Путешествие души. Есть ли жизнь после смерти

НАВОДИМ РЕЗКОСТЬ НА РЕАЛЬНОСТЬ

Прибрам рассматривал свою идею в пределах человеческого восприятия. Он предположил, что мозг сам выступает в качестве линзы, которая преобразовывает размытый потенциал голографической Вселенной в четкое изображение, звук, цвет и все остальные сенсоры, которые делают «внешние данные» «внутренними». Изображение на голографической пластинке представляет собой размытую картинку. То же самое происходит со Вселенной, окружающей нас. Только после того как линза головного мозга, подобно лазеру, направленному на голографическую пластинку, создаст трехмерное изображение, возникает Вселенная. Как говорит Прибрам:

«Возможно, реальность не такая, какой мы ее видим собственными глазами. Если бы у нас не было этой линзы — математики, выстраиваемой нашим мозгом, мы бы, возможно, знали другой мир, организованный в форме частот. Нет пространства, нет времени, только события. Можно ли в таком домене разглядеть реальность?»

Позицию здравого смысла о том, что реальность воспринимается нами такой, какая она есть, Прибрам назвал «экологической моделью» и высказал мнение, что она неадекватно объясняет восприятие. Он чувствовал, что его «голографическая модель» успешно отвечает на все вопросы. Согласно этой модели, образы возникают после того, как данные, поступающие в височную область коры мозга, активируют и организуют голографическое хранилище. Затем изображения воспроизводятся и:

«…становятся не меньшим продуктом "информации, размещенной в организме", чем "информации, содержащейся в окружающей среде". Философски говоря, голономная модель — это Кант и Пиаже; экологическая модель — это критический реализм»45.

Иными словами, внутренняя проекция внешнего мира смешивается с внутренне генерируемыми субъективными мыслями, чувствами и толкованиями. Мы воспринимаем внешнюю «реальность» и делаем из нее свой личный субъективный внутренний мир. В психологическом «отражении» копенгагенской интерпретации и моего бомовского IMAX мы действительно создаем свою личную реальность.

Прибрам объясняет все просто и прямо. Он ставит в пример людей, которые страдают макропсией и микропсией — тяжелыми нарушениями, искажающими восприятие. Это когда человек воспринимает предметы в больших или меньших масштабах, чем другие люди. Было доказано, что такие люди видят объекты более детально (с точки зрения макроскопии) в отличие от «нормальных» людей. Он приводит в качестве примера одного из своих пациентов, который после удара по голове страдал приступами сильного головокружения. После таких приступов он мог видеть мир вверх тормашками. Его зрительная система совершенно неправильно интерпретировала данные, поступающие от сетчатки глаза. Так могло продолжаться до следующего приступа головокружения, после чего к нему снова возвращалось правильное восприятие. Зрительная система мужчины вела себя как телевизор, который искажал поступивший сигнал, а не как человечек-гомункул, который устраивает «там» помехи.

Таким образом, Прибрам смог решить проблему бесконечной регрессии гомункулов в голове. По его мнению, внешняя и внутренняя голограммы — это грани одной и той же структуры. Выдвигая идею о холодинамике, Бом также утверждал, что все находится в свернутом состоянии. Воспринимающий и воспринимаемое — две грани одного целого.

То, что мы получаем обработанную информацию, а не воспринимаем ее непосредственно, доказывает случай одной швейцарки, которая страдала особым нарушением восприятия: агнозией движения. Женщина, которую невролог Вилаянур Рамачандран называл Ингрид, имела двустороннее повреждение средней височной области мозга. Ее зрение оставалось нормальным, пока она смотрела на неподвижный объект, но как только она переводила взгляд на бегущего человека или проезжающий мимо автомобиль, начинали происходить странные вещи. Вместо движения она видела последовательность отдельных статичных кадров. Рамачандран описывает ее восприятие так:

«Она рассказывала, что при разговоре с человеком с глазу на глаз она чувствовала, будто общается по телефону, потому что не могла видеть меняющиеся выражения лица собеседника, что важно при непосредственном общении. Даже налить чашку кофе было для нее испытанием, потому что вода запросто могла пролиться через край. Она не знала, когда замедлиться и изменить угол наклона кофейника, потому что не могла оценить, как быстро наполняется чашка»46.

