяснить, зачем он посреди ночи шныряет по коридорам с оружием в руке. Без меча можно будет соврать, что вышел за водой и заплутал.

Оставив оружие, а так же единственный источник света – масляный фонарь, выданный ему опечаленной этим фактом экономкой, Дастин нырнул во тьму коридора, продвигаясь там практически наощупь. Вспышки молний иногда освещали его путь, но это происходило так редко, что герцог несколько раз чуть не прошёл нужные ему повороты. Путь Дастин хоть и запомнил, но не настолько, чтобы идти к цели с закрытыми глазами.

Однако, несмотря на все трудности, его блуждания по тёмным и пустым коридорам особняка довольно скоро увенчались успехом. Заветный свет от камина в кабинете поманил герцога за собой, заставляя того замедлиться, а потом и вовсе подкрасться к приоткрытой двери. Осторожно выглянув из-за створки, Дастин увидел неожиданную картину.

Его внезапная жена всё ещё не спала. Она сидела на видавшем виды стуле за таким же убитым временем столом и изучала какие-то бумаги. Спустя недолгое время девушка вздохнула, задумчиво потерла лоб, убрала самые назойливые пряди золотисто-рыжих волос за аккуратные ушки и снова погрузилась в чтение. Света свечей явно не хватало, чтобы нормально читать. Вот только девушка упорно продолжала переворачивать жёлтые страницы книги, судя по размерам очень похожей на те, что используют для ведения отчётов, лишь изредка отвлекаясь на то, чтобы оставить мелом какие-то заметки на деревянной дощечке. Иногда ей приходилось несколько раз выводить буквы отсыревшим мелком, но она так упорно это делала, что тот сдавался под её натиском, позволяя Эвелин вернуться к чтению.

Какое-то время Дастин ждал, что девушка сдастся и уйдёт, но минуты шли, а она не двигалась со своего места.

«Действительно интересная. А ещё странная,» – подумал герцог, отдавая должное такому упорству. Надо быть идиотом, чтобы не понять, что Эвелин сделали козлом отпущения и точно без предупреждения всучили ей земли, от которых давно хотели избавиться. Однако такие выводы заставили Дастина не позлорадствовать, а… неприятно удивиться настойчивости той, кто так нагло вторгся в его семью. «Где только была эта самая черта, – всколыхнулись новые мысли Дастина, – когда её тащили под венец с почти мертвецом? Ясно же что она просто хотела наживиться. Правда не учла, с кем связалась, и теперь всеми силами пытается удержать своё. С одной стороны похвально. Но вот с другой… совсем непонятно зачем идти на такие жертвы. Стоило только раз посмотреть в её глаза цвета янтаря, чтобы понять – девушка маг, хоть и возможно не самый сильный, а значит, она могла устроиться куда как лучше в жизни».

Чем больше герцог думал о мотивах своей жены, тем интереснее ему становилось. И хоть сейчас это не то, на что стоило тратить время, но пока Дастин восстанавливался, ему всё равно нечем было заняться. Почему тогда действительно не остаться тут подольше и не понаблюдать за своей женой? Вдруг он узнает нечто полезное, что повлияет на его конечное решение.

Эти выводы показались Дастину вполне рациональными. Всё равно он не планировал объявлять себя живым до тех пор, пока сила полностью не вернётся. Парочка его верных друзей, конечно, не упустит шанс высказать ему за такое недоверие, но лучше уж так, чем снова разочаровываться в людях.

На том и порешив, герцог Эверик в последний раз бросил взгляд из тени коридора на погружённую в дела жену, и вдруг поймал себя на мысли, что ему нравится на неё смотреть. Пусть Эвелин по нынешним стандартам красоты нельзя было назвать идеалом, но она оказалась очень и очень хороша собой. По-своему.

Мягкие черты лица, глубоко посаженные глаза, курносый нос с широкой переносицей и тяжелый подбородок с крупным ртом – всё это было полностью противоположно утончённой внешности признанных красавиц высшего света, но, тем не менее, всё вместе складывалось в неожиданно очаровательную картину. Волосы девушки так вообще оказались магнитом для глаз. Дастин ни разу не видел такого интересного оттенка и ещё при их первой встрече в гостиной задался вопросом – они такие из-за тёплого света камина и свечей, или останутся таковыми и при свете дня? Когда эти мысли промелькнули, Дастин даже разозлился на себя. Ведь его должна волновать только печать и вид наказания, которому он подвергнет соучастницу императора. То, что девушка оказалась в его вкусе вообще не должно повлиять на результат. Иначе его суровые предки явятся к нему из загробного мира и лично утащат за собой такого мягкотелого потомка.

Герцог Эверик никогда не должен идти на поводу у эмоций. Им обязан двигать только холодный расчёт. Именно поэтому Дастин не воспользовался предложением Микаэля и не дал тому нанять за свой счёт ассасинов, которые пусть не сразу, но помогли бы устранить правителя Воэльгарда. Герцогу ведь не нужен престол и все проблемы, что тянутся за ним. В планах Дастина нет быстрой кары для императора, только его низвержение.

Он просто вернёт своё, а затем сделает всё, чтобы некогда его правитель почувствовал себя в шкуре человека, у которого отобрали всё. И чтобы ничего этому не помешало, никаких чувств быть не должно.