Напоминание о нем

31

Кенна

Когда мы ехали домой, пошел дождь. Звук капель, падающих на стекло, был единственным шумом в кабине, потому что мы оба молчали. С тех пор как мы ушли вечером из проезда, мы не сказали друг другу ни слова.

Я думала, сердится ли он, узнав о моем увольнении. Не понимаю, с чего бы ему сердиться; он же сам начал этот разговор. Но он был таким тихим, что мне было неуютно.

Но я же не могу продолжать у него работать. Как можно рассчитывать на мой грядущий отъезд, если мы начинаем искать общества друг друга? Я и раньше думала, что все очень запутанно, но если так будет продолжаться, все станет гораздо сложнее.

Когда он заехал на парковку, кабина грузовика буквально переполнилась этой невысказанной энергией, бурлящей между нами. Иногда, подвозя меня домой, он даже не выключает мотора, пока я выхожу. Но сегодня он его выключил, и вынул ключи, и отстегнул ремень, и взял зонтик, и вылез из грузовика.

Ему понадобилось лишь несколько секунд, чтобы оказаться возле пассажирской дверцы, но в эти несколько секунд я решила, что не хочу, чтобы он провожал меня. Я могу дойти сама. Так будет лучше. А то я себе не доверяю.

Он открыл мне дверцу, а я протянула руку к зонтику, но он отстранил его.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Дай зонтик. Я сама дойду.

Он отступил, чтобы я могла выйти из машины.

— Нет. Я тебя провожу.

— Не знаю, надо ли.

— Конечно, не надо, — сказал он. Но все равно пошел. Продолжая держать надо мной зонт.

У меня захватило дыхание еще до того, как мы дошли до верхней ступеньки лестницы. Я нашарила в сумке ключи, не зная, собирается ли он зайти или попрощается прямо тут. Но оба варианта лишали меня почвы под ногами. Каждый был бы слишком. Каждый бы подошел.

У моей двери он закрыл зонтик и подождал, пока я отопру. Прежде чем открыть дверь, я обернулась к нему, будто бы собиралась попрощаться, не предлагая ему зайти.

Он указал на мою дверь, не говоря ни слова.

Глубоко вздохнув, я распахнула дверь в свою квартиру. Он зашел вслед за мной и закрыл за собой дверь.

Теперь он вел себя очень уверенно. И это было совершенно противоположно тому, что чувствовала я. Я подхватила на руки Иви и отнесла ее в ванную, чтобы она не выскочила наружу, если Леджер, уходя, откроет дверь.

Закрыв дверь ванной, я обернулась. Леджер стоял у стола, проводя пальцем по стопке писем, которые я распечатала.

Я не хотела, чтобы он читал их, так что подошла, перевернула пачку и отодвинула ее в сторону.

— Это все письма? — спросил он.

— Большая часть. Но что-то есть только в компьютере. Пару месяцев назад я набрала их все и сохранила в Гугле. Я боялась их потерять.

— А ты можешь прочесть мне одно из них?

Я замотала головой. Это очень личные письма. Он уже второй раз просил меня прочесть одно из них, но я опять отказалась.

— Твоя просьба все равно как если бы я попросила тебя дать мне прослушать одну из записей твоих бесед с психотерапевтом.

— Я не хожу на терапию, — сказал Леджер.

— А может, стоило бы.

Он закусил губу и задумчиво кивнул.

— Может, и так.

Я обошла его и открыла холодильник. Я постепенно наполняла его продуктами, так что сейчас там лежало не только печенье.

— Хочешь чего-нибудь попить? У меня есть вода, чай, молоко. — Я взяла почти пустой пакет сока. — И немного яблочного сока.

— Я не хочу пить.

Я тоже не хотела, но допила сок прямо из пакета в качестве предупредительной меры, потому что мне казалось, если он простоит в моей квартире вот так еще немного, я могу спечься. От одного его присутствия у меня просто пересыхало в горле.

На работе это получалось как-то по-другому. Там были другие люди, и это мешало моим мыслям идти в том направлении, куда они шли сейчас.

Но теперь, когда мы в моей квартире только вдвоем, все, о чем я могла думать, было только то, как мы близко друг от друга, и сколько понадобится сердцебиений до того, как он подойдет поближе и поцелует меня.

Я поставила пустой пакет на стол и вытерла губы.

— Так ты поэтому на вкус, как яблоки?

Когда он сказал это, я взглянула прямо ему в глаза. Это вышло очень интимно. Признаться вслух, что ты знаешь, каков на вкус кто-то еще. Под его взглядом я ощутила себя неопытным, ошалевшим подростком и опустила глаза, потому что не смотреть на него было проще.

— Леджер, чего ты хочешь?

Он очень спокойно прислонился к столу. Мы стояли всего в метре друг от друга, и он сказал:

— Хочу узнать тебя лучше.

Я не ожидала таких слов, тут же взглянула на него и немедленно пожалела об этом, потому что он стоял так близко от меня.

— И что же ты хочешь узнать?

— Больше о тебе. Что ты любишь, что не любишь, чего хочешь добиться. Что ты собираешься делать со своей жизнью.

Я не удержалась и рассмеялась. Я-то думала, что он спросит про Скотти, или о чем-то, связанном с Диэм, или о моей нынешней ситуации. Но он просто поддерживал светскую беседу, и я не знала, как мне себя вести.

— Ну, мне всегда хотелось стать слесарем.

Леджер рассмеялся.

— Слесарем?

Я кивнула.

— Но почему слесарем-то?

— Потому что никто не может сердиться на слесаря. Они приходят, чтобы помочь людям в беде. Я думала, что это хорошая, благодарная работа, когда ты приходишь, и жизнь людей становится немного лучше.

Леджер понимающе кивнул.

— Пожалуй, я никогда не встречал никого, кто хотел бы стать слесарем.

— Ну вот. Теперь встретил. Следующий вопрос.

— А почему ты выбрала имя Диэм?

Но прежде чем ответить, я задала ему встречный вопрос.

— А почему Ландри решили не менять имя, которое я ей дала?

— Они думали, что, возможно, вы обсуждали со Скотти, как ее назвать, и имя Диэм выбрал ей Скотти.

— Скотти так и не узнал, что я была беременна.

— А ты знала, что беременна? — спросил он. — До того, как Скотти погиб?

Я покачала головой. И ответила шепотом:

— Нет. Если бы я знала, что беременна, то никогда в жизни не признала бы свою вину.

Он ухватился за мой ответ.

— А почему ты вообще признала вину?

Я обхватила себя руками. У меня защипало глаза, и я сделала паузу, чтобы вдохнуть и прорваться сквозь воспоминания, прежде чем ответить.

— Я была не совсем в порядке, — призналась я. Хотя не стала ничего уточнять. Я просто не могла.

Леджер не стал ничего спрашивать Он дал тишине наполнить комнату, а потом разорвал ее, сказав:

— Что было бы с нами сейчас, если бы я не знал Скотти?

— Что ты имеешь в виду?

Его глаза метнулись к моему рту. Взгляд мимолетный, но я увидела его. Ощутила его.

— Тот вечер, когда мы встретились в баре. Ты говоришь, что не знала, кто я. А если бы я был просто парнем, который не знает ни Диэм, ни Скотти, ни тебя? Как ты думаешь, что бы тогда могло произойти между нами той ночью?

— Гораздо больше того, что произошло, — признала я.

Он дернул кадыком, словно проглатывая мой ответ. Он уставился на меня, и я ответила ему прямым взглядом, с беспокойством ожидая следующего вопроса, мысли или движения.

— Иногда я думаю, разговаривали бы мы сейчас вообще, если бы я не знал Диэм.

— Почему это имеет значение? — спросила я.

— Потому что в этом вся разница между тем, хочешь ли ты быть со мной ради меня самого или же хочешь просто использовать меня ради моих связей.

Я сжала зубы. Мне пришлось отвести взгляд от него, потому что я разозлилась.

— Если бы мне были нужны твои связи, я бы давно уже тебя трахнула. — Я оттолкнулась от стола. — Уходи. — Я пошла в сторону двери, но Леджер поймал меня за руку и притянул обратно.

Я развернулась, но прежде, чем закричать на него, я увидела выражение его глаз. Оно было виноватым. И грустным. Он притянул меня к себе и обхватил, утешая. Я напряглась, прижавшись к нему, не понимая, что делать с нарастающей во мне яростью. Он провел ладонями по моим плечам и рукам, а потом, приподняв их, обвил вокруг своей талии.

— Я не хотел обидеть тебя, — сказал он, дыша мне в щеку. — Я просто высказал свои мысли вслух. — Он прижался щекой к моей макушке, и я закрыла глаза, потому что это было здорово. Я уже забыла, как это, когда я кому-то нужна. Кто-то хочет меня. Я кому-то нравлюсь.

Продолжая прижимать меня к себе, Леджер сказал:

— Всего за несколько недель я перешел от ненависти к тебе к мечте отдать тебе целый мир, так что прости, если все эти чувства иногда перемешиваются.

Я понимала это лучше, чем он мог подумать. Мне и самой иногда хотелось кричать на него за то, что он встает стеной между мной и моей дочерью, но в то же самое время мне хотелось расцеловать его за то, что он любит ее так, что готов вставать стеной на ее защиту.

Его палец опустился на мой подбородок, и он приподнял мое лицо.

— Мне хотелось бы взять обратно, что я сказал тебе насчет того, что Диэм ничего не выиграет, если в ее жизни появишься ты. — Его руки скользнули в мои волосы, он смотрел на меня с глубокой искренностью. — Если бы в ее жизни была такая женщина как ты, ей повезло бы. Ты щедрая, добрая и сильная. Я хочу, чтобы Диэм когда-нибудь стала такой, как ты. — Он смахнул слезу, покатившуюся по моей щеке. — Не знаю, как заставить их изменить решение, но я стараюсь. Я буду сражаться за тебя, потому что знаю — Скотти хотел бы, чтобы я это делал.

Я не знала, что мне делать с чувствами, которые вызвали во мне эти слова.

Леджер не поцеловал меня только потому, что я поцеловала его первой. Я прижалась губами к его рту, потому что никакие слова не могли бы сказать, насколько я ценю то, что сейчас услышала от него. Даже одно то, что он признал, что хочет нашей встречи, было бы достаточно, но он пошел на миллион шагов дальше, сказав, что хочет, чтобы она была похожа на меня.

Это самое лучшее, что мне вообще когда-то говорили.

Его язык скользнул мне навстречу, и тепло его рта пульсацией отозвалось внутри меня. Я притянула его к себе, так что наши тела соприкоснулись, но этой близости все равно было мало. Я и не знала, что меня ограждает от Леджера всего одна вещь — мне не хватало уверенности, что он в меня верит. Теперь, когда я знала, что это так, во мне не осталось ни единой части, которая не хотела бы его всего целиком.

Не прерывая поцелуя, Леджер поднял меня и пошел через всю комнату к дивану.

Было так приятно ощущать его тело, прижатое к моему. Я начала стаскивать с него рубашку, потому что хотела прижаться прямо к коже, но он убрал мою руку.

— Погоди, — сказал он, чуть отстраняясь. — Погоди, погоди, погоди.

Уронив голову на диван, я застонала. Я больше не могла выносить эти качели. Я наконец пришла к тому, чтобы позволить ему сделать со мной все, что он хочет, а теперь он пытался уклониться.

Он поцеловал меня в подбородок.

— Может, я опережаю события, но если мы собираемся заняться сексом, то мне надо спуститься в машину и взять там презервативы до того, как ты меня разденешь. Если только у тебя нет презервативов прямо тут.

Узнав, почему он остановился, я почувствовала облегчение и слегка подтолкнула его.

— Давай. Только быстро.

Он вскочил с дивана и исчез за дверью. Я использовала эту минуту для того, чтобы посмотреть на себя в зеркало в ванной. Иви спала в своей корзинке, которую я поставила под раковиной.