Верность сестер Митфорд

Лондон, Англия

Как властно выглядит ее муж на недавно сколоченной трибуне на Кейбл-стрит в лондонском Ист-Энде, выступая перед чернорубашечниками БСФ, собирающимися продолжить шествие после митинга, устроенного на Роял-Минт. «Мой муж», — снова думает она. Как же она обожает так называть М. Хотя она уже была раньше замужем, ощущать себя его женой — и быть через него связанной с могущественной партией — для нее непередаваемый восторг. Тут М смотрит в ее сторону, и глаза его округляются от удивления. Он предупреждал, чтобы она не приходила, но ей хотелось быть здесь, увидеть этот триумф. На следующий день после его отъезда из их нового дома под названием Вуттон-Лодж на севере Англии — волшебного каменного особняка семнадцатого века, расположенного в окружении длинных буковых аллей у подножия заснеженного холма Уивер, где ее мальчики могут кататься на санках почти круглый год, а М может ловить форель в озерах поместья, — Диана самовольно сбежала в Лондон, чтобы внезапно появиться на митинге. И теперь она замечает, как на его лице выражение удовольствия сменяется разочарованием, когда он замечает ее вблизи толпы протестующих.

Евреи Ист-Энда, антифашисты и коммунисты собрались на демонстрацию против Мосли и митинга БСФ. Диане кажется, их тут тысячи. Публичные антиеврейские заявления БСФ вызвали огромное недовольство. После визита Мосли в Германию позапрошлым летом и их свадьбы в прошлом году БСФ все громче стал заявлять, что евреи представляют опасность, перешел к открытой атаке на них, перестал отмалчиваться — а ведь когда-то в своем манифесте «Великая Британия» Мосли и словом не обмолвился о евреях. Буквально на прошлой неделе М дал интервью, в котором, по сути, провозгласил, что так называемая воля народа — всего лишь результат манипуляций еврейских финансистов.

Мосли сделал то, что пообещал Штрейхеру во время их первой встречи, и в ответ БСФ получил щедрую поддержку Рейха. Хотя публично Гитлер никак не прокомментировал происходящее — он предпочел, чтобы выглядело так, будто БСФ независимо встал на эти позиции, — в частном разговоре он признался, что удовлетворен, и Диана осталась довольна своей закулисной ролью, пусть это было и не всегда приятно. Она лишь хочет, чтобы британцы оценили достоинства предложенной М социальной реформы, без всех этих примитивных глупостей, но без поддержки Гитлера БСФ может прекратить свое существование, и это ей прекрасно известно. И где тогда будет М? Так что эти высказывания — неизбежное зло.

Гул в толпе нарастает. Протестующие вздымают кулаки и плакаты с надписью «Вам не пройти», кричат, чтобы чернорубашечники убирались из Ист-Энда — в этом районе особенно велика доля еврейского населения, поэтому М и выбрал его для проведения митинга. Протестующие попытались запретить марш еще до его начала, но правительство согласилось с аргументами М, что он и его организация имеют право на свободу слова, так что марш все-таки санкционировали. Хоть власти и встали на сторону Мосли, Диана знает, что многие политики шепчутся о неприязни М к действующему британскому правительству. Но с чего бы ему быть снисходительным, думает Диана, ведь существующая система рушится прямо у них на глазах. Нынешняя система благоволит старой гвардии, а не британскому народу, и М имеет полное право действовать и идти на риск. И не важно, что граждане Великобритании ненавидят перемены.

«Убирайтесь из нашего района!» — кричит какой-то задиристый парень. «Убирайтесь!» — вторит ему толпа, ее крики заглушают скандирования и песни БСФ. И вдруг в воздухе начинают летать кирпичи, стулья, стеклянные бутылки — все это проносится над толпой и падает с оглушительным грохотом. Поднимаются другие крики — не боевые, протестные, а стоны раненых. Диана видит, как кровь стекает по лицу молодой женщины, и пятится, пока не упирается в кирпичную стену рядом с витриной мясного магазина.

«Не стоило игнорировать предупреждения М», — думает теперь Диана, уворачиваясь от брошенной кем-то стеклянной бутылки из-под молока. Муж говорил, что возможны стычки, и она кивнула, словно согласилась. Но, как и всегда, Диана действовала по собственному плану и сегодня вечером она собиралась поддержать М здесь. Как бы это ни было опасно. И вот она здесь.

Она оглядывается по сторонам и понимает, что из толпы не так-то просто выбраться. Но она с облегчением замечает прибывших полицейских. Протестующие теперь нападают не только на членов БСФ, но и на полицию, некоторые из них размахивают ножками стульев, обмотанными колючей проволокой. Они набрасываются на полицейских, потому что злы на правительство, разрешившее митинг?

Диана в ловушке. Со всех сторон она заперта — протестующими, бесполезными полицейскими, баррикадами, блокирующими выход, и даже офицеры БСФ никак не могут выбраться из толпы вокруг трибуны, на которой все еще стоит М. Огромный булыжник со свистом пролетает мимо ее головы и разбивает витрину мясной лавки, осыпая толпу осколками стекла. Толпа вздрагивает и рвется куда-то, Диану толкают. Спотыкаясь, она почти падает на землю, но в последнюю секунду встает на ноги. Она тяжело дышит, понимая, что только что ее могли растоптать и спасло ее лишь чудо.

Глядя поверх толпы, поверх голов, она видит, что М разговаривает с мужчиной, в котором она узнает сэра Филипа Гейма, комиссара полиции. «Что он делает?» — недоумевает она. М ни в коем случае нельзя соглашаться с требованиями протестующих или правительства, если оно вдруг передумало по поводу марша. Если он согласится, в глазах Гитлера это будет выглядеть непростительной слабостью, а ведь Мосли лишь недавно удалось убедить фюрера в своей силе и преданности. Такой поворот событий стал бы катастрофой, разрушил бы партнерство, которое наконец удалось выстроить. Благодаря ее уговорам.

Она почти в ярости. Неужели М сведет на нет весь прогресс, которого она так кропотливо добивалась бесконечными уговорами, расточала Гитлеру нежности и любезности, чтобы убедить фюрера: Мосли — его человек в Англии? Он правда выставит ее на посмешище из-за собственной слабости? Наконец рядом с ней появляется один из людей Мосли и утаскивает ее в переулок, подальше от драки. Но Диана может думать лишь об М, о том, не совершает ли он сейчас величайшую ошибку. Где он и что делает прямо сейчас? На что еще Диане придется пойти, чтобы доказать Гитлеру, что ее муж и его движение заодно с нацистами?

4 октября 1936 года