Напоминание о нем

36

Кенна

Принимая душ, я услышала стук в дверь. Я испугалась, потому что звук больше походил на то, что в дверь кто-то дубасил. Леди Диана не стала бы так стучать, а она была единственным человеком, который вообще мог бы сюда прийти. Ну, кроме Леджера.

Я только-только смыла кондиционер, так что приоткрыла дверь ванной и крикнула:

— Подождите! — Потом судорожно вытерлась и замотала волосы полотенцем, чтобы с них не капало, пока я дойду до двери.

Я натянула белье, схватила джинсы и подошла к двери, чтобы взглянуть в глазок. Увидев Леджера, я отперла, продолжая натягивать джинсы.

Казалось, его поразило то, что я не одета. Он стоял и пялился на меня во все глаза, пока я не застегнула джинсы. Я улыбнулась.

— Ты что, прогнал родителей?

Он притянул меня к себе и поцеловал, но при этом сумел застать врасплох, потому что его поцелуй был больше, чем просто поцелуем. Словно он не видел меня несколько недель, хотя прошло только каких-то три часа.

— Ты так хорошо пахнешь, — сказал он, прижимаясь лицом к моим мокрым волосам. Обхватив мои бедра, он приподнял меня и закинул мои ноги себе за спину. Подошел к дивану и опустился на него.

— Но это же не кровать, — поддразнила я.

Он прикусил мне нижнюю губу.

— Ничего, я больше не такой разборчивый, как старался быть сегодня днем. Теперь я стану заниматься с тобой сексом где угодно.

— Если так, то, может, лучше перебраться на надувной матрас? А то этот диван какой-то сомнительный.

Он тут же послушался. Поднял меня и перенес на матрас, но, когда он целовал меня, Иви вдруг замяукала. Забралась на матрас и начала лизать Леджеру руку. Он перестал целовать меня и посмотрел на котенка.

— Как-то неловко.

— Я отнесу ее в ванную. — Я отнесла котенка в ванную и закрыла там, поставив ей еду и питье. На сей раз я оказалась поверх Леджера. Я оседлала его, а он водил руками по моим бедрам вверх-вниз, пожирая меня взглядом.

— Тебе все еще нравится все это? — спросил он.

— Ты о чем? О нас?

Он кивнул.

— Мне никогда все это не нравилось. Это ужасно.

Он схватил меня за майку спереди и притянул к себе так, что наши губы соприкоснулись. И обхватил меня сзади другой рукой.

— Я серьезно.

Я улыбнулась: ну как можно ожидать каких-то серьезных разговоров, прижимаясь друг к другу?

— Ты что, собираешься вести со мной серьезные разговоры, когда я сижу на тебе верхом?

Он перевернулся и теперь возвышался надо мной.

— Я принес презервативы. Я хочу снять с тебя всю одежду. Я хочу снова заниматься сексом с тобой, но еще мне кажется, что я все-таки должен поговорить с Ландри, пока все это не зашло слишком далеко.

— Это просто секс.

Он вздохнул и сказал:

— Кенна. — Он произнес мое имя так, словно воспитывал меня, но тут же снова прижался к моим губам, и его рот был мягким, и нежным, и поцелуй не походил на все наши предыдущие поцелуи.

Я понимала, что он хочет сказать, но, думаю, уже так устала от всех наших одних и тех же обсуждений, что не хотела больше думать об этом хотя бы какое-то время. Всякий раз, когда мы вместе, я только и думаю, что обо всей этой ситуации. Это очень напрягает и, если честно, пугает.

Я провела рукой по его щеке, снимая с нее пушинку от дивана.

— Ты правда хочешь знать, что я чувствую?

— Ну да. Я потому и спрашиваю.

— Мы оба только и ходим взад-вперед. Ты беспокоишься, и я беспокоюсь, и тогда ты тоже беспокоишься, но беспокойством всего этого не решить. Я чувствую, что все это хорошо не кончится. А может, и кончится. В любом случае, нам хорошо вместе, так что, пока это не кончится — хорошо, или ужасно, я не хочу тратить наше время на то, чтобы ходить по кругу, обсуждая будущее, которое мы не в силах предсказать. Так что просто раздевайся и давай любить друг друга.

Леджер покачал головой, но улыбнулся.

— Ты как будто прочла мои мысли.

Может, и так, но то, что я сказала, было совсем не тем, что я чувствовала.

Потому что я чувствовала ужас. Конечно, я знала, что ничего из того, что он может сказать, не изменит мнения Ландри обо мне. Они ведь правы. Принятое ими решение правильное, потому что именно оно приносит им наиболее возможный покой.

И я буду уважать их решение.

После сегодняшней ночи.

Но теперь я побуду эгоисткой и останусь с тем единственным в мире человеком, который видит меня такой, какой я бы хотела, чтобы меня видели все. И если это значит, что я должна соврать ему, притворяясь, что у этой истории вероятен хороший финал, значит, именно так я и поступлю.

Я стянула с него рубашку, за ней последовала моя, за ними — наши джинсы, и через несколько секунд мы оба были голыми, и он надевал презерватив. Не знаю почему, но мы делали все в страшной спешке. Целовались, касались друг друга, хватали губами воздух, словно наше время заканчивалось.

Он целовал меня ниже и ниже, пока его голова не оказалась у меня между ног. Он поцеловал мои бедра, а потом медленно разделил их языком. Ощущение было таким мощным, что я уперлась пятками в матрас и поползла вверх, и он схватил меня за бедра и вернул мое тело снова к себе. Я искала, во что бы вцепиться, но рядом не было даже одеяла, так что я опустила руки ему в волосы и держала их там, двигаясь в одном ритме с его головой.

Очень скоро я кончила, и пока по мне катилась волна ощущений и я вся напряглась, Леджер только усилил движения языком. Я тряслась и стонала, пока уже больше не могла выносить наслаждения. Мне нужно было ощутить его внутри себя. Я потянула его за волосы, и он лег на меня, и в этот раз оказался во мне одним быстрым движением.

Он бился во мне, сильно, снова и снова, и, когда все закончилось, мы каким-то образом оказались на полу рядом с надувным матрасом, покрытые потом и задыхающиеся.

Мы пошли вместе в душ и стояли там. Я прижималась спиной к его груди. Он обнимал меня, а вода текла и текла по нашим телам.

При мысли о том, что мне придется проститься с ним, мне хотелось сжаться в комок и заплакать, и я попыталась убедить себя, что заблуждаюсь насчет Ландри. Я пыталась обмануть себя, говоря, что, может быть, у нас еще все как-то наладится. Может, еще не завтра, не через месяц, но, может быть, Леджер все же прав. Может, в один прекрасный день они все-таки передумают.

Может быть, то, что он скажет им, заронит в них семя, и это семя прорастет и будет расти, пока они не найдут в себе какого-то сочувствия ко мне.

Что бы ни случилось, я всегда буду благодарна ему за то прощение, что получила от него, и не важно, получу ли я его от кого-то еще.

Я повернулась к нему лицом. Подняла руку и провела по его щеке.

— Я влюбилась бы в тебя, даже если бы ты не любил Диэм.

Его лицо дрогнуло, и он поцеловал мою ладонь.

— Я влюбился в тебя за то, сколько ты всего делаешь.

Черт возьми, Леджер.

И я поцеловала его за это.