Рафаэль

14

Оделись мы втроем почти идентично, хоть и сделали это не нарочно — как будто мы подбирали себе одежду в одном шкафу, с поправкой на размер и расположение оружия. На мне были черные военные штаны, черная футболка и черные кроссовки. Клодия выбрала для себя черные военные штаны, белую футболку и черные кроссовки. Штаны на Пьеретте были обычные, но тоже черные, она также надела белую футболку и белые кроссовки. Решить, куда мне засунуть свои серебряные ножи с креплением на запястьях, было легко. Они могли отправиться туда же, где я носила их много лет подряд. А вот после этого стало сложнее. Я тренировалась с мечами, но никогда не носила их с собой. Я изучала кали, филиппинское боевое искусство, и там используются палки и ножи. У меня была сумка для того, чтобы носить их с собой, но креплений для них не было. Для ножа от Спидерко у меня было крепление на талии — я купила его специально для занятий. Большинство людей носят поясной нож так, что его рукоятка подпирает ребра, но у меня для этого слишком короткая талия, так что приходится крепить его горизонтально, рукояткой вперед для перекрестного хвата. Я также добавила пару складных ножей Эмерсон в карманы на штанах, хотя наручные ножи я использую в первую очередь. Еще я взяла два изогнутых ножа-керамбита, но не очень-то на них рассчитывала. По идее они должны имитировать форму когтей тигра или леопарда, и функционал у них соответствующий — они нужны, чтобы разрывать и вспарывать. Маленький нож отправился в крепление на шее, а тот, что побольше — в один из многочисленных карманов на моих штанах. Если я потянусь за керамбитами, значит, дела совсем плохи, и я вынуждена играть серьезно.

У Клодии был обычный нож на талии — в стандартном креплении, потому что талия у нее достаточно длинная, и меч в спинных ножнах. Свои длинные черные волосы она заплела в косу, чтобы они не мешались. Я оставила волосы распущенными, потому что меня попросил об этом Рафаэль, и да — я накрасилась. В один из карманов я положила резинки для волос, на случай если решу, что волосы слишком сильно закрывают мне обзор в драке. Я всегда могу распустить их до того, как Рафаэль меня увидит, а может, к тому моменту, как я до него доберусь, мне будет уже все равно, что он обо мне подумает. На автомате я захватила с собой пару резиновых жгутов и боевые повязки, чтобы в случае чего можно было остановить кровотечение. Я начала носить их в карманах своих штанов с тех пор, как стала выходить из дома с большой тусовкой людей, будь то собратья маршалы или SWAT, с которыми мы отправлялись на задания по выполнению ордеров, оформленных на сверхъестественных граждан. Никаких людей сегодня ночью не будет, а оборотни могут залечить практически любые повреждения, так что я уже хотела было вытащить жгуты и повязки, но слабый голосок в моей голове, который не раз спасал мне жизнь в суровые времена, настоял на обратном. Я не стала с ним спорить, и просто засунула жгуты и повязки обратно в карманы. Пришлось пожертвовать одним из складных ножей, но голос в моей голове убедил меня, что это хорошая сделка. К тому же, пяти ножей должно быть достаточно. Сегодня мне чертовски не хватало пушек.

Пьеретта надела изготовленное на заказ крепление, в котором у нее было два меча с рукоятками, торчащими с одной стороны. Я спросила ее, не будет ли удобнее, если рукоятки расположить над каждый плечом. Она ответила, что проще сделать разворот через плечо, если одно из них свободно. Мне явно не помешают такие же крепления для мечей. Поясной нож у Пьеретты был закреплен так же, как у меня, по тем же причинам. Она была лишь чуть повыше меня, а ее волосы были настолько короткими, что ей не придется переживать о том, что они будут ей мешать в драке. Когда она поняла, что я накрасилась, то слелала то же самое, и предложила помочь с этим Клодии. Клодию я ни разу не видела накрашенной, так что предполагала, что она просто не любит носить мейк-ап, а не то, что она не умеет краситься. Но она удивила меня, позволив Пьеретте наложить ей тушь и подводку, а также нейтральные тени на веки. Они не бросались в глаза, и все же притягивали взгляд — этот трюк с косметикой мне никогда не удавался. Я густо накрасила свои глаза и нанесла яркую помаду, потому что это хорошо смотрелось, и, если честно, я понятия не имела, что еще можно было сделать. Может, нам стоит закатить пижамную вечеринку, где Пьеретта научит нас всяким трюкам с макияжем? И я это серьезно.

