Верность сестер Митфорд

Мюнхен, Германия

Диана не без грусти покидает симпатичную квартирку на Людвигштрассе в самом центре Мюнхена. Эти несколько недель, проведенные в окружении мебели в стиле бидермайер, старательных горничной и поварихи, в атмосфере фашизма, стали настоящим наслаждением. Юнити выступила для нее отличным гидом, она много почерпнула в частной школе, основанной баронессой Ларош. Хотя, поразмыслив, Диана понимает, что самую полезную информацию Юнити собрала не в школе, а благодаря собственным изысканиям. Младшая сестра оказалась неожиданно находчивой!

Но славные малыши-сыновья ждут Диану в Лондоне, там же и ее любовь. «М будет поражен тем, чего мне удалось добиться ради нашей общей цели», — думает она. Связи, которыми она обзавелась здесь, в Мюнхене, а также в Нюрнберге во время Партайтага в этом году, очень пригодятся в ближайшие месяцы и годы, помогут сделать БСФ ведущим политическим игроком Великобритании. Она уже рассказала М, какую роль могла бы сыграть в политическом партнерстве Великобритании и Германии, в объединении нацистских лидеров, и теперь она в восторге, что вернется домой, отлично справившись с первым этапом плана. Дома больше никто не знает, что именно ради этого она и поехала в Мюнхен; для семьи и даже для Брайана она просто отправилась проведать младшую сестру, пока сыновья были с отцом. Только Юнити знает часть правды.

Диана вспоминает, как же многое ей удалось за недели, прошедшие после Партайтага в этом году. Когда 5 сентября они с Юнити приехали в Нюрнберг, у них не было билетов ни на одно из множества праздничных мероприятий, и даже остановиться им было негде. Они, конечно же, попросили помощи у Ганфштенгля, ведь в прошлом году он был так рад их визиту. Но он решительно отказался помочь им с билетами — в прошлом году ему досталось за то, что он привел на трибуну двух сильно накрашенных англичанок. Диана оскорбилась таким ответом и отступила.

Поскольку им не удалось найти гостиницу в Нюрнберге, Диана готова была сдаться: ночевать на вокзале ей совсем не хотелось, но в дело вступила Юнити. Сестра твердо нацелилась побывать на Партайтаге, и ничто не могло ее удержать — ни отсутствие гостиницы и билетов, ни совет Ганфштенгля держаться подальше. Упорство Юнити вызывало восхищение, когда она не направляла его на всякие сумасбродства.

Их поезд до Нюрнберга отправился раньше, чем в Мюнхене забрезжил рассвет, но когда они вышли на платформу на конечной станции, улицы уже были забиты людьми, а в каждом кафе яблоку было негде упасть. Увидев это, Диана вытащила из сумочки железнодорожное расписание и начала смотреть поезда обратно. Но Юнити это не испугало.

Она обернулась к Диане с широченной улыбкой, такая довольная, что забыла спрятать за губами свои серые зубы, как делала обычно.

— Как здорово, Бодли! Разве ты не в восторге, что мы приехали?

Прежде чем Диана успела ответить, Юнити схватила ее за руку и потянула в пивную рядом с вокзалом.

«Куда она так спешит?» — удивлялась Диана, пока Юнити тащила ее сквозь толпу, без умолку болтая. У Митфордов, да и вообще у людей их круга, не принято было спешить.

— Представляешь, если мы займем сегодня местечко на улице, будем его караулить всю ночь, то у нас будет преотличный вид на фюрера во время утреннего парада! Зачем нам вообще отель!

Диана думала иначе, и хотела уже сообщить об этом, как вдруг два пожилых господина встали со своих мест за общим столом. Пустые стулья! Теперь спешка Юнити стала понятна.

Когда они устроились и, несмотря на утренний час, заказали по пиву у проходившей мимо официантки, Юнити начала болтать с соседями по столу по-немецки. Хотя Диана взяла у Юнити несколько уроков немецкого и собиралась посещать школу Берлица по возвращении в Мюнхен, она не могла понять, о чем шла оживленная беседа.

Наконец, после особенно затяжного обмена репликами между Юнити и их товарищами по столу, Юнити обернулась к сестре и воскликнула:

— Разве это не великолепно, Нард!

— Что великолепно, Бобо? — Диана без стеснения использовала их домашние имена на публике, поскольку сомневалась, что кто-то из этих простых людей говорит по-английски.

Юнити указала на седого господина с растрепанной бородой.

— Он один из первых ста тысяч членов партии! — почти закричала Юнити, хлопая в ладоши от восторга.

«О чем, черт возьми, она говорит?» — подумала Диана. Но вслух ничего не сказала — по нетерпению на лице Юнити было ясно, что она и без расспросов сейчас все выложит.

— Видишь этот золотой значок у него на груди? — спросила Юнити.

Диана кивнула.

— Только первые члены нацистской парии — первые сто тысяч — носят такие значки.

— На самом деле у меня сотый номер, я стал сотым человеком, примкнувшим к нацистам, — вставил мужчина по-английски, окинул взглядом сидевших за столом и для них добавил на немецком: — Parteigenosse Nummer Hundert[4].

Глаза Юнити округлились — то ли из-за услышанной информации, то ли из-за того, что этот человек заговорил по-английски — Диана не знала.

— Сотый! — закричала Юнити по-английски. — Тогда вы, наверное, знали фюрера еще в те дни!

Мужчина просиял.

— Действительно, знал, но с тех пор наш фюрер пошел очень далеко. Приятно видеть здесь двух красивых англичанок, почитающих фюрера. Надеюсь, вы передадите его послание своим соотечественникам!

Он поднял бокал за них, и сестры сделали по глотку вместе с пестрой компанией бывших солдат и баварских домохозяек, сидевших с ними за столом.

— Где вы остановились? — спросил седой господин.

Когда Юнити обрисовала их бедственное положение, весь стол пришел в ужас: не могут же две молодые англичанки ночевать на улице весь Партайтаг! Мужчина достал из кармана куртки листок бумаги и карандаш, неразборчиво нацарапал пару слов, оторвал и сказал:

— Идите с этим листком в нацистское управление, отвечающее за размещение, они о вас позаботятся.

Он указал на небольшое здание с черепичной крышей. Юнити тут же выпалила множество немецких слов, видимо, это были благодарности, догадалась Диана, потому что пару мгновений спустя все бросились по очереди обнимать их.

«Какой удачей оказалась эта случайная встреча», — думает Диана, упаковывая чемоданы перед отъездом домой. Она не только услышала в переводе Юнити воодушевляющие речи обо всем, чего нацисты достигли за прошедший год — создали множество рабочих мест, добились успехов в сельском хозяйстве и промышленности, улучшили инфраструктуру, и обо всем этом ничего не сообщалось в британской прессе, которая кричала только об антисемитизме нацистов, — но также познакомилась со множеством влиятельных членов партии. Когда они с Юнити вернулись в Мюнхен, Диана постаралась упрочить эти отношения, устраивая званые обеды у себя в квартире на Людвигштрассе и посещая оперу. Все ради М и будущего БСФ. Представить только, чего может достичь ее любовник, имея за спиной мощь Третьего рейха!

Укладывая последние платья в чемодан из бычьей кожи, Диана размышляет о своем успехе. Ничего удивительного, что ее планы воплотились. В конце концов, если она ставит перед собой задачу, то всегда с ней справляется. И раз уж сильнее всего на свете Диане хочется быть рядом с М, она сделает все необходимое, чтобы он был ее — весь, целиком, ведь она даст ему то, что не в силах дать больше никто, особенно эта жалкая Бабá. Она добьется поддержки Нацистской партии для М.

4 октября 1934 года