Моя бывшая жена

Глава 22

Маша

Меня каждый день будил телефон, и это не будильник. В семь часов звонил Кирилл. Каждое утро. Я не знала, какие цели преследовал, но забыть о себе не давал.

– Чего тебе? – не выдержала и рявкнула в трубку. У меня сегодня выходной. Бельский сжалился. Я роды принимала у пациентки до четырех утра.

– И тебе доброе утро, Машка, – Кирилл сделал вид, что не слышал моего недовольства.

– Я спала два часа. Чего тебе? – мне не до дипломатии.

– Хотел узнать, вы встали в садик.

Я хохотнула, не сдержалась просто. Субботин реально вставал всегда в шесть утра и будил нас с Пашей. Только сейчас это не актуально!

– Нет, он сегодня не идет в садик.

Когда у меня выпадал выходной на будний день, я сына дома оставляла. На выходных он либо с отцом, либо я на работе. Мы скучали друг по другу. Не хочу, чтобы ему не хватало обоих родителей.

– И не звони без дела, Субботин.

– Я по делу, Субботина. Про сына мне узнать можно? Если ты не против, давай куплю Паше телефон?

Я села в кровати, волосы устало взлохматила. Рано ему еще телефон. Был у нас момент, что давали мультики смотреть на планшете, потом с трудом отучили.

– Зачем пятилетнему мальчику телефон?

– Правильно, ни к чему. Тем более мне нравится слышать твой голос утром. Хриплый, сонный, сексуальный…

– Покупай, – обрубила я. Ничего, родительский контроль поставлю!

Кирилл приехал в обед и забрал Пашу. Я пыталась несколько раз вернуть ему серьги (и в этот раз тоже), но он смотрел на меня как на умалишенную, словно я говорила на кантонском диалекте, и он вообще не понимал, чего я хочу. Да и при сыне на популярном русском не объяснить, что от бывшего мне ничего не нужно.

– Мамочка, смотли, что у меня есть! – Паша ворвался ко мне в комнату, выдергивая из мира нетрадиционной медицины и ее последствий. Такое мне дали задание, завтра две шкуры спустят, если чего-то не буду знать.

– Что у тебя, сынок?

Он показал новенький айфон последней модели. Конечно, поскромнее ничего не нашлось! Я не то чтобы бурчала, но для меня всегда было непостижимо желание родителей кичиться своими возможностями через детей: дорогие гаджеты, одежда не по возрасту, неудобная обувь, но зато какой бренд!

– Очень красивый, – похвалила я, переглянувшись с мамой. – Только смотри, телефон для дела.

– Мы будем с папой по васапу звонить.

– Хорошо. – Надеюсь, Кирилл теперь оставит меня в покое. – А теперь пойдем немного почитаем.

Паша уже читал по слогам, неидеально, мягко говоря, но мы старались. С письмом вообще беда: пока он даже карандаш держал неправильно, зато цифры до двадцати назвать мог, а в границах первого десятка даже складывал. В общем, без особой гениальности, все по возрасту.

Следующим утром я собиралась на работу, попутно расталкивая сонного сына. Ловко орудуя тушью, я поглядывала на телефон. Сегодня тридцатое сентября. Суд. День, которого я ждала со смесью страха, обреченности и надежды. Возможно, сегодня я стану свободной. Возможно, наш с Киром брак перестанет существовать даже на бумаге. Возможно… Не знаю, что угодно может произойти. Смирился ли Кирилл? Поступит как взрослый? Или мне еще долго нянчить этого большого, самоуверенного, эгоистичного ребенка?

Телефон зазвонил ровно в семь. Я не стала отвечать. Пусть сыну звонит и будит в сад, а мы в суде сегодня поговорим. Легко не будет, но я справлюсь.

Тяжело. Мысли в голове всякие. Я же именно его своим мужчиной признала: такого неподходящего, совсем не близкого мне по духу, но на шесть лет ставшего таким родным и нужным. Ломать не строить… Наверное, так я бы думала, если бы между нами все параличом не разбило. Еще до связи с Мариной. Измена добила. Не только меня, нас обоих. Мы стали инвалидами вместе. Я хотела снова стать здоровой. И Кириллу того же желала. Главное, чтобы понял, что калечим друг друга. Отпустить нужно. И простить. Это никак не повлияет на решение расстаться, но ненавидеть его как мужа, предавшего жену, бессмысленно. Кирилл мне больше не муж, не мой мужчина, не мой человек, остались только формальности.

С этими мыслями приехала на работу и сразу нарвалась на Аллу Юрьевну.

– Субботина, опоздала на пересмену, – сделала замечание. Я приехала вовремя, но пока переодевалась, стрелка перевалила за восемь утра. – Тебя Александр Дмитриевич ждет уже. У него пациент.

Я поспешила в кабинет главврача. Постучала и сразу вошла. Обычно пары, которые приходили на прием к Бельскому, были с очень высоким достатком. Известные люди, жены политиков или олигархов. Сейчас перед ним сидела обычная семья, не молодые. Женщина с очень большим животом. Очень. Не удивлюсь, если там двойня.

– Проходите, Мария, – Бельский даже не ерничал привычно. – Познакомьтесь: Михаил и Светлана, мои давние пациенты.

– Да, – улыбнулась женщина, – десять лет назад Александр Дмитриевич эко провел. Родились двойняшки. Теперь вот мы сами смогли. Близнецы.

– Поздравляю, – тепло улыбнулась и на Бельского тревожный взгляд перевела. У Светланы сильная отечность конечностей и тремор. Уверена, мучают головные боли, тошнота и рвота. Ей нужна срочная госпитализация. Без анализов ясно.

– Я когда узнала, что беременна, – продолжала Светлана, – только к вам, Александр Дмитриевич. Последние две недели так тяжко мне, – и она прикрыла рот рукой. Бельский встал, налил стакан воды, бросил лимон и ей подал.

– Светлана, доктор Субботина проводит вас в палату. Назначим анализы, сделаем узи и будем готовиться к операции.

– Все-таки кесарево? – обреченно проговорила.

– Только кесарево, – и на меня бросил странный взгляд. – Никаких я сама. Михаил проводите супругу, мы с доктором переговорим.

– У нее гестоз, давление, уверена, что преэклампсия.

– А еще сердечная недостаточность, – добавил задумчиво. – Давай ее в вип-палату. За счет клиники. Узи, анализы, срочный на свертываемость. Помню, проблемы были. На всякий случай сразу готовь капельницы с витамином К и пусть принимает фибриноген и тромбин.

– Я все поняла. Сделаем. – Я хотела уже уйти, но вспомнила, что нужно отпроситься. – Александр Дмитриевич, можно я отъеду сегодня на пару часов после обеда?

– Начинается, – бросил обреченно. – Понос или золотуха?

– Развод.

Бельский обернулся и смерил меня нечитаемым взглядом.

– Можно, – сухо разрешил и снова в окно посмотрел. – Полякова сегодня у тебя в приоритете. Приоритетней, чем развод, если что. Не задерживайся.

Мы с коллегами сделали все, чтобы облегчить состояние Светланы. Показатели крови не радовали, как и узи: у одного из детей двойное обвитие, другой развивался медленнее и вес для срока в тридцать восемь недель слишком низкий. Первоочередной задачей было подготовить роженицу к операции без риска для ее жизни. Кесарево сечение назначали на двадцать пятое число – раньше никак, если хотим сохранить мать. А надо бы раньше. Второй малыш страдал в утробе. Ему нужна помощь извне.

В тверской суд я приехала за полчаса до назначенного времени. Боялась опоздать. Мне велели ждать в приемной. Там сидело еще несколько пар. Я была одна. Судорожно сжимала телефон и смотрела на дверь. Неужели не придет? Вспомнились его угрозы:

Я не дам тебе развод…

Ты не сможешь со мной тягаться…

Я думала чувство вины хоть чуть-чуть вразумит его. Кир умолял не бояться его. Клялся, что больше не тронет и не обидит. А сейчас, что он делал? Берег меня? Наверняка, думал, что глупость делаю! Куда ж без Кирилла Павловича Субботина! Его женщина не может хотеть жить не с ним! А он меня считал своей. Только он ошибался, полагая, что я до сих пор его. Я теперь своя собственная. Я выбрала себя! Иногда только это правильно: я выдохлась и устала. Мы женились по любви, может, не такой возвышенной и чистой, какой многие пары считали свою, давая брачные обеты, но сердцем была только его, Кирилла. Властного, сильного, тяжелого – он не скрывал ни нрав, ни характер, я все знала. Но я перестала справляться. Я слабая, поэтому ухожу, сдаю назад. Можно простить многое, если есть внутренний ресурс, если чувствуешь, что готова бороться. У меня нет. Больше нет. Но в любом случае ставить на себе крест, записываясь в монашки, не собиралась. Правда, пока не встретила никого. Да и не готова. С моими вкусами на мужчин стоит трижды подумать не переметнуться ли в другой лагерь. С женщинами как-то полегче. М-да, какие только глупости в голову на нервах не приходят.

– На три часа. Субботины? – в приемную вышла секретарь.

– Да. Я одна.

Она бросила на меня равнодушный взгляд и не менее равнодушное:

– Ждите.

В три часа меня пригласили в пятый кабинет. Там ожидала судья. Обычная женщина в мантии и секретарь, ведущая протокол.

– Субботина Мария Сергеевна?

– Да, ваша честь.

– Субботин Кирилл Павлович?

– Не явился.

– Да… – ей передали какой-то документ. – Ваш супруг не может присутствовать на суде… По уважительной причине.

– В смысле? – воскликнула я. – Да он просто не хочет давать мне развод!

– Не забываем об уважении к суду, – сухо напомнила.

– Извините. Нас не разведут, правильно понимаю?

– Ваш супруг через адвоката передал, что желает примирения. У вас общий ребенок и вопросы с разделом имущества, – перечислила, изучая наше дело.

– Но я не хочу примирения. Наш сын живет со мной, а отец забирает его в свободные дни. Никаких вопросов с имуществом, стандартные алименты. По закону.

Сын от Кирилла приезжал с новыми игрушками, вкусняшками, гаджетами и приколюхами, но и на карту скидывал мне деньги каждую неделю. Приличные. Больше двадцати пяти процентов от его официального дохода. Но мне столько не нужно. Только то, что причиталось. Но, естественно, я не вставала в позу оскорбленной невинности и обратно деньги ему не швыряла. Это для Паши, жизнь длинная, мало ли… А для себя сама заработаю.

– Мария Сергеевна, по закону заседание переносится на три месяца. Решите за это время вопросы с мужем, потому что без него процесс будет долгим.

– Я знаю, – горько бросила. – Мой муж непростой человек…

Тут и характер, и медвежье упорство, и связи. Я вышла ни с чем, но смиренно проглатывать выходку не собиралась. Мне указали на мое место. Что же, тоже выскажусь!

– Субботин, ты скотина!

– Полегче, девочка моя.

– Ты можешь использовать связи, нанимать адвокатов, подкупать судей, но мы все равно разведемся. Это не может длиться вечно.

– Машка, – поразительно спокойно начал, – ты делаешь ошибку. Мы не можем порознь. Я люблю тебя. Ты любишь меня…

– Да не люблю я тебя! Не люб-лю! – произнесла по слогам. – Я хочу развестись! Мне без тебя лучше! Я задыхаюсь рядом с тобой, понял?

– А зачем ты борешься со мной?! – взорвался он. – Ну будь женщиной! Что ты в вечной оппозиции.

– Так найди себе настоящую женщину, а меня оставь! Ты мне больше не муж и плевать на формальности!

Я сбросила вызов. Козел! Ну какой мерзавец! Всю душу мне вымотал! Я закрыла лицо руками, такая усталость навалилась, а ведь битва только в самом начале. Кирилл никогда не сдается. Он выигрывает.

– Слушаю, – резче, чем следовало ответила на вызов. – Да, я еду уже.

Бельский. Александр Дмитриевич. Саша. Сегодня он показал себя не только врачом, но и человеком. Это было неожиданно. И приятно. Все же я рада, что он снова появился в моей жизни. Не жалел меня, не нянчился, наоборот, давал стимул бороться. Он мог послать к черту, если кто-то чего-то не хотел, не умел или боялся. Мне ни раз доставалось и тогда, и сейчас, но делом Бельский показывал, что он все еще хочет сделать из меня отличного специалиста. Он отдавал мне свое время, а оно у него дорогое, и тратил его не на ерунду, а чтобы вытянуть меня, чтобы вспомнила навыки, стала профессионалом. Ну а методы и галантность общения здесь вторичны. Доктор Саша всегда умел давать хорошего пинка. А еще когда я думала о нем, у меня получалось не думать о муже. Это уже много. Когда тяжело, всегда появлялся соблазн сдаться, уступить сильнейшему. Работа с Бельским давала силы и понимание, что я могу. Что я все смогу. Даже побороть огромного медведя!