Рафаэль

1

Я занималась в тренажерном зале вместе с Клодией, которая могла тягать куда больший вес, чем я когда-либо смогу, но она учила меня доверять моей новой сверхъестественной силе. В кино ты обращаешься в вампира, оборотня или в кого там еще, и просто автоматически понимаешь, как это все работает. В реальной жизни все не так, ну, или, по крайней мере, для меня это не так. Если честно, работа с определенным весом в качалке меня пугает, а значит, я не могу поднять его, потому что мой мозг утверждает, что это невозможно — как раз поэтому я и стала проводить часть субботнего дня в зале с Клодией. Она помогала мне справиться с нервами и терпеливо поясняла, что у многих людей возникают такие же проблемы после того, как они становятся оборотнями. Я не настоящий оборотень, но нечто очень близкое к тому. О чем мы болтали, тягая железо? О мужиках. Ты можешь выдрать человеческую сущность из девчонки, но ты не можешь выдрать девчонку из веркрысы, ну, или что-то вроде того.

— Но Рафаэль же действительно высокий, темный и красивый («высокий, темный и красивый» — нечто вроде устойчивого словосочетания для определения привлекательности — прим. переводчика). У него прекрасный дом, там чудесный бассейн — мне даже самой захотелось такой же. Он вежлив, у него хорошо подвешен язык, и он джентльмен.

— Все так. — Согласилась Клодия.

— Тогда почему у него там мало друзей среди девушек?

— Спроси у него сама. — Ответила она и легла на скамью для жима, после чего обернула свои темные руки вокруг реально стремной железяки. Ростом Клодия была шесть футов и шесть дюймов (198 см. — прим. переводчика), а мускулов вокруг ее спортивного лифчика и двойных шорт было достаточно, чтобы я знала, что она сможет поднять эту махину. Я уже видела, как она это делает, но меня по-прежнему пугало то, сколько она может выжать от плеча. У меня есть тачки легче того веса, который она способна поднять на этом усиленном грифе. Будь она человеком, и если бы эта штука упала ей на шею, то она бы пробила ей гортань, и Клодия была бы мертва еще до того, как подоспели бы медики. Если бы штанга упала ей на грудь, я бы, возможно, успела позвать на помощь прежде, чем она задохнется от того, что ее грудная клетка не может подняться для вдоха, но сама я эту штуку с нее снять не смогу. Я не могу страховать ее с таким снарядом. Я сказала ей об этом, на что получила ответ:

— Я бы тагала этот вес и в твое отсутствие. — Она был права, так что я решила забить.

Мне казалось, я поднимаю достаточно приличный вес для женщины ростом в пять футов и три дюйма (160 см. — прим. переводчика), но, тягая что-либо в одной комнате с Клодией, я всегда чувствую себя какой-то мелкой. Конечно, и Халк показался бы себе мелковатым, пытаясь поддерживать с ней один темп, так что, наверное, мне не стоило переживать.

Она сняла штангу с держателя. Медленно опустила ее на себя, идеально контролируя. Единственным признаком напряжения были ее туго натянутые мускулы и звук дыхания — такой, будто она слегка запыхалась, — после чего она снова подняла штангу вверх. Я знала, что мы занимались по принципу пирамиды для наращивания мышечной массы, так что она сделает от трех до пяти подходов на последнем весе, но какая-то часть меня хотела, чтобы она просто вернула эту штуку на место и покончила с этим. Я не сомневалась в том, что она осилит задуманное, я просто сомневалась в том, что мои нервы выдержат, если я буду наблюдать за ней в процессе.

Она сделала пять подходов, ее мышцы двигались гладко, без заминки, не демонстрируя ни единого усилия помимо едва сбитого дыхания под конец. Она вернула штангу на место, и я поняла, что не дышала все это время, потому что выдох у меня был такой, словно это я сама тягала железо.

Она села и улыбнулась мне.

— Ты ведь знаешь, что это для меня не опасно. Если бы я считала иначе, то либо не стала бы заниматься этим, либо взяла бы с собой того, кто сможет меня подстраховать.