Эта несчастная женщина воспринимала реальность «кусками», а не сплошным потоком. Это почти аналогично «квантовому», а не «волновому» поведению субатомных частиц47. Сразу возникает вопрос, что происходит с ее пониманием временного потока. Если она видит движение «кадрами», что происходит со временем между кадрами в ее восприятии? Движение автомобиля, видимое ею как ряд статических изображений, напоминает электрон, который, меняя орбиту, исчезает из одного положения в пространстве и возникает в другом. Как описал бы Бор, автомобиль движется серией «квантовых скачков». Интересно отметить, что такое восприятие реальности в виде квантов находит отражение в словах Пенфилда и его ассистента Джаспера. По их словам, восприятие напоминает кинопленку:

«…ее содержимое проецируется на экран человеческого осознания и как-то удерживается в течение некоторого времени для анализа, прежде чем заменяется последующим опытом и, как следствие, нейронной картиной… Сознание, "постоянно протекающее" в нас, не оставляет после себя никаких записей, и в то же время запись его взаимодействия с мозгом невероятно сложна».

Это не просто движение, которым можно управлять в процессе внутренней обработки восприятия. В книге «Антрополог на Марсе» британский невролог Оливер Сакс описывает случай с художником, который незаметно для себя перенес инсульт. Поскольку это произошло вечером, он не понял, что из-за повреждения мозга, вызванного инсультом, его восприятие цвета стало черно-белым. Но, несмотря на то что он потерял всякую способность различать цвета, следует предположить, что «цвет» все еще находился «там»48.

Оба этих необычных случая можно объяснить с помощью теории Прибрама о внутренних голограммах.

Неврологические нарушения относились к внутреннему «проектору», а не к внешней реальности. В одном случае «видеопленка» воспроизводилась «кадрами», а в другом был утерян цветовой сигнал. С этой «механической» точки зрения можно объяснить многие загадки зрительного, слухового и тактильного восприятия.

Если это так — а об этом свидетельствуют достаточно убедительные доказательства, — то память работает точно так же, как голографическая Вселенная Дэвида Бома. Говорить о том, что все происходит с помощью зеркал, несколько легкомысленно, но почему-то это достаточно точно описывает ситуацию. По некоторым причинам, о которых мы еще поговорим, все люди обладают способностью записывать каждое событие, которое происходит в их жизни. Более того, при определенных обстоятельствах мы можем получать доступ к этой информации и вновь переживать события из своего прошлого в виде трехмерного яркого и полного воспоминания.

Об этом подозревали давно. В середине XVIII века французский философ Дени Дидро писал:

«Меня заставили понять, что все, что мы видим, знаем, воспринимаем, слышим, — даже деревья в густом лесу — нет, даже расположение ветвей, форма листьев и различные цвета, оттенки зеленого и свет; внешний вид песчинок на берегу моря, неравномерность гребней волн, то ли взволнованных легким ветерком, то ли взбитых в пену бурей; множество человеческих голосов, криков животных и прочих звуков, мелодия и гармония всех песен, всех музыкальных произведений, всех концертов, которые мы слышим, все, что нам неизвестно, существует внутри нас»49.

Спустя два с половиной века современный невролог Стивен Пинкер продолжил его мысль:

«Люди живут ничтожные 2 млрд секунд, так что нет никакой известной причины, почему мозг не может записывать каждый предмет и каждое пережитое событие, если ему это нужно»50.

Эти две цитаты разделяют 250 лет прогресса в понимании человеком окружающего мира. И в них обеих отражаются давние подозрения, что наш разум подобен огромной библиотеке, где библиотекарь забыл пароль от кодового замка на входе. Тома с информацией в ожидании пылятся на полках, выставленные плотными рядами. Но с какой целью хранятся эти огромные запасы информации? Этот вопрос может показаться странным, но это один из самых важных вопросов. Какую пользу можно получить от запомнившихся событий и прочей информации?