Мы втроем ехали заднем сидении внедорожника, а спереди сидели двое веркрыс-телохранителей. Я знала, что в поле зрения, запаха и слуха будут другие тачки, ждущие моего сигнала в случае чего. Они были до отказа набиты телохранителями не из числа веркрыс, потому что все они должны будут биться на нашей стороне, если придется.

Я также знала, что члены Арлекина скрываются в тени, делая то, чем они занимались на протяжении тысячи лет: были лучшими шпионами и ассасинами, которых только мог предложить вампирский мир, хотя половина из них — верживотные, как Пьеретта. Ее мастер, Пьеро, тоже был там — он видел и слышал все, что видела и слышала она. Их связь была одной из самых складных и близких, что я встречала у мастера и moitié bête.

Бойцовские ямы располагались на складе, который стоял на берегу Миссисипи, но я ощутила энергию родере еще до того, как мы пересекли реку. Она напоминала энергию лупанария, когда все вервольфы были там и ждали в лесу, стоя вокруг трона, вырезанного прямо в скале — единственного памятника их культуры, пережившего разрушения, которые принесли их старые лидеры. Я и не думала, что за сделанным из натурального камня троном, принадлежащим группе верживотных, может стоять какая-то история. Эта штука была такой тяжелой, что ее невозможно было сдвинуть с места, так каким образом она оказалась посреди миссурийских лесов? Внезапно я задумалась о потерянных культурных наследиях других групп верживотных. Можем ли мы их вернуть? Хотим ли мы этого?

— Ты ведешь себя очень тихо, моя королева. — Подала голос Пьеретта.

— Я ощущаю силу.

— Силу чего?

— Родере.

— Уже? — Удивилась Клодия, сидевшая с другой стороны от меня.

Я посмотрела на нее.

— Ага, а ты — нет?

Она покачала головой.

— Почему я ощущаю ее сильнее, чем ты?

— Не знаю. — Ответила она.

— Вервольфов ты ощущаешь так же? — Спросила Пьеретта.

— Да, но не так сильно. Похоже на леопардов, но ее больше, очень много силы. — Я потерла свои руки и поняла, что они уже покрылись мурашками.

— Нам стоит рассказать об этом Жан-Клоду? — Поинтересовалась Клодия.

— Он знает. — Ответила Пьеретта.

— Тогда Мике?

— Жан-Клод ему скажет, если посчитает нужным. — Сказала я.

— Почему ты ощущаешь силу на таком расстоянии? — Спросила Клодия.

— Не уверена, но, думаю, это потому, что Рафаэль стал моим moitié bête, и он царь в значительно большей степени, чем Ричард у волков.

— Мика был бы таким же для леопардов, если бы ты не была такой… — Пьеретта замолчала.

— Что? Просто скажи это, Пьеретта.

— Сломленной.

— Каким образом сломленной?

— У нашего народа тоже есть свои ритуалы и обычаи, моя королева.

— Поговорим о том, что мы упустили в культуре леопардов, когда все это закончится.

— Если ты желаешь.

— Желаю. — Сказала я, взяла Пьеретту за руку и стиснула ее. — Я хочу стать лучшей королевой для всех. Помоги мне с этим, Пьеретта.

