Моя бывшая жена

Глава 50

Три месяца спустя

Маша

– С днем рож-де-ния! С днем рож-де-ния! – весело скандировали гости, и я вместе с ними. – Пей до дна! Пей до дна!

Кирилл залпом осушил стакан водки – граненный, советский! – и зубами выловил три звезды. Он долго ждал нового звания. После истории с моим ранением и самодеятельностью в вопросе спасения, его по головке не погладили – пострадал гражданский. Пришлось заново доказывать, что не верблюд. Долго и упорно. Почти семь лет, чтобы стать полковником ФСБ.

Пока тосты следовали один за другим, я выскользнула из-за стола и вышла на террасу. Я уже поздравила бывшего мужа с сорокатрехлетием и внеочередным званием. И не только я: родня, товарищи, сослуживцы и друзья вне структуры. Наш любимый сын, такой взрослый уже, хотя всего тринадцать лет. Теплая, праздничная атмосфера. Но мне отчего-то было грустно. В воздухе витало странное дежавю: с похожего вечера началось начало нашего конца как пары. Столько воды утекло уже, но сегодня вспомнилось.

Я вернулась в банкетный зал. Нашла глазами сына, чуть не прослезилась, увидев его танцующего медленный танец с дочкой Полонских. Девочка была на три года старше, но ростом наш даже повыше, а в остальном: у нас мальчишка, у них уже невеста!

– Можно тебя пригласить? – услышала на ушко и обернулась. Кирилл в парадном мундире, лихой и бравый, как десять лет назад. В отличной форме: широкоплечий и подтянутый. Строевую выправку, как и мастерство, не прогулять и не пропить.

– Можно, – приняла его руку, позволяя увлечь к танцующим. – Посмотри, – кивнула на Пашу, – я думала у него только компьютеры на уме.

– Ха! – громко фыркнул Кирилл. – Все у него нормально. Пацан развивается точно по графику! – его руки очень целомудренно лежали на моей талии, но тонкая ткань платья передавала жар и загрубевшую шероховатость мужских ладоней. Это неожиданно волновало. Мы с Кириллом давно переступили через прошлое, в котором жило то самое взаимное влечение, сносившее когда-то голову. Видимо, у меня перебор с шампанским.

– Маш, у меня ж сегодня праздник? – начал с улыбкой. – Сделай мне подарок.

– Я вроде подарила уже.

– Помнишь, после ухода ты ни разу не согласилась сходить со мной на свидание. Может, сейчас уважишь старика?

– Тоже мне старик! – фыркнула громко, но милостиво. Не вижу смысла отказываться от чашечки кофе. – Позвони мне на недели, встретимся.

– А сейчас можешь?

– Сейчас?! – удивленно распахнула глаза. – Субботин, у тебя полный зал гостей!

Не помню, чтобы Кирилл уходил с праздника, где он главная звезда.

– Им не до меня, – подмигнул, косясь на целующуюся пару, топтавшуюся рядом с нами.

Я оглянулась, ища глазами сына, но увидела Павла Аркадьевича. Он махнул мне, мол, иди, я все проконтролирую. Заговор, что ли?

– Ну пойдем, – ответила просто. Даже любопытно, что Кир придумал.

Мы поднялись на крышу отеля, в ресторане которого проходило празднование. Здесь не было летней веранды или еще какой-то зоны для гостей. Просто пологая крыша, ночное небо и накрытый на двоих столик.

– А если бы я отказалась? – повернулась к нему. – Запасной вариант был? – я реально хотела пошутить, но легкий флер бесшабвшности исчез из его глаз.

– Не было, – произнес очень серьезно. – Смотри.

Через секунд двадцать в ночном небе расцвело яркое зарево фейерверков. Таившее в мгновение и вспыхивавшее заново. На мои плечи опустился парадный китель – я действительно немного замерзла.

– Салют в твою честь? – спросила, не оборачиваясь. Кирилл слышал. Он стоял так близко, что я ощущала его дыхание на своей макушке.

– В твою, Машка.

– Машка… – повторила я. – Ты давно меня так не называл.