— Я знаю, что ты понимаешь свои пределы в зале, но не думаю, что хоть когда-то привыкну наблюдать за тобой и другими оборотнями, в то время как вы тягается что-то настолько нечеловечески тяжелое.

— Ты теперь тоже можешь тягать больше. — Заметила она, потянувшись за полотенцем, которое висело на краю стойки. Вытирать скамью после того, как ты закончил с упражнениями — это просто признак хороших манер.

— Да, но не настолько много.

— Ты меньше меня.

Я рассмеялась.

— Большинство охранников-мужчин меньше тебя.

Она улыбнулась мне в ответ, оскалив белые зубы на своем смуглом лице.

— Твоя правда. — Ответила она мне с дерзкой и счастливой улыбкой — такую могла бы выдать пантера, если бы могла улыбаться по-человечески, хотя это не был проблеск ее зверя, но почему-то тот факт, что она — веркрыса, не передавал всей опасной красоты Клодии.

Она позволила мне помочь ей вернуть большую часть ее снарядов обратно на держатели, потому что я настаивала на этом, но для меня это было частью тренировки. Я тоже позволила ей помочь мне вернуть мои снаряды на место, потому что это было честно.

— Просто чтобы ты знала: я бы не стала тягать их без того, кто мог бы меня подстраховать.

Она вновь выдала мне ту дерзкую улыбку в ответ, издав глубокий грудной смешок. Я совсем недавно узнала, что у Клодии был хрипловатый контральто когда она пела, и что она вообще умела петь. Услышать ее стоило того, чтобы сходить в караоке.

Я легла на скамью и примостилась под грифом штанги. Я слишком недавно обзавелась суперсилой, чтобы действительно поверить в то, что она у меня есть. Я посмотрела на штангу и подумала о том, что собираюсь тягать махину, которая была в три раза тяжелее меня, и что это просто смешно, если, конечно, забыть о том, что я уже это делала. Клодия держала руки под грифом штанги, готовая мне помочь, если понадобится. Без нее я бы на такое не решилась.

Я обхватила гриф руками, используя шероховатую поверхность, чтобы понять, в каком месте мне лучше держаться, и чтобы руки не соскальзывали. Снять такой вес с держателя — это вопрос не столько силы, сколько веры в то, что ты сможешь это сделать. Я уже знала, что мне не стоит слишком долго разглядывать блины штанги, потому что какая-то часть меня начинала орать: «Это невозможно! Я не смогу поднять эту штуку!». Я могла выполнять большинство упражнений с нечеловечески тяжелыми снарядами, и справлялась с этим просто отлично, но жим от груди и жим у стойки сидя одинаково пугали меня, потому что, если что-то пойдет не так, то меня покалечит, или вообще убьет, будь я человеком, и эта мысль тоже постоянно вертелась у меня в мозгу. Насколько я была человеком? Как сильно связи с вампирами и оборотнями помогут мне здесь? Благодаря им меня было гораздо труднее ранить. Они позволяли мне быстрее исцелять порезы, колотые раны и раны от пуль, а также мозговые травмы, но насколько они помогут мне здесь, когда меня банально могло раздавить? Я правда готова рискнуть только для того, чтобы поднять какой-то вес в зале? Эта мысль делала саму ситуацию просто идиотской.

— Ты сможешь, Анита. Я знаю, что ты сможешь сделать это. — Сказала Клодия, наклоняясь немного ближе ко мне, чтобы я могла лучше видеть ее.

Я посмотрела наверх, в ее карие глаза, в эту твердую уверенность на ее лице. Она была права. Я знала, что она права.

— Я могу это сделать. — Сказала я.

Она вновь улыбнулась мне той дерзкой улыбкой и наклонилась ближе, чтобы шепнуть:

— Мы не одни, так что заставь меня тобой гордиться.