Она улыбнулась, и ее красная помада не просто подходила к моей — она и была моей. Мы разделили один тюбик на двоих, как будто пошли в клуб на свидание, и с собой у нас была только маленькая сумочка для всего необходимого, и дележка помады стала просто практичным решением. Для Пьеретты это не был стандартный оттенок, но если мы планируем целоваться сегодня, и не повредить при этом друг другу макияж, то цвет должен подходить или хотя бы сочетаться.

— Я помогу тебе вознести луну на небе, если ты пожелаешь, моя королева.

Это заставило меня улыбнуться и потянуться к ней за осторожным поцелуем. Когда я отстранилась, то поняла, что энергия веркрыс уже не так сильно танцует на моей коже, и это началось с того момента, как я прикоснулась к Пьеретте. Я сообщила об этом ей и Клодии, и оставшиеся минуты пути мы провели, экспериментируя. Прикосновений одними пальцами было недостаточно, однако моей руки, прижатой к ее коже, или ее руки, прижатой к моей, было достаточно, чтобы подавить эту силу. Когда мы держались за руки, целовались или обнимались, поток энергии казался лишь эхом.

— Думаю, будь рядом больше не-крыс, я бы смогла полностью заглушить ее.

— В таком случае, я еще больше рада тому, что сегодня рядом с тобой Пьеретта, потому что если ты так рьяно реагируешь на нашу энергию сейчас, то представь, как оно будет, когда ты окажешься среди нас.

— Теперь это меня слегка беспокоит. — Согласилась я.

— Возможно, что энергия не призовет твоего зверя, моя королева. Быть может, это просто та сила, которую чувствует Рафаэль, и ты ощущаешь ее сквозь него.

— Возможно. — Сказала я, и вдруг почувствовала силу, как огромное бьющееся сердце — оно не было в моей груди, и все же оно было моим. Оно пульсировало и билось для меня. Я коснулась ладонью своей грудной клетки, как будто могла синхронизировать с этим сердцем свой собственный пульс.

Пьеретта все еще держала меня за другую руку. Она стиснула ее покрепче и положила сверху вторую ладонь.

— Моя королева, что не так?

Мой голос был тихим, потому что я все еще прислушивалась к пульсации этой силы.

— Я не уверена, что что-то в принципе не так. Если это то, как ощущает себя Рафаэль, то неудивительно, что он ходит, задрав нос.

— Наши прикосновения все еще помогают тебе? — Уточнила Пьеретта.

— Уже не так сильно. Давай проверим, что будет, если мы не будем соприкасаться.

— Теперь и я чувствую силу всех наших в одном месте. — Подала голос Клодия.

— Дело не только в этом. — Сказала я, и высвободила свою руку из хватки Пьеретты. В ту же секунду, как ее кожа перестала соприкасаться с моей, сила омыла меня, подобно гигантской океанской волне. Так. Много. Силы. На секунду я перестала дышать, как будто задержала дыхание, дожидаясь, пока волна сойдет, и я смогу высунуть голову на поверхность.

— Анита. — Позвала меня Клодия, и ее голос был резким.

Это застало меня врасплох, и я вдруг начала дышать — так, как если бы и вправду все время это была под водой и только что вынырнула.

— Что там еще помимо бойцовских ям? — Спросила я.

— О чем ты?

— Такой объем силы не может исходить только от поединков.

— Пролитая кровь священна, моя королева, а пролитые жизни еще более священны.

Я как будто сражалась за каждое движение грудной клетки, необходимое, чтобы вдохнуть. Надо разобраться, как контролировать эту силу, до того, как мы выйдем из машины. У себя в голове я позвала:

«Жан-Клод, ты это чувствуешь?»

«Чувствую»

Его голос отдавался эхом.

«Как мне с этим справиться?»

«Я могу рассказать тебе, как оседлать эту силу, как заблокировать ее, но плыть сквозь нее гораздо труднее — она такая живая, ma petite, это не моя компетенция»

— Сила — это сила и есть, помоги мне с ней справиться. — Буркнула я.