– Потому что отпустил свою Машку.

Я не успела поинтересоваться, а что, собственно, изменилось, потому что на мою грудь лег сверкающий миниатюрный ключик, который дарил мне на Новый год много лет назад. А я отказалась от его сердца.

– Ты не приняла его, но ключ все равно твой.

– Кирилл… – обернулась к нему.

– Я честно пытался сойтись с другой, но не вышло, – откровенно признался. – Я не могу. Ну не мои это люди, чужие! Ты тоже пробовала и тоже одна, Машка.

– Может, мы по сути одиночки? – спросила очень серьезно. Эта мысль много раз приходила мне в голову.

– Одиночки, которым суждено быть вместе.

– Так не бывает. Нельзя дважды войти в одну реку.

– Разве река одна? – резонно заметил. – Мы столько пережили, через столько прошли, – осторожно коснулся шрама над левой грудью. Его почти не видно, но мы оба знали, где наше прошлое оставило следы. Какие-то на теле, а что-то в душе. – Столько прожили друг без друга.

Да, много лет. За это время произошло достаточно. И хорошего, и не очень. Разного. Я долго работала с Владиславом Евгеньевичем, чтобы побороть свои страхи и негативные установки. Он говорил, что многое из головы, что-то из моего брака, от мужчины, который совершенно неожиданно стал мне мужем и которому я абсолютно не подходила, на мой взгляд, естественно. Психотерапевт объявил, что у меня, оказывается, низкая самооценка. И самое правильное, что я могла начать делать – ценить себя. Дети, мужчины, родня, работа – этому всему нужна я, счастливая и довольная, а иначе это буду уже не я. А еще многое из профессии: увы, акушерство – это не концентрированное счастье, которое можно в банки закатывать и раздавать на улице. Мы действительно помогали новым людям прийти в этот мир, но пути разные, иногда невыносимые, а бывало, что обрывались, так и не увидев свет. Мы, врачи, настроены оптимистично, но всегда на подкорке готовы к негативным сценариям.

– Не болит? – спросил шепотом и явно это не о физической составляющей.

– Нет, – накрыла его ладонь своей. Кирилл молча гипнотизировал меня, нежно кружа подушечками пальцев по моей коже.

– Машка, я так соскучился. Всего трем женщинам я говорил, что люблю. Двое из них мои близкие родственницы. Только тебя, как женщину, любил: жену, любовницу, мать моего сына. И сейчас люблю. Я реально пытался переключиться, но… – и покачал головой.

– Кир, нам ли с тобой не знать, что одной любви бывает недостаточно… – и от этого очень грустно.

– Мы можем попробовать. Просто попробовать. Не попробуем, не узнаем, кто мы друг для друга. Бывшие или…

– Или… – повторила я. – И с чего же мы начнем? – прикусила губу.

– Может, с ужина?

Я посмотрела на накрытый стол.

– Да я как-то не голодна.

Кирилл расценил намек как всегда точно по-своему.

– Тогда с секса, – и потянул меня на себя. Неспешно, давая возможность отказаться или выставить условия. Но я не хотела. Несколько не серьезных романов с весьма посредственными любовниками – то, что хотелось бы забыть. Если Кирилл говорил искренне, то моя уступка сегодня, не обернется катастрофой завтра. Сейчас мне очень хотелось любить и быть любимой. И неважно, что это про секс. Иногда им заканчивается, иногда начинается.

Кирилл целовал меня как безумный. Уводил из отеля, не выпуская из объятий. Сейчас невозможно было передумать. Время ушло.

Нас ждало такси, а внутри снова нетерпеливые ласки и жадные поцелуи.

– Ты никогда не была у меня… – подхватил под ягодицы и насадил на вздыбленный пах. Чуткие пальцы нырнули мне под юбку, безошибочно распаляя нежную плоть, находя чувствительную горошину, шепча на ухо всякие глупости. Пошлость страшная, но возбуждало, с ума сойти.

– Машка… Девочка моя… Ты такая охуенная, – буквально содрал с меня платье. – Хочу тебя трахнуть, – не стал церемониться с трусиками, резко дернул. – Нет, выебать, – раздвинул ноги и рванул пряжку ремня.

Только Кир умел грубить в постели так, что просыпался дремавший в повседневной жизни инстинкт течной самки. Шлюхи, бляди, распутницы. Которая хочет, чтобы ее поимели, жестко и развратно. Стыдно будет, но не сейчас.

– Мне нужно в душ… – я дразнила, такие мелочи меня волновались меньше всего.

– Мой член – единственное, что тебе сейчас нужно, – и тут же доказал это резким толчком вперед. Я выгнулась дугой, откинулась на спинку дивана вниз головой. Пусть творит свое порочное колдовство.

Кирилл провел рукой по животу, добрался до груди, с жадностью обласкал каждую и, стиснув меня, поднял за волосы. Губы нашел, языком ворвался, требуя немедленного ответа, и я отдавала все, что могла. Все, что у меня было.

Обессиленно упала на подушки, когда за окном начало светать. Мы ни о чем не говорили, не обозначали границ, совершенно не задумывались, к чему это приведет. Я не не знала. Мне нужно подумать.

Я тихонько поднялась, уйти хотела. Сбежать, да. Одной легче принимать решения. Точно знаешь все составляющие и не нужно гадать, что у мужчины в голове.

– Куда? – Кирилл тут же открыл глаза.

– В душ и поеду, наверное…

– Ой, Машка, ну что ты голову включаешь! – притянул к себе и накрыл одеялом. – Пять утра, давай спать.

И целоваться снова полез! Ловкие пальцы разминали ягодицы и бедра, а налитой член упирался в живот.

– Субботин, сколько можно? – тихо рассмеялась. – Ты мне и так там все стер.

– Смажем, – отбросил одеяло и прикусил сосок. – Все-таки ты ведьма, Машка. Такая свежая и молодая.

Мне было тридцать шесть с хвостиком, и я прекрасно понимала, где у меня морщинки, где лишнее, где кожа уже не такая упругая. Грудь уже не так стояла, а ягодицы не настолько крепки. Но лесть достигла цели, приятно. Вот Кирилл действительно хорош: не так много мужчин его возраста могли снять футболку на пляже и собрать толпу восхищенных поклонниц. Но я не стала ему этого говорить, и так знает.

Я быстро уснула. Легко и спокойно. А когда проснулась – солнце было уже высоко. Утомленная, с тянущей приятной болью в теле – давно меня так не разминали. Честно, думала, что такие марафоны давно в прошлом для меня. Я осторожно поднялась, сходила в ванную, привела себя в некое подобие порядка. Набросила на плечи вчерашнюю рубашку Кирилла. Она пахла остатками его парфюма и мной. Прошла на кухню и открыла холодильник. Столько сил потратила, есть хочу-не могу.

Я всегда завидовала дальновидности и запасливости Кира. У меня в закромах только необходимое, на день, как говорится. У него – разгуляй! Ничего сложного на завтрак делать не буду. Кирилла все равно не удивлю, а вот опозориться могла. Хотя… Он и так не раз видел мои блины комками и горелые сырники. Нет, все получалось, просто не всегда.

Я как раз разбивала яйца на сковороду, когда услышала, что входная дверь хлопнула. Кто? Любовница? Может, он живет с кем-то, а я тут без трусов в наспех застегнутой рубашке.

– Папа? – услышала осторожное.

Паша?! Откуда он здесь?! Я замерла на кухне. Надеялась, что пронесет, но не очень понимала, в чем это должно выразиться.

Пару минут слышно было отдаленные шаги и шуршание. Потом сын вошел на кухню: за спиной чехол с ракетками, попить решил. Вроде как не заметил меня. Я тоже не подавала признаков активности.

На сковороде зашкворчали яйца с сосисками. Паша повернулся. Я пропала.

– Привет, – помахала, пряча голые ноги за кухонным островком.

– Привет, мам, – проговорил изумленно. – Я думал нет никого.

– А ты разве не у деда?

– Ну да. Я за ракетками зашел. У меня ж теннис.