Сломанная печать

18.

Мариса не думала, что время может стать таким густым и тягучим. Она увязла по самую макушку.

— Что же… — господин Брум очнулся первым. — Неожиданное решение, но возможное.

Выпрямившись, он твёрдой рукой забрал куб и отступил к кафедре.

«Догадался!», — первая мысль, мелькнувшая в голове Марисы, ударила отчаяньем.

Неужели её тайна раскрыта таким глупым образом? Доказательство присутствия в ней запрещённой магии в руках учителя. Ему достаточно отнести куб в ректорат или сразу в службу безопасности, чтобы Марису арестовали. Что он станет делать? Она чувствовала, что не может отвести взгляда от Северина, будто ловила каждое движение, незримую мысль, пытаясь угадать решение.

Господин Брум оставался непроницаем, но небрежным жестом положил куб в коробку с пособиями и… полностью стёр всю записанную информацию. Мариса не верила своим глазам. А стажёр обратился к аудитории.

— Занятие окончено. Выходя из кабинета, сложите артефакты в хранилище. Вопросы?

Один из менталов поднял руку.

— Не по теме можно?

— Спрашивайте.

— Это правда, что в лаборатории Академии проводят опыты с иллюзиями? Мы видели недавно…

Мариса, внимательно смотревшая в лицо стажёра, могла поклясться, что господин Брум напряженно застыл, как будто вопрос ударил в наиболее болезненную точку. Его свинцово-серые глаза потемнели, но всё так же отражали лишь холодное спокойствие мага Разума.

— Опыты с иллюзиями запрещены королевским указом сто десять лет назад, — жёстко отчеканил Северин. — Все маги должны помнить об этом и чтить закон, — будто случайно он повернулся в сторону стола девушек.

После того как все разошлись, молчаливый преподаватель уничтожил следы работы студентов на остальных кубах. Мариса боялась пошевелиться и поднять взгляд, только бы не привлечь к себе внимания. Казалось, что сейчас господин Брум подойдёт к ней и начнёт разговор об амарантовой силе и незаконной практике в магии креаторов. Но он вежливо кивнул, попрощался и скрылся за дверью, будто ничего не случилось. Мариса просидела несколько минут на месте, чувствуя себя опустошённой, но одновременно в смятении. Келена собирала вещи, разговаривая с подругой или скорее сама с собой.

— Подумаешь, «господин Брум», — ворчала она. — Ему и двадцати пяти нет, я уверена. Стажёр первогодка, а уже такой важный.

— Сама же сказала, что он принц, — Мариса отвечала машинально, продолжая переживать произошедшее на занятии.

Молодой ментал совсем запутал её, постоянно вызывая неловкость. На мгновенье ей показалось, что с отличной защитой, которую она сумела выстроить, отгородившись от мира, что-то происходит. Господин Брум внушал настолько противоречивые чувства, что Мариса не знала, что и думать. Сегодня он спас незнакомую студентку целых два раза. Она срочно должна что-то придумать с библиотекой, иначе проклятая магия иллюзий вылезет в самый неподходящий момент. Название учебников Мариса продолжала держать в голове, опасаясь доверить бумаге подобные тайны.

— Ой, ладно. Зато как здорово он Даниса осадил. За это я ему всё прощаю. А с тобой-то что случилось? Думала, в обморок грохнешься. Чёрные узоры эти. Фу! Или господин Брум понравился? — Имя преподавателя она произнесла с особым ехидством.

— Напыщенная ледышка.

Пожав плечами, Мариса заставила себя подняться, точно забыв, что и сама всегда оставалась не слишком открытой для чужих. Пора было идти на следующее занятие по лекарской практике, где её ждали очередные сложности. Не стоило тратить время на мысли о бесчувственном стажёре Бруме.

«Почему он промолчал? Какое ему дело до чужой девчонки, не слишком способной в родной магии, зато проявляющей запретные умения», — от вопросов разболелась голова.

— Всё хорошо, Кели́. Я справляюсь.

+++

На следующий день, оказавшийся более-менее свободным от занятий, Мариса проснулась в тревоге. Соседка уже убежала на практикум для стихийников, и девушка некоторое время лежала в тишине. Такое утро выдавалось не часто. Обычно Келена опаздывала и носилась по комнате громко топая и издавая недовольные вопли, что одежда не находится на том месте, где она её кажется оставляла, а чулки вечно заползают под кровать. Особой аккуратностью она не отличалась, хотя очень старалась.

— Ох, Вейла! — вспоминала северянка свою гувернантку и жизнь дома. — У бедняжки случился бы разрыв сердца, увидь она, что все наставления улетучились из моей головы. Как там говорят Юинги: «Не по рыбке лодка!». Папуля мнит себя аристократом, да в наших далях и потомственные маги, что конюхи в столице.

Келена всегда посмеивалась над собственным благородным происхождением и деревенскими замашками. Она не любила забивать голову условностями. Мариса с теплотой подумала, что такая подруга ей и была нужна. Простая, открытая, жизнерадостная — Келена Эббис словно уравновешивала горечь и внутреннюю отчуждённость соседки. Вот только правды о себе Мариса всё равно не расскажет. Нет той девочки больше, нет отца, который пытался исполнить долг толкователя и спасти дочь. Они оба утонули возле острова Юингов.

