Напоминание о нем

27

Кенна

Я отошла от двери с пылающим лицом.

Я слышала все, что Леджер сказал Роману. И даже те слова, которых он не сказал.

Когда я услыхала, как он подымается по лестнице, то зашла в чулан и взяла свою сумку. Когда он открыл дверь, я могла думать только о том, какие же мысли возникают у него в голове всякий раз, когда он видит меня.

С той минуты, как Леджер предложил мне эту работу, я считала, что он ненавидит меня и хочет, чтобы я уехала из города, но Роман прав. Он мог бы заплатить мне и отправить куда подальше, если бы на самом деле этого хотел.

Так почему же я еще здесь?

И почему он предупреждает Романа насчет меня, как будто у меня дурные намерения? Я не просила эту работу. Он мне ее предложил. Если он считает, что я могу использовать Романа, чтобы добраться до своей дочери, то этот намек можно воспринять как пощечину. Хотя я не уверена, намекал ли он вообще на что-то или же просто заявлял на меня какие-то права.

— Готова? — спросил Леджер. Он выключил свет и распахнул передо мной дверь. Когда я проходила мимо него, между нами повисло какое-то новое напряжение. Кажется, оно относилось уже не только к Диэм. Это напряжение, казалось, возникало только потому, что мы оказывались близко друг от друга.

Пока мы ехали к моему дому, мне не хватало воздуха. Мне хотелось открыть окно, но я боялась, что если сделаю это, то он догадается, что мне трудно дышать рядом с ним.

Я пару раз взглянула на него, стараясь быть незаметной, но в линии его челюсти проглядывала какая-то новая необычная жесткость. Он думает о словах Романа? И расстроен, потому что соглашается с ним или потому что Роман совершенно не угадал?

— Тебе уже вручили запрет на приближение? — спросил он.

Я откашлялась, чтобы освободить в горле место для крошечного слова нет.

— Я погуглила в телефоне и узнала, что оформление такого запрета может занять от одной до двух недель.

Я смотрела в окно, и тут Леджер спросил:

— Ты купила телефон?

— Ага. Пару дней назад.

Он вытащил свой телефон и протянул мне.

— Введи сюда свой номер.

Мне не понравился его начальственный тон. Я не стала брать его телефон. Вместо этого я посмотрела на телефон и потом на него.

— А если я не хочу, чтоб у тебя был мой номер?

Он уставился на меня.

— Я твой босс. Мне нужно иметь контакты моих работников.

Я фыркнула, потому что разозлилась из-за его правоты. Схватила его телефон и отправила себе сообщение, чтобы у меня тоже был его номер, но, сохраняя информацию, записала себя как Николь, а не Кенну. Я же не знаю, у кого есть доступ к этому телефону. Лучше поостеречься, чем потом жалеть.

Он как раз заезжал на стоянку у дома, когда я вернула ему телефон.

Выключив мотор, он распахнул свою дверь и начал вытаскивать стол. Я пыталась помочь, но он сказал:

— Я справлюсь. Куда его поставить?

— Ты не против поднять его наверх?

Он направился туда, а я схватила пару стульев. Когда я поднялась к себе на площадку, он уже спускался, чтобы отнести остальные стулья. Он отступил в сторону, прижавшись к перилам, чтобы дать мне пройти, и, проходя мимо, я учуяла его запах. Аромат лаймов и плохих решений.

Стол стоял у стены рядом с моей дверью. Я отперла квартиру, поставила стулья у стены и выглянула из окна. Леджер снимал с грузовика остальные стулья. Я быстро огляделась, проверяя, не нужно ли что-нибудь убрать, пока он не вернулся. На диване валялся лифчик, и я прикрыла его подушкой.

Иви мяукала у меня под ногами, и я заметила, что ее миски с едой и водой пусты. Я стала наполнять их, и тут Леджер постучал, открыл дверь и занес стулья, а потом и стол.

— Что-то еще? — спросил он.

Я поставила миску с водой на пол ванной, и Иви тут же пошла к ней. Я заперла ее в ванной, чтобы она не выскочила на лестницу.

— Нет. Спасибо за помощь.

Я пошла к двери, чтобы закрыть ее за Леджером, но он не уходил, а стоял там, держась за дверную ручку.

— Когда ты завтра заканчиваешь работу в продуктовом?

— В четыре.

— Наш бейсбол кончится примерно тогда же. Я могу тебя подвезти, но, может, немного опоздаю.

— Да ничего. Я пройдусь. Завтра должна быть хорошая погода.

Он сказал:

— Ладно. — Но все равно продолжал как-то неловко топтаться на пороге.

Может, сказать ему, что я подслушала? Наверное, надо. Если чему жизнь и научила меня за эти пять лет, так это тому, что я не хочу больше тратить ни единой секунды оставшейся мне жизни на то, чтобы бояться конфликтов. Моя жизнь стала такой, как она есть, в очень большой степени из-за моей собственной трусости.

— Я не собиралась подслушивать, — сказала я, обхватывая себя руками. — Но я слышала ваш разговор с Романом.

Леджер поднял на меня глаза, как будто ему стало неловко.

— Почему ты сказал ему, чтобы он был со мной осторожен?

Леджер плотно сжал губы. Сглотнул так, что у него дернулся кадык, но промолчал. Он выглядел смятенным, на лице появилось выражение боли. Он прислонил голову к косяку и смотрел себе под ноги.

— А разве я не прав? — его вопрос прозвучал чуть громче шепота, но отозвался во мне криком. — Разве ты не пойдешь на все ради Диэм?

Я раздраженно выдохнула. Хитрый вопрос. Конечно, ради нее я сделаю все, что угодно, но не за счет других. Я не размышляла.

— Это нечестный вопрос.

— Роман — мой лучший друг, — сказал он. — Без обид, Кенна, но с тобой я едва знаком.

Может, он меня и не знает, но для меня-то он единственный, кого знаю я.

— Я до сих пор не знаю — было ли то, что произошло между нами в тот первый вечер, настоящим или же ты устроила это, чтобы подобраться к Диэм.

Я тоже прислонилась затылком к стене и наблюдала за выражением лица Леджера. Он смотрел на меня спокойно, безо всякого осуждения. Как будто действительно пытался понять, был ли наш поцелуй настоящим. Как будто это действительно что-то для него значило.

Он был настоящим, но как бы и не существовал.

— Я не знала, кто ты, пока ты не сказал, — сказала я. — Я буквально уже сидела у тебя на коленях, когда поняла, что ты знал Скотти. Так что твое соблазнение не было частью хитрого плана.

Он обдумал мой ответ и кивнул.

— Рад узнать это.

— Да? — я прижалась спиной к стене. — Потому что как-то непохоже, что это имеет значение. Ты все равно не хочешь, чтобы я увиделась с дочерью. И все равно надеешься, что я уеду.

Ничего не имеет значения.

Леджер опустил голову, и мы снова встретились взглядами. Глядя мне в глаза, он сказал:

— Да ничего на свете не сделало бы меня счастливее, чем твоя встреча с Диэм. Если бы я знал, как убедить их передумать, я бы сделал это тут же, Кенна.

У меня перехватило дыхание. Это его признание стало всем, что я хотела услышать. Я закрыла глаза, потому что не хотела расплакаться и не хотела, чтобы он уходил, но до этого момента я вообще не знала, что он хочет увидеть меня в жизни Диэм.

Я ощущала тепло его руки возле своей щеки и, не открывая глаз, делала частые мелкие вдохи. Я слышала его дыхание, а потом почувствовала его на своей щеке и на шее, как будто он опускался ниже.

В этот момент я ощущала себя окруженной им и боялась, что, если открою глаза, то увижу, что выдумала все это, а на самом деле он уже давно ушел. Но тут он выдохнул, и тепло пробежало по моей шее и плечу. Я приоткрыла глаза и обнаружила, что он возвышается надо мной, упираясь руками в стену по обе стороны от моей головы.

Он стоял, как будто не мог решить — то ли уйти, то ли возобновить тот поцелуй с вечера нашей встречи. А может, ждал, пока я не сделаю какого-либо движения, или решения, или ошибки.

Не знаю, что заставило меня поднять руку и положить ее ему на грудь, но когда я сделала это, он вздохнул, словно именно этого и хотел. А я и сама не знала, касаюсь ли я его груди, потому что хочу оттолкнуть его или притянуть ближе.

Но в любом случае от его дыхания между нами возникло тепло, и он слегка прижался своим лбом к моему.

В это крошечное пространство между нами со времени нашей встречи проникло столько выборов, чувств и последствий — но Леджер прорвался сквозь них и прижался губами к моим губам.

Меня охватило жаром, и я выдохнула в его губы. Его язык скользнул по моей верхней губе, и мысли затуманились. Он обхватил мою голову, поцелуй стал глубже, и это была отрава. Его рот казался горячее, чем запомнилось мне с первого нашего поцелуя. Руки были ласковее, касания языка — нежнее.

В его поцелуе была забота — но я уже боялась думать об этом, потому что у меня и так кружилась голова от нахлынувших чувств. Его тепло окружило меня, но, когда я приникла к нему, он отстранился.

Я хватала ртом воздух, а он смотрел на меня. Словно пытался прочесть мое лицо, изучал его в поиске признаков сожаления или желания.

Уверена, что он видел и то и другое. Мне хотелось его поцелуя, но самой мысли о том, что мне придется проститься с большим, чем Диэм, было достаточно, чтобы я остановилась. Потому что чем ближе мы с Леджером душевно и физически, тем более серьезному риску я подвергала его отношения с Диэм.

Что бы я ни испытывала от его поцелуев, это все же ничто в сравнении с болью, которая придет, если Ландри узнают, что он встречается со мной втайне от них. А мне совесть не позволяла так поступить.

Он снова потянулся ко мне, и все мое тело стало невесомым, но я каким-то образом нашла в себе силы замотать головой.

— Не надо, — прошептала я. — И так уже очень больно.

Леджер замер, не коснувшись моих губ. Отстранился, поднял руку и ласково провел кончиками пальцев по моему подбородку.

— Я знаю. Прости.

Мы оба молчали. Не шевелились. Мне хотелось бы в этот момент думать о том, как сделать, чтобы у нас все получилось, но я думала, как сделать, чтобы не пришла боль. Потому что получиться ничего не могло.

Наконец он оттолкнулся от стены и шагнул в сторону от меня.

— Я чувствую себя так… — Он провел рукой по волосам, словно подыскивая слово. — Беспомощно… Бесполезно. — Сказав эти два слова, он вышел за дверь. — Мне так жаль, — бормотал он, спускаясь по лестнице.

Я закрыла дверь, заперла ее и выпустила наружу все вздохи, которые сдерживала все это время. Мое сердце колотилось. В квартире стало очень жарко.

Я выключила отопление и выпустила Иви из ванной. Мы свернулись рядышком на диване, и я достала свой блокнот.

Дорогой Скотти.

Должна ли я извиниться перед тобой за то, что сейчас произошло?

Я даже не уверена, что именно это было. У нас с Леджером был некий момент, но хорошо ли это? Или плохо? Скорее грустно.

Что, если это произойдет снова? Я не уверена, что у меня хватит сил попросить его не касаться меня так, как мы, возможно, касались бы друг друга прямо сейчас, если бы я не выдавила из себя «не надо».

Но если дать ход тому, что мы чувствуем, то рано или поздно ему придется выбирать. И он выберет не меня. Я ему не позволю. И буду думать о нем гораздо хуже, если он не выберет Диэм.

А что будет со мной, когда это случится? Я потеряю не только свои шансы на Диэм, но и Леджера тоже.

Я уже потеряла тебя. Это очень тяжело.