Рафаэль

10

— Как это вообще возможно, чтобы мастер вампиров умудрился полностью скрыть от нас свое присутствие? — Спросила я, направляясь к изножью кровати Жан-Клода.

Я пришла к нему за сочувствием и обнимашками, а также для того, чтобы попутно обсудить мерзкий сюрприз, который подложил нам Гектор. Однако я не могла залезть на кровать, чтобы получить свою дозу комфорта, потому что вместе с Жан-Клодом там уже находился Ашер, а он не был в моем списке для обнимашек. Поскольку Жан-Клод мог ощущать большую часть моих эмоций, если только мы не закрывались друг от друга щитами сильнее, чем обычно, он знал, что я хочу обниматься, но не стал приближаться ко мне сам и не велел Ашеру подвинуться, что меня выбесило. Я и так была напугана. Гнев был не лучшей добавкой к этому состоянию.

Жан-Клод устроился на огромной, сделанной на заказ кровати, и наблюдал за мной. На нем был один из его любимых халатов — черный с оторочкой из черного меха. Это был также и мой любимый халат из числа тех, что у него были. Есть что-то особенное в том, как смотрится его абсолютно белая кожа на груди в обрамлении черного меха, с которым его черные кудри смешиваются до такой степени, что местами уже трудно сказать, где кончается одна тьма и начинается другая. Жан-Клод распахнул халат достаточно, чтобы я могла видеть бледно-коричневный ожог в форме креста у него на груди. Он сделал это намеренно, зная, как сильно я наслаждаюсь этим видом, и это выбесило меня еще больше.

— У нас тут чрезвычайная ситуация, Жан-Клод, или ты не почувствовал вампирского мастера, который цепляется за Гектора?

— Ты знаешь, что почувствовал.

— Тогда почему ты не паришься по этому поводу?

— Я кинул клич всем нашим, чтобы собраться здесь и распланировать стратегию на сегодня, ma petite. Рафаэль отправился оповестить своих людей лично, после чего он присоединится к нам. Мы ничего не можем сделать, пока все не соберутся, так что почему бы тебе не присоединиться к нам на кровати, чтобы мы могли обняться и подарить друг другу немного комфорта?

Я вылупилась на него, разинув рот и не очень понимая, что на это сказать. Я не знала, огорчает ли меня сильнее тот факт, что он не воспринял угрозу всерьез, или что он пытается подбить меня на обнимашки втроем с Ашером, который, как ему было известно, так и не получил от меня прощения за свое отвратительное поведение.

— Ты лишил ее дара речи. — Заметил Ашер, лежа на кровати рядом с Жан-Клодом.

Я очень старалась игнорировать Ашера, потому что он все еще был в моем черном списке из-за своих паршивых жизненных выборов, которые в итоге привели его к тому, что мы все его бросили. Не так давно Жан-Клод вернул его к себе, но это было единственное исключение — все остальные по-прежнему были злы на него. Сперва эта злость сделала Ашера менее привлекательным для меня, но с тех пор, как он стал вести себя адекватнее, мне становилось все труднее злиться на него, и еще труднее не замечать того, насколько он был красив.

Его волосы обрамляли лицо пушистыми золотыми волнами. Они оба уже успели принять душ и высушить волосы после тренировки, хотя обычно они занимались после этого сексом в ванной, но сегодня им пришлось ограничиться короткой программой, потому что я кормилась на Рафаэле, и Жан-Клоду нужно было сосредоточиться, чтобы удостовериться, что вся энергия, которую мы получили, распределилась как надо, вместо того, чтобы просто омыть всех наших, а именно так бы и произошло, если бы он не помог мне с контролем в процессе. Впервые я покормилась на Рафаэле в чрезвычайной ситуации, когда речь шла о спасении жизней Жан-Клода и Ричарда. В тот раз я точно знала, куда направить энергию, но все-таки я не была в этом деле профи.

Рука Жан-Клода скользнула по волосам Ашера, под золотой вуалью которых скрывалось его лицо. Вот почему они потратили время на то, чтобы высушить волосы, а не заняться сексом — потому что в противном случае Ашер не смог бы закрыть ими шрамы на правой стороне своего лица. Святая вода прожигает вампирскую плоть, как кислота. Несколько веков назад церковники пытались выжечь дьявола из Ашера. Жан-Клод спас ему жизнь, но шрамы от святой воды спускались вниз по левой стороне его тела. В данный момент они скрывались под коричневым парчовым халатом с коричневой же и золотой оторочкой из меха. Поскольку оторочка на парчовом халате Жан-Клода также сливалась с волосами, они походили на пару еще больше, чем обычно. Белль Морт коллекционировала красивых мужчин с голубыми глазами. У Жан-Клода были самые темные, а у Ашера — самые светлые из тех, что я встречала у людей. Глаза Жан-Клода напоминали мне о том, что небо всегда синее, независимо от того, насколько глубока ночь, а глаза Ашера походили на зимнее небо — бледное и холодное, но в данный момент оно поблескивало шутливыми искорками. Я не хотела, чтобы мое оторопевшее молчание стало поводом для смеха, поскольку только гнев удерживал меня от того, чтобы забраться к ним на кровать и получить свою дозу обнимашек от них обоих. Так как Жан-Клод вернул Ашера в свою постель, я могла получить не только обнимашки. Обычно мне не трудно стоять на своем, когда речь идет об отказе, но я не видела их вдвоем вот так, когда кроме нас в комнате никого нет, с тех самых пор, когда большая ссора стала последней соломинкой, сломавшей мое терпение по поводу Ашера. Кажется, я начала вспоминать, почему избегала сталкиваться с ними, когда эти двое вместе.

— Ma petite, ты меня слушаешь?

Я вспыхнула и отвернулась, стараясь скрыть свое смущение.

— Нет, в смысле, да. Но, пожалуйста, повтори то, что ты сказал.

Ашер рассмеялся — не тем ощутимым сексуальным смехом, на который был способен Жан-Клод, а просто счастливым. Мне тут же захотелось улыбнуться в ответ, потому что я любила его, или потому что Жан-Клод его любил. Мы так и не смогли понять, как много моей собственной любви было в чувствах к Ашеру, и насколько она состояла из чувств, которые сочились из Жан-Клода, любившего его на протяжении нескольких веков. Они могли сходиться и расходиться, но оставались любовями всех своих жизней.

— Прости, Анита, я правда извиняюсь за свой смех, но это первый раз, когда я действительно вижу, что ты скучала по мне не меньше, чем я скучал по тебе.

Я попыталась нахмурился в его сторону, но трудно выглядеть суровой, когда твои щеки еще остывают после вспышки румянца.

— Ладно, ты выглядишь потрясающе, а когда вы вдвоем — еще лучше, но даже если я все прощу и забуду, чтобы мы могли снова стать любовниками, это не изменит того факта, что я не могу сделать Рафаэля крысой своего зова, не получив в ответ войну с Нарциссом и его вергиенами.

— Он не станет начинать войну, ma petite. Нарцисс уже успел остыть с тех пор, как Ашер оскорбил его своим решением оставить его ради Кейна. Ему пришлось бороться, чтобы сохранить уважение своего клана, и это занимало его большую часть времени.

— Ты же только вчера мне сказал, что я не могу сделать Рафаэля крысой своего зова из-за Нарцисса.

— Oui, но это было до того, как мы узнали, что мастер вампиров, достаточно сильный, чтобы скрыть от нас свою энергию, превратил последнего из соперников Рафаэля в проводник для своей силы. Если этот Гектор выйдет сегодня победителем, то его мастер получит всю ту силу, которой кормит нас родере. Допустить этого мы не можем. Нарцисс поймет, насколько сильна сейчас угроза нашей власти.

— Он поймет, что это угроза, но я не уверен, что он увидит в ней достаточную причину. — Сказал Ашер.

— Ты правда считаешь, что Нарцисс продолжит угрожать Рафаэлю и его крысам даже после того, как узнает об этой новой напасти? — Поинтересовался Жан-Клод, повернув голову на подушке так, чтобы посмотреть на Ашера.

— Нарциссу придется что-то сделать, чтобы сохранить лицо. Он мог бы убить Кейна, рискуя убить меня и навлечь твой гнев. — Ответил Ашер.

— Либо он может попытать удачу с веркрысами.

— Ты имеешь в виду войну? — Уточнила я.

— Война — это слишком громкое слово, ma petite, но для верживотных естественно, когда противостояние между двумя видами перерастает в дуэль между избранными чемпионами.

— Нарцисс мог бы бросить Рафаэлю прямой вызов. — Сказал Ашер.

— Такое случается крайне редко. — Возразил Жан-Клод.

— Но если Нарцисс все же бросит ему вызов и Рафаэль откажется, то это будет воспринято как слабость или даже трусость. Если я верно понимаю крысиную культуру, то это может спровоцировать еще больший поток вызовов Рафаэлю от других амбициозных веркрыс. — Заметил Ашер.

— Если Нарцисс не самоубийца, то ему стоит отвязаться от Рафаэля. — Вмешалась я.

Ашер достаточно сильно покачал головой, чтобы его волосы шевельнулись на плечах. Всего лишь блеск золотых прядей в свете настольной лампы, и вот я вновь потеряла концентрацию из-за его красоты. Мать его.

— Ты видишь то, что Нарцисс желает, чтобы ты видела — разодетого щеголя, трансвестита, который заткнет за пояс самую эпатажную королеву среди геев. Частично он сам выставляет себя на посмешище для того, чтобы другие не могли найти повод над ним посмеяться. Он очень близко к сердцу воспринимает тот факт, что был рожден интерсексом (интерсексуальность — это когда пол человека не совпадает с традиционным мужским или женским — прим. переводчика).

— Я видела его обнаженным и, если честно, большой разницы не заметила.

— Но ведь это не мы смотрим из его тела в зеркало каждый день.

Я уставилась на красивого мужчину, чья завеса волос скрывала половину его лица так, что была видна лишь ангельская красота не тронутой шрамами стороны, и знала, что он говорит не только о Нарциссе.

— Я ощутила силу его зверя, но в физической драке Рафаэль его убьет.

— Все не так просто, ma petite.

— Ты о чем?

Мне ответил Ашер:

— У вергиен самки крупнее самцов, прямо как у настоящих гиен, но женские особи вергиен значительно превосходят по размеру мужские. Обычно у них только одна форма — бипедальная (двуногая, т. е. человек-зверь — прим. переводчика), потому что они пользуются руками не только для физической драки.

— Значит, из-за того, что Нарцисс наполовину женщина и у него есть женские части тела, его животная форма — это здоровенный и сильнющий получеловек или полуженщина, не знаю, как он предпочитает ее называть. В любом случае, я все равно ставлю на Рафаэля.

— Самки вергиен владеют магией. Буквально — они могут творить заклинания, как это делают сказочные феи из легенд.

— Впервые об этом слышу.

— Потому что они держат это в секрете от чужаков. Я не понимал, насколько необычны гиены здесь, в Сент-Луисе, пока меня не отправили в земли Дульсии. Она правит своим кланом в традиционной манере. Способность лидеров вергиен творить магию — это то, что позволило им вознестись над другими группами верживотных в этой стране.

— Погоди, вергиены в этой стране — редкость. Магия или что там у них еще, вовсе не дала им достаточно сил, чтобы захватить главенство в большинстве городов, где я побывала. — Возразила я.

Ашер сел, позволив халату соскользнуть и продемонстрировать глубокие шрамы на его груди. Дело было не в том, что он был расслаблен в моем присутствии и забылся, показав их, а в том, насколько сильно он был вовлечен в то, о чем рассказывал. Это заставило меня слушать внимательно, потому что большую часть времени Ашер терпеть не мог демонстрировать свои шрамы.