— Я не существую, — тихо, почти вкрадчиво, сказала сама себе Мариса, разглядывая белёный потолок.

Невольно мысли вернулись к уроку по инфографии. Ещё вчера она осознала, насколько близко оказалась к опасной черте. Господин Брум выглядел слишком сообразительным, чтобы не догадаться о силе креаторов, застрявшей в Марисе где-то в разломе её собственного дара. Стажёр без раздумий уничтожил доказательство. Что же это значит?

Совсем не зная его, она предполагала первое, что приходило на ум. О коварстве менталов часто болтали среди магов.

— Ты задумал что-то, ледяной принц? Хочешь сыграть в игру? Нравится держать в руках чужие жизни?

Говорить вслух никогда не казалось Марисе странным. На острове Юингов она нередко уходила бродить по пустошам, покрытым жёсткими веточками вереска, или поднималась на старую дозорную башню, где без помех можно было наслаждаться одиночеством и говорить всё, что душе угодно. Прохладный ветер касался кожи, море разбивалось о скалы и шум его напоминал Марисе о чём-то важном. Тогда она ещё не помнила прошлого. Была простым приёмышем в богатом доме. Девчонкой, которая не желала видеть очевидного…

— Перестань!

Одёрнув себя, Мариса закрыла лицо ладонями, но и через темноту проступил образ дозорной башни, откуда она готова была прыгнуть сама, но чуждый дар не позволил, повелел жить, невольно спасая от непоправимого.

Чтобы полностью уничтожить нежелательные мысли, Мариса поднялась, быстро привела себя в порядок. Она решила, что сегодня непременно зайдёт в библиотеку. Пора заняться спасением своей жизни, ну или погубить её окончательно.

Сидя в чайной, Мариса порадовалась, что избежала разговора с Келеной о строгом ментале и вчерашнем дне. Вечером накануне та долго выпытывала, что же произошло с подругой на занятии. И камень бы сдался, но не Мариса.

В чайную быстрым шагом влетела магистерс Астрид — куратор эмпатов. Рассеянный взгляд будто искал кого-то, а остановившись на студентке Дэй просветлел. Тут от беседы не отвертишься, и Мариса предложила женщине сесть за столик, но взволнованная и беспокойная Астрид отказалась.

— Я на минуточку, — она извинялась, а Мариса ничего не понимала.

Они так и стояли у стола, присматриваясь друг к другу. Милая и мягкая магистерс долго собиралась с мыслями, хотя было заметно, что спешит. Наконец осторожно коснулась руки девушки и решилась.

— Знаете, менталы бывают удивительно нетактичны. Но мы же не станем на них злиться за их природу?

Удивлённый взгляд Марисы, кажется, смутил куратора. Магистерс Астрид зарумянилась, отведя взгляд.

— Особенно необученные менталы… Лазар, вероятно, наговорил лишнего, но сами понимаете… сын ректора. Ладно, не будем об этом, — она поспешно прервала сбивчивую речь, заметив застывшее маской лицо Марисы. — У вас сложности на занятиях? Как опытный лекарь могу дать вам совет. Любой слом дара возможно преодолеть, — кашлянув, как будто что-то мешало ей говорить, она сочувственно посмотрела на студентку. — Только вы сами, терпение и любовь…

— Какой слом дара? — отстранившись, Мариса задала вопрос прямо, подавив вспышку амарантовой силы в груди.

Каждый день испытывал на прочность её защиты и магическую волю в сдерживании чуждой магии. Если так пойдёт и дальше, то через месяц ничего не останется либо от Марисы, либо от Академии. Она предпочитала второе.

Откуда эта всегда улыбчивая и кажущаяся немного рассеянной женщина узнала о беде Марисы? На секунду она забыла, что имеет дело с лекарем высшей ступени. А неудачи в учёбе могли навести на мысль о проблемах дара эмпата. Бывало, Мариса находила в себе лишь пустоту. Только простейшие заклинания, не требующие понимания чувств, выходили гладкими и правильными. Изъян существовал, в этом магистерс не ошибалась.

— Как же… — Астрид осеклась и как-то сжалась, разговор явно не доставлял ей удовольствия, но она быстро собралась, перейдя на доверительный тон. — Послушай, девочка. Я знаю, каково это, терять дар, но главное вместе с ним не потерять надежду и волю. Пытайся, и всё получится. Твоя дядя считает, что мы можем помочь, но я знаю, что всё в твоих руках.

Магистерс собиралась уходить, но неожиданно обернулась.

— И не слушай глупых юнцов. Пусть отравятся собственным ядом.

Астрид убежала, ловко лавируя между студентами, несмотря на свои округлости и небольшую неуклюжесть. У Марисы пропал аппетит. Она бросилась из чайной, пересекла двор и обогнула главный корпус Академии. Лекаря Дэя она нашла в его кабинете. Виктор был так рад видеть её, торопливо обнял, а она хмурилась и кусала губы, отворачивая раскрасневