Рафаэль

5

Мы избавились от одежды, попутно обмениваясь рьяными поцелуями и лихорадочно лаская друг друга, но как только мы зашли в душевую кабинку, все замедлилось, и наши руки заскользили, исследуя и оглаживая мокрую кожу.

Рафаэль отстранился, чтобы посмотреть вниз, на меня, и вода стекала ручьями по его волосам и лицу. Я подвинулась так, чтобы оказаться в том безопасном от воды пространстве, которое создавало его тело, и теперь меня ударяли лишь редкие капли, которые падали с него вниз.

— Я хочу, чтобы это произошло вдумчиво и постепенно, Анита. Я не в настроении для быстрячка. — Сказал он, немного повысив голос, чтобы его было слышно за шумом воды.

— Хорошо. — Ответила я. — Хотя лучше нам не занимать душевые, чтобы не мешать остальным. — Я пыталась шутить, но его лицо оставалось торжественным, а взгляд был тяжелым от переполнявших его эмоций.

— Если только тебе не нужно идти к кому-то из твоих любовников. — В конце фразы он улыбнулся, но это было лишь движение губ — глаза и выражение лица остались тяжелыми и закрытыми. Не в смысле, что он прятал от меня свои мысли, а как если бы его мысли были слишком темными, чтобы скрывать их от меня.

— Я тебе уже ответила на этот вопрос, Рафаэль. Нет, сейчас меня больше никто не ждет. Все либо тренируются, либо заняты другими людьми.

— Если ты хочешь позаниматься еще…

Я коснулась пальцами его губ. Он уставился на меня с глазами, полными поражения. Да что за хрень здесь творится? Почему предстоящая драка так сильно отличается от других?

— Рафаэль, я здесь, с тобой.

Его руки обернулись вокруг меня — он обнял меня, прижав так близко, как это только было возможно за пределами секса, но это не было эротично. Его тело все еще прижималось к моему. Прежняя пылкость исчезла, как если бы ее смыла вода вместе с потом после тренировки в зале. Я прижалась щекой к груди Рафаэля, повернув голову и используя его тело так, чтобы струи воды не мешали мне дышать. Можно запросто наглотаться воды, если вдохнуть слишком глубоко, стоя под душем, а я этого не хотела.

Рафаэль шепнул в мои мокрые волосы:

— Анита, ты придешь посмотреть мою битву этой ночью?

— Я думала, туда пускают только веркрыс. — Удивилась я.

— Обычно это так, но мне позволено привезти партнера, который находится за пределами структуры власти.

— В смысле — за пределами структуры власти?

— Я — единственный царь в истории, у которого проблемы с тем, чтобы встречаться с членами своего клана. Мне позволено иметь девушку и даже супругу, которая не была бы веркрысой.

Я осторожно потерлась щекой об его грудь, стараясь не наглотаться воды.

— Если это не повлечет за собой неприятностей ни для кого из нас, то хорошо, я приду, чтобы поболеть за тебя сегодня.

— Я хочу, чтобы ты узнала, что представляет из себя поединок, хочу, чтобы ты увидела Гектора до того, как начнется бой.

— И почему ты хочешь, чтобы я увидела его до начала драки? — Спросила я.

Он прижал меня к себе чуть крепче, а я в ответ обняла его за талию, стараясь держать его так же крепко, как если бы это помогло исправить весь этот бардак. Вряд ли поможет, конечно, но и хуже не сделает.

— Тебе стоит увидеть его чистым и сильным до того, как я его раню.

— Рафаэль, ты же не собираешься убивать его, так какая разница, как он выглядит, будучи живым и здоровым? — Не поняла я. Мне хотелось увидеть его лицо, но мы прижимались друг к другу слишком близко. Если я вскину голову, то просто захлебнусь.

— Если я выиграю, то да, но если победит он, то ты должна будешь соблазнить его, Анита. Тебе придется сделать все возможное, чтобы защитить тех членов моего клана, кто дорог нам обоим.

— Ну хватит. — Сказала я и попыталась отстраниться, но он удержал меня на месте. Я подняла голову, стараясь увидеть Рафаэля, и мне все лицо залило водой. Что ж, я хотя бы не наглоталась ее — этим я себя успокаивала, когда вновь прижалась щекой к его груди. — Рафаэль, почему ты так говоришь?

— Анита, всегда есть шанс, что я проиграю, и ты это знаешь.

— Твою мать. — Выругалась я и принялась возиться с выключателями у него за спиной. Я повернула что-то не то, и нас обдало ледяной водой. Он прижал меня ближе к себе, положив ладонь на мой затылок, так что я не могла отстраниться, чтобы увидеть его лицо. Я могла бы сопротивляться и, вероятно, заставила бы его отпустить меня, либо же он просто отпустил бы меня, начни я сопротивляться, но в тот момент я чувствовала силу его рук, обнимающих мое тело подобно броне из плоти и крови, укутанной в мягкую, чудесную темную кожу. Руки, которые меня удерживали, были подобны стали, а мое лицо прижималось к его груди. Я слышала его сердцебиение — мощное и уверенное.

Я позволила ему держать себя, но не стала обнимать в ответ. Я пристроила руки у него на бедрах — в других обстоятельствах это было бы сексуально, но не сейчас.

— Рафаэль, что происходит?

Я чувствовала себя просто смешно, разговаривая с ним вот так, прижимаясь к его груди, но ответ на этот вопрос я хотела услышать больше, чем силой вырваться из его объятий.

— Я уже сказал тебе, что случится сегодня ночью. — Ответил он, и его голос грохотал в грудной клетке, к которой я прижималась щекой.

— Я уже видела тебя перед драками, Рафаэль, и что-то не так, с тобой сегодня что-то не так. Я не знаю, в чем дело, но ты должен отложить этот бой.

— Почему? — Спросил он и поцеловал мою мокрую макушку.

— Потому что если ты внушил себе, что ты проиграешь, то ты проиграешь — это правило работает для любого боя.

— Анита, этой ночью я приложу все усилия ради моего народа.

— Скажи мне, что ты победишь. Скажи, что надерешь ему задницу. Скажи мне, что ты убьешь его, Рафаэль.

— Я попытаюсь. — По его голосу было ясно, что он лгал. Он попытается, но он не верил, что это сработает.

Я начала отстраняться. Я больше не могла прижиматься к нему вот так — мне нужно было его увидеть, я должна была отодвинуться.

— Не заставляй меня вырываться силой, Рафаэль.

— Думаешь, ты бы смогла? — Спросил он с ноткой веселого высокомерия, какое часто слышишь от больших и атлетичных парней. Неплохо, по крайней мере, это было в стиле человека, который планирует победить, хоть мне и не нравилось, что он разговаривал в таком тоне со мной.

— Мне придется серьезно ранить тебя, но пока ты не планируешь навредить мне в ответ, то да, я могу заставить тебя отпустить меня, однако я не хочу, чтобы ты пострадал. — Сказала я, а потом у меня возникла идея. — Ты пострадаешь, если драку отложить?

Он рассмеялся и выпустил меня, отступая так далеко, как позволяла ему душевая кабинка. Его лицо просветлело от смеха и осталось таким даже когда он замолчал. Уже лучше — во многих смыслах.

— Не стоит ранить меня, чтобы удержать от сегодняшней битвы, Анита. Если все поймут, что ты способна всерьез навредить мне, это лишь станет новым пунктом в списке моих слабостей, который составляют мои враги.

— А ты не можешь сказать, что получил травму во время тренировки? — Предложила я.

— Зачем мне лгать?

— Потому что сейчас ты на пределе своей уверенности, а я не хочу посылать тебя в битву, если ты не уверен, что можешь победить.

Он посмотрел мне в глаза, и это был лучший прямой взгляд из тех, что у нас были, когда мы находились наедине, будучи обнаженными, но сейчас речь шла не о сексе, а потому отсутствие одежды не имело значения.

— Я не переживал о первых вызовах, которые получал — они не имели большого значения для родере, как и для организации, которую я построил (речь о Пушистой Коалиции — прим. переводчика), но сейчас мы рискуем лишить наш народ будущего. Я уже не первый год наблюдаю за Гектором. Я даже подумывал о том, чтобы привезти его сюда, тренировать и когда-нибудь назначить своим наследником.

— Разве для этого ему не пришлось бы убить тебя? — Спросила я. Я стояла, обняв себя руками, потому что без горячей воды здесь стало холодновато.

— Нет, ему пришлось бы убить того, кто убьет меня.

— Я не понимаю.

Рафаэль протянул мне одно из полотенец, которые он взял снаружи кабинки. Я взяла его и начала вытираться, пока мы разговаривали.

— Я хотел найти молодую веркрысу, которую мог бы назначить своим преемником. Гектор был в списке претендентов. Через пять-десять лет он стал бы тем, в ком нуждается родере и Коалиция, но на данный момент он слишком молод и неопытен, чтобы вести нас. Если сегодня ночью он победит, это будет катастрофа.

— Ага, потому что ты будешь мертв. — Сказала я, аккуратно промакивая свои волосы, стараясь не растирать их и не заворачивать в полотенце, потому что это испортило бы мои локоны. С тех пор, как свадьба начала приближаться, мы с Микой неделями слушали от Жан-Клода лекции о полотенцах. Я буду невестой, а Мике надо будет стоять рядом с нами, и господь в этот день велел нашим волосам выглядеть потрясающе и никак иначе. Даже сейчас, когда я слушала Рафаэля, я старалась помнить об этом. Глупо, но это порадует Жан-Клода.

— Сейчас, когда некому встать на место, моя смерть и правда будет катастрофой, но когда-нибудь я проиграю, Анита. В какой-то момент каждый воин стареет и слабеет, а когда речь идет о двух соперниках одного размера и уровня подготовки, иной раз все решает удача. В боксе и смешанных боевых искусствах проигравший остается в живых, чтобы больше тренироваться и стать лучше, чтобы учиться на своих ошибках и однажды вернуться, завоевав себе победу, но сегодня проигрыш для одного из нас будет фатальным.

— Прежде чем ты опять начнешь затирать, что не сможешь выиграть сегодня — он действительно настолько лучше тебя?

Рафаэль покачал головой.

— Нет, я так не думаю, но для меня его смерть — это растрата потенциала. Я буду оплакивать его проигрыш, а он будет праздновать мою гибель. Сегодня я не могу позволить себе рассуждать, как это полагается царю — видеть в нем великого воина и его потенциал. Я должен быть бойцом — не только телом, но и разумом, и вести себя соответствующе. Мне нужно сузить свое восприятие до уровня Гектора, потому что он верит в свои причины для битвы. Он верит, что через тебя и Жан-Клода я продаю веркрыс в рабстве вампирам.

— Это неправда, и ты это знаешь.

— И все же я не могу доказать это Гектору или кому-то еще из моих врагов. Даже сейчас я хочу, чтобы ты кормилась на мне этой ночью и высосала из них силу.

— Физическая приближенность к объекту усиливает все вампирские способности, Рафаэль. Если сейчас, когда Гектор находится так близко от нас географически, я покормлю на тебе ardeur, это только сильнее убедит его в том, что я собираюсь отдать вас всех Жан-Клоду в качестве рабов и еды.

— Сексуальных рабов. — Поправил Рафаэль.

— Прости, что?

Он улыбнулся, но это была не слишком веселая улыбка.

— Ходят слухи, что искусительная сила Жан-Клода превратит нас всех в сексуальных рабов для него и его вампиров, а также для тех верживотных, которые близки с ним и с тобой.

— Я слышала, что для того, чтобы присоединиться к любой сверхъестественной группе в Сент-Луисе, якобы нужно переспать с кем-то из нас, но прикол про сексуальное рабство — это что-то новенькое. Они что, думают, мы тут сутенеры какие-то, или как, по их мнению, это работает?