Я не стала говорить ей о том, что, кто бы ни зашел сейчас в тренажерку, это был оборотень, а значит, он мог поднять такой же вес, как и я, и даже больше, но, как я успела узнать, еще будучи человеком, в качалке речь не всегда идет о том, кто сильнее физически — иногда это был вопрос желания воплотить задуманное. Я этого хотела, потому что, если бы те охранники, которые сейчас вошли в зал, нравились Клодии, она бы не стала понижать голос — она бы вслух подколола их на тему того, что я круче их. Тот факт, что она говорила шепотом, означал, что эти ребята ей не нравились, а значит, и я от них вряд ли буду в восторге.

Внезапно железо уже не показалось мне таким пугающим. Со мной была Клодия — она может поймать все, что я могу поднять, к тому же, я и правда хотела, чтобы она мной гордилась. Она стала моим партнером по железу несмотря на то, что я не была достаточно сильной, чтобы страховать ее в ответ. Она обучала меня справляться с моей новой сверхъестественной силой и, между нами, девочками, просто наслаждалась тем фактом, что в зале была еще одна женщина, которая тоже занималась в поте лица.

Я сняла штангу с держателя, задержала дыхание, и начала опускать гриф. В какой-то момент мое тело будто бы поинтересовалось: «Ты что, прикалываешься?», когда мои руки согнулись в локтях, а гриф коснулся груди — не лег на нее, а просто коснулся. Когда я начала поднимать штангу вверх, мои руки дрожали. Тот локоть, на котором у меня было больше всего шрамов, пошатнулся на секунду, и вот я уже делаю жим, используя дыхание, чтобы справляться с весом, как будто я могла сдуть его на выдохе. Я чувствовала, как мои мышцы напрягались и двигались так, как не бывает ни при каких других упражнениях, или, может, тот факт, что я занималась с железом, заставил меня уделять этому больше внимания. Мне нравилось чувствовать, как мое тело борется, чтобы поднять эту штуку, и вот я сделала это, выпрямив руки. Я справилась! Я почувствовала всплеск адреналина, облегчение, а следом пришла мысль: «Смогу ли я сделать это еще раз?». Мне пришлось серьезно контролировать руки, чтобы штанга опустилась ровно. Я коснулась своей груди — на этот раз прикосновение было более ощутимым, — и настал тот момент, когда штанга просто не хотела подниматься вверх. Я приложила усилие и почувствовала, как локоть на моей левой руке снова вздрогнул, как будто суставы размышляли над этим действием, а потом в игру вступили мышцы, и гриф начал подниматься. Пришлось бороться с искушением прогнуться в спине и груди, чтобы задействовать большую часть тела, чем мне было положено. В этот раз при подъеме штанги мои руки дрожали сильнее. Я размышляла о том, чтобы сделать третий подход, но финальная дрожь в моих мышцах сказала «нет». Все, что мне нужно теперь сделать, это вернуть гриф на место. Теперь мои руки дрожали так, что это было заметно. Клодия уже собиралась перехватить у меня штангу, но я зарычала:

— Нет! Не трогай ее!

Она убрала руки достаточно далеко, чтобы все в комнате видели, что она мне не помогает.

Я никак не могла попасть грифом в держатель, словно пыталась продеть в иголку нитку весом в тонну, а мои руки превратились в спагетти. На секунду мне показалось, что я не справлюсь — я даже пожалела, что не позволила Клодии помочь мне, но в следующий миг гриф скользнул на место, издав приятный щелчок. Я тяжело дышала, но на губах у меня сияла улыбка, и Клодия улыбалась в ответ, глядя на меня сверху вниз. Она предложила мне руку, чтобы помочь выпрямиться. У меня ушло две попытки на то, чтобы, наконец, схватиться за нее своими дрожащими руками.

— Твой лучший результат. — Поздравила меня она.

— Два жима — и это все, на что она способна с этим весом, а ведь ей полагается быть нашей королевой. — Мужской голос обвинительно прозвучал через всю комнату. Это был Кейн — один из моих наименее любимых людей. Блеск.