Путешествие души. Есть ли жизнь после смерти

Очевидно, что это глупость. Простые эмпирические наблюдения показывают, что такая ситуация никогда не произойдет «в реальности», но в аргументах Зенона есть любопытная логика, которая вызывает споры философов вот уже сотни лет. В 1954 году Джеймс Томсон, ставший впоследствии профессором философии в Массачусетском технологическом институте, предложил альтернативную версию загадки, которую не так-то просто опровергнуть. Парадокс под названием «Лампа Томсона» демонстрирует, как именно можно понимать мое предложение о бессмертии347.

В своей книге «Путешествия в четырех измерениях» Робин Ле Пьюдевин, профессор метафизики в университете Лидса, доводит оригинальный парадокс Томсона до логического финала348. Он просит нас представить себе лампу, переключателем которой управляет сложный таймер. Лампа включается и горит ровно минуту. По истечении этой минуты она выключается. Лампа остается выключенной ровно 30 секунд, а затем снова включается на 15 секунд. Она снова выключается на 7,5 секунд, а затем включается на 3,75 секунды. Таймер настолько сложно устроен, что может быть запрограммирован для бесконечного продолжения чередования включение/выключение и сокращения времени каждый раз в два раза. Выражаясь математически, лампа включается (выключается) на n секунд, а затем выключается (включается) на n/2 секунд. Томсон просит нас ответить на два вопроса, касающихся состояния лампы ровно через две минуты: во-первых, сколько раз лампа включится и выключится за это время, а во-вторых, будет ли лампа в тот момент включена или выключена?

Ответы действительно оказываются странными, хотя и вполне логичными. Таймер будет продолжать включать и выключать лампу в постоянно уменьшающиеся отрезки времени, но эти отрезки времени никогда не дойдут до двух минут, потому что для того, чтобы сделать это, лампа должна включиться и выключиться бесконечное количество раз. Что касается серии включений/выключений, то момент окончания 2-минутного срока никогда не придет. По этой же логике, наблюдатель никогда не узнает состояние лампы (включена или выключена) спустя две минуты349.

То же самое можно сказать о человеческом сознании в момент смерти. Что, если момент смерти, как и момент истечения двух минут в случае с лампой, никогда не наступает? Мы все умрем в определенный момент времени. Это абсолютно неопровержимый факт.

Давайте представим, что женщина по имени Зои Этернус умрет точно в 12:59:59 31 декабря 2006 года в результате автокатастрофы — она засыпает за рулем автомобиля, движущегося на скорости 60 км/ч, врезается в стену и мгновенно умирает. За секунду до столкновения она просыпается, видит впереди стену и осознает, что вот-вот умрет. В эту последнюю секунду до стены остается 16,6 м. По мере приближения смерти мозг Зои заполняется кетамином и глутаматом. Эти эндорфины сразу же начинают влиять на восприятие течения времени Зои. Она начинает жить в режиме реального времени по одной из версий парадокса Зенона о бесконечной делимости. Вспомните понятие «хронон», предложенное физиком Дэвидом Финкельштейном, — неделимый «бит» времени, который можно объективно измерить. В случае Зои воздействие эндогенных химических веществ приводит к тому, что каждый «хронон» она субъективно воспринимает в два раза длиннее предыдущего. Для того чтобы прийти к своему фактическому моменту смерти, она должна испытать бесконечное число конечных хрононов времени. Таким образом, Зои никогда не удастся преодолеть эти 16,6 метров — необходимое условие для того, чтобы автомобиль врезался в стену.

Аналогично тому, как последовательность включений и выключений, предложенная Томсоном, никогда не достигнет момента истечения двух минут, сознание Зои никогда не достигнет своего фактического момента смерти — и в пространстве, и во времени. Она выскальзывает из времени и попадает в альтернативную и субъективную эвереттовскую Вселенную. Между тем во Вселенной наблюдателя Зои умирает. Как в эксперименте Макса Тегмарка с «квантовым оружием» экспериментатор никогда не умрет от пули в собственном мире, так и Зои никогда не умрет в своей Вселенной. Герои обоих случаев следуют по временной оси Минковского в личную Вселенную.

Согласно теориям Джулиана Барбура и Анри Бергсона, вполне возможно, что время совершенно относительно, и вполне логично, что каждый из нас населяет свою собственную версию психологического времени. Если это не так, то как тогда Мори удалось создать свой сон о Великой французской революции в доли секунды, за которые сообщение об ударе изголовья кровати достигло его мозга?

Хотя опыт показал, что эту концепцию объяснить чрезвычайно сложно, на самом деле она согласуется с фундаментальной наукой. Она в буквальном смысле является интерпретацией научной концепции полураспада — только в этом случае мы имеем дело с реальной жизнью. Радиоактивные вещества распадаются так, что при каждом таком событии они теряют половину своей радиоактивности. Например, период полураспада радиоактивного изотопа кобальта-60, применяемого в радиотерапии, составляет 5.26 года. Таким образом, по истечении этого срока в образце, в котором изначально содержалось 8 г кобальта-60, останется только 4 г кобальта-60 и интенсивность его излучения уменьшится вдвое. После очередного интервала времени, равного 5,26 лет, в том же образце останется всего 2 г кобальта-60. В этом реальном примере парадокса Зенона количество кобальта-60 никогда не достигнет нуля, он просто будет терять половину своей массы каждые 5.26 лет — и так до бесконечности.

То же самое происходит с нашими жизненными силами. В нашем случае также происходит настоящий полураспад, только в личных фанеронах каждого из нас он равен времени полной жизни. Как, по мнению Эйнштейна, время должно прогибаться в теории относительности, точно так же оно прогибается в около-смертном мире.

Это, конечно, простая аналогия, которая сама по себе ничего не доказывает, но продемонстрировать, как именно происходит выпадение из времени, вполне возможно. Теория Франсуа — Хогланда гласит, что, чем выше температура тела или скорость метаболизма наблюдателя, тем медленнее течет для него время. Кроме того, экспериментально доказано, что люди чувствуют замедление времени в периоды стресса. А что может быть более стрессовым, чем смерть или, что более важно, знание, что вы вот-вот умрете? Увеличение скорости метаболизма активизирует головной мозг, который заполняется нейромедиатором глутаматом. В больших количествах глутамат может перевозбудить синапсы и вызвать значительное увеличение электрической активности. Этот процесс быстро выходит из-под контроля, и происходит эпилептический припадок.

Возможно, это тот самый механизм, который порождает реальность и замедляет восприятие времени? Внутри каждой клетки, в том числе нейрона головного мозга, имеется структурная сеть, цитоскелет. Структурные кирпичики цитоскелета представляют собой крошечные полые цилиндры — микротрубочки. По словам некоторых ученых (в том числе Роджера Пенроуза и Стюарта Хамероффа), существуют доказательства того, что что-то внутри этих микротрубочек может инициировать распад волновой функции, приводящий к одной из возможных версий реальности. Если это так, то Вселенная, которую вы видите, — это действительно ваша собственная версия, порожденная электрическими разрядами, пронизывающими ваши синапсы. Но это еще не все.

Мысли и сознание генерируются электрическими разрядами, пронизывающими весь головной мозг. Передачу ионов кальция через синаптические щели осуществляют нейромедиаторы. Расстояния настолько малы, что на квантовые события может повлиять квантовая декогеренция. А так как скорость электричества равна скорости света, электрические разряды тоже распространяются по головному мозгу с этой скоростью.

Один из вопросов, который беспокоил Альберта Эйнштейна, звучит так: что бы воспринимал человек, если бы он разогнался до скорости света? Ответ на этот вопрос изменил мир. Эйнштейн понял, что при скорости света времени на существует. Кроме того, чем ближе наблюдатель к скорости света, тем медленнее будет «течь» время. Именно для оставшегося неподвижным наблюдателя, а не на луче света время будет продолжать течь в нормальном темпе. Другими словами, если один человек «сидит» на световом луче, а другой нет, они перестанут существовать на одной «временной оси» Минковского.

По мере приближения Зои и ее автомобиля к стене скорость ее метаболизма увеличивается, мозг заполняется нейромедиаторами. Ее синапсы становятся гиперактивными, и происходит огромный выброс электроэнергии, распространяющейся со скоростью света. Это «наводнение глутамата» происходит только один раз в жизни — при приближении смерти. Может быть, этот поток разгоняет сознание до скорости света и, следовательно, выбрасывает его из времени?

А что же происходит с точки зрения свидетеля аварии Зои? Окружающие видят, как автомобиль врезается на большой скорости в стену и женщина погибает. Тем не менее Зои уже существует на другой временной оси, на которой столкновение еще, не состоялось и, возможно, никогда не состоится. Во Вселенной наблюдателя Зои умирает, а в своей собственной Вселенной она продолжает жить в постепенно уменьшающихся хрононах.

С небольшой частью человечества эти «маленькие смерти» случаются регулярно. Одна моя коллега, страдающая височной эпилепсией, рассказала, как во время первого проявления ауры она буквально выпала из времени. Ее рассказ был поразительно похож на случай, произошедший в фильме «Ванильное небо» с персонажем Тома Круза Дэвидом Эймсом. В одном из эпизодов, когда Эймс находился в баре, время вдруг «заморозилось». Это было делом рук «наставника» Эймса, который хотел таким образом показать ему, что мир, который он воспринимает, — это внутренне создаваемая иллюзия.

Моя коллега обедала в переполненном ресторане. Вдруг она почувствовала щелчок в голове, и все вокруг нее замерли. Она в ужасе посмотрела на свою подругу, которая как раз наливала в свою чашку чай. Когда она сосредоточилась на чае, соприкасающемся с внутренними стенками чашки, она заметила, что время не заморозилось, оно слишком замедлилось. Она наблюдала за чашкой, которая наполнялась несколько минут. Затем она заметила, что все вокруг находятся в суперзамедленном движении. В этой ловушке временного потока она провела несколько часов, а затем аура закончилась так же внезапно, как и началась, и время начало течь в нормальном темпе. Ее подруга странно на нее посмотрела и спросила, все ли с ней в порядке. По словам подруги, моя коллега, у которой впоследствии диагностировали височную эпилепсию, смотрела на нее, в крайнем случае, две или три секунды. Вероятно, то, что она испытала, было эффектом от выброса глутамата в момент предэпилептической ауры. Если это так, то восприятие длительности времени действительно замедляется при приближении смерти.

Аналогичным образом наша воображаемая Зои выпала из времени и, надо сказать, пространства и теперь населяет мир, созданный собственным сознанием. У нее есть, по сути, неограниченное количество времени — но зачем ей столько? Чтобы ответить на этот вопрос, вернемся к Демону.