Моя бывшая жена

Глава 16

Кирилл

Вечером вышел из управления измотанный. В Бутырской тюрьме на голубом глазу заявили, что осужденный Багиров сейчас в камере, но увидеть его нельзя. Сейчас там шла проверка, а Багирова и его подельников допрашивали. Все они оказались очень интересными ребятами. Чуйка подсказывала, что эта история еще выстрелит. Главное, чтобы не в голову.

Я снова набрал Машу. Хотел поговорить. Днем как-то криво вышло. Потом она не отвечала. Сейчас тоже не брала телефон! Я оборвал вызов и написал сообщение:

Сучка ты, Машка!

Черт, я головой понимал, что нужно виниться, на коленях ползать, прощения вымаливать, но эти все сопли так далеки от меня. И так ясно, что жалею! Что раскаиваюсь! Что люблю ее! Не любил бы, ушел и не обернулся! Я готов принять все условия жены, только бы вернулась ко мне!

– Да, папа, – выдохнул и ответил на звонок. С ним мы обычно созванивались по делу: оба слишком заняты. Это с Машкой он или мачеха решали, когда Пашку привезти в гости. Я последние недели не только по отношению к жене был мудаком, но и к сыну. Избегал пытливого взгляда Машки, поэтому домой редко приходил. Сына практически не видел. Скучает ли он по мне? Что ему мать сказала? Может, он только рад, что строгого отца, который им и не занимался особо, больше не было рядом. Я боялся убедиться в этом. Поэтому до сих пор ни разу к нему не приехал. Прошло немного времени – соскучился ли он?

– Кирилл, заедь сегодня к нам домой, пожалуйста. Разговор есть.

По тону понял, что он уже знает и не рад такому раскладу.

– Хорошо. Скоро буду.

У нас с отцом были нормальные отношения. Он приучил меня, что мужчина не должен сопли на кулак наматывать. Да, меня воспитывали в строгости, со мной не сюсюкали. Кроме мамы, конечно. Но я слишком рано ушел в спорт, плюс школа – дома проводил ночи. Меня приучили быть самостоятельным. Вбили, что только от меня зависит, каким стану: победителем или терпилой? Я всегда умел постоять за себя. Я с легкостью определился, каким будет мой путь наверх. Отец не давал мне спуску. Он не хотел, чтобы я стал той самой отбитой молодежью, за которую все проблемы решали влиятельные родители. Мои дела – всегда были моими. Единственный раз, когда папа вмешался – я чуть не убил урода, из-за которого погибла мама. Мне тоже грозила тюрьма за причинение тяжких телесных.

– Привет, – меня встретила Инна, мачеха.

Она появилась через три года, после роковых событий. Симпатичная женщина, моложе отца, естественно. Ей было чуть за сорок. Кроткая и спокойная. Она хорошо смотрелась с ним на важных встречах и мероприятиях. Была представлена первым лицам государства. Я думаю, у них обоюдоудобный союз людей, которые хотели быть на вершине. Отец любил маму. Другую он бы не смог так полюбить.

– Павел ждет тебя в кабинете. Через пятнадцать минут сядем ужинать.

Я кивнул и пересек шикарный холл. Я рос в другом доме. Этот папа купил позже. Не хотел тонуть в воспоминаниях. Лично мне здесь не нравилось. Слишком роскошно. Дворец, а не дом.

– Проходи, сын, – он снял очки и потер глаза. Ему в этом году шестьдесят два: все еще крепок и статен, с выправкой генерала, но возраст все равно оставил свой след. – Что у вас с Машей произошло?

– Откуда знаешь?

– Птичка на хвосте принесла.

Ясно, Кира в курсе. Интересно, почему мне не позвонила?

– Машка ушла. Разводиться собралась.

– Почему?

– Потому что у нее муж скотина, – ответил в том же благородном тоне.

– Загулял?

– Тебе полный отчет дать? Пап, ты забыл, что я не твой подчиненный.

– Я тебя как сына спрашиваю! – стукнул по столу грозно. – Нельзя вам разводиться! Во-первых, Паша должен расти в полной семье. Не дело это. Во-вторых, для твоей карьеры развод – это плохо. Не критично, но не вовремя.

– Пап, – я взял и стукнул по шарикам-антистресс, запуская цепную реакцию, – я не разведусь с Машей не из-за карьеры. И даже не ради сына. Только потому, что люблю ее и никому не отдам.

– А что ж ты штаны застегнутыми не удержал?!

– Захотел и не удержал! – я тоже вышел из себя. – Всемогущим себя почувствовал! Думал, не узнает жена. У нас не все гладко было, вот и решил развеяться. Это ничего не значило для меня, но Маша… – я покачал головой. – Она обижена. Очень.

– Так помирись. Задобри. Маша у тебя упрямица да с характером, но все же любит балбеса.

Я тебя не люблю больше…

Вот что она мне сказала. Правда или ложь? Могла так быстро разлюбить? А если она уже давно ничего не испытывала ко мне, оттого и проблемы? Бред. Машка так не смогла бы. Она не лицемерка.

– Папа, я поеду. У меня дела еще. Извинись перед Инной, что на ужин не останусь.

На сегодня мне нотаций хватит. Отец против разводов. Против скандалов. Чтобы не происходило внутри семьи, на людях все должны улыбаться, поэтому даже я достоверно не знал, какие у них с мачехой отношения. Но Пашка к деду ездить любил. С внуком Павел Аркадьевич Субботин терпимей и добрее, чем с сыном.

Я остановился возле въезда в гараж, свет зажигался автоматически, а вот сам дом стоял темным. Ни одного окна не светилось. Вдоль крыши не горели фонари, а двор тонул в мрачных тенях. Маша включала внешний свет. Когда возвращался, всегда знал, что меня ждали.

– Блядь! – выругался сквозь зубы. Меня все же ждали. Марина за каким-то чертом пожаловала! Я вышел из машины, хватая за хвост ускользающий контроль над собой. Как ей в голову могла прийти мысль караулить меня у дома?! Она, похоже, совсем не дружила с головой.

– Ты что устроила? – подошел к ней, не близко, но так, чтобы нас нельзя было подслушать. У нас вообще соседи есть! Вот весело будет, если Машке расскажут, что возле ее дома подозрительные бабы в темных очках пороги обивали.

– Поговорить хотела, – и Марина сняла очки. На лице несколько ссадин. Я не одобрял рукоприкладства в отношении женщин, но меня не возмутила ситуация. Мне плевать. Это их с мужем дело. У меня дела только с моей женой.

– Марина, я не думал, что ты такая глупая. Тебя в моей жизни нет и не было. Исчезни, и я забуду про эту выходку.

– Меня Антон выгнал. С дочерью видеться не дает. Помоги мне.

– Я что, волшебник, по-твоему? От меня жена ушла, но я не бегу к тебе за помощью! – Господи, ну есть же тупые бабы! А я еще думал, что эта беспроблемная.

– Ты можешь повлиять на Антона! Он всегда робел перед тобой. А я отблагодарю, Кирилл. Как хочешь отблагодарю, – и шагнула ближе. – Я помню все, что тебе нравится. Кир, если мы теперь свободны, то могли бы попробовать вместе…

– Вон пошла.

– Кирилл…

– Пошла нахер.

Марина опешила, бурно задышала, глазами зло сверкнула.

– Это твоя вина, что моя жизнь разбита… Со мной знакомые общаться перестали…

– Моя?! Я тебя в номер не звал. Сосать мне не заставлял. Щель присылать не заставлял. На хую моем прыгать не заставлял. Ты шла на все добровольно. У тебя минута, чтобы пойти нахер добровольно. Потом я прикопаю тебя в лесу, ни одна собака не найдет.

Сейчас я сам верил, что могу сделать это. Так разозлило это наглое желание переложить вину исключительно на меня. Мы оба виноваты. Я тоже с Машей в запале решил поделиться своим косяком. Но это чистая манипуляция: я думал, так ей легче будет принять правду и простить. Теперь понимал, насколько ей было тошно от этого. Как мне сейчас.

– Какой ты жестокий…

– Ты даже не представляешь, какая я скотина. Хочешь узнать?

Рядом с нами остановился черный «БМВ» Еще одна головомойка прибыла. Кира вышла из машины, осмотрела нас с Мариной и бросила:

– Избавься от, – она бросила презрительный взгляд на Марину, – этой. Поговорить нужно.

Сестра скрылась во дворе. Я сел в машину и пультом открыл ворота гаража. На незваную гостью больше не смотрел. Я все сказал. В следующий раз точно шею сверну.

В дом мы с Кирой вошли вместе. Молча. Я включил свет и прямой дорогой направился к бару.

– Я не вывезу еще один сеанс психоанализа на сухую. Будешь? – предложил сестре коньяк.

– Я с Машей говорила.

– Все знаешь?

– Достаточно. Я помогла ей с адвокатом.

– Не понял? Ты мне сестра или как? – с грохотом поставил бутылку.

– Маша не простит тебя, Кирилл. Я видела это в ее глазах.

– Я практически изнасиловал Машку той ночью, – признался хрипло. – Я хотел доказать, что мы все еще нужны друг другу. Она так плакала. Лежала на полу и плакала…

– Кирилл… – сестра подошла и с горечью головой покачала. – Она не говорила, но я чувствовала, что измена не единственная причина. Что же ты наделал, братик?

– Много наворотил и причин этому до хрена, – проговорил, обжигая горло алкоголем. – Не знаю, когда это произошло, но мы вдруг отдалились: есть я и они. Я даже не уверен, что нужен сыну.

– Нужен! – с жаром парировала Кира. – Я видела Пашу. Он спрашивал про тебя. Так что бери свои яйца в руки и стань уже нормальным отцом. Жену похерил, не допусти того же с сыном!

– Как они там?

Мне хотелось узнать, как моя семья жила без меня. Скучали ли? Или легче стало?

– Маша выходит на работу в перинатальный центр.

– В смысле? А Пашка? Он же не может без нее.

– Это здесь, – Кира обвела взглядом гостиную, – не мог, а у родителей Маши вполне нормально. Будучи женой, она в мыле бегала, о вас обоих заботилась, а сейчас ответственность только за сына. Тебя нянчить не нужно, можно и карьерой заняться.

– Машка что, думает брошу их? Моя семья никогда не будет нуждаться.

Сестра ничего не ответила. Тоже считала меня говном. Окей.

– Где она работает? – Кира молчала. – Я все равно пробью.

– Ты прежде, чем к Маше соваться, с любовницей разберись. А если бы жена решила приехать и увидела тебя с этой? Ты вообще, чем думал?!

– Я перед тобой отчитываться не обязан, но скажу все же: я ее не звал. Я порвал с Мариной давно. Мы оба потеряли семьи. Она решила поплакаться мне.

– Пожалел?

– Нет. Мне себя не жаль, так чего ее жалеть? – я залпом выпил коньяк и налил еще. – У меня есть шанс?

– Нет, – покачала головой сестра.

– Ясно. Тогда буду действовать по-своему.

– Это как?

– Не отдам свою женщину никому!

Кира как-то странно на меня посмотрела. Словно она знала ответ на сакральный вопрос, но не собиралась делиться со мной знанием. Считала, видимо, что сам должен дойти, своим умом. Ну что же, пойду как умею. Как медведь в посудной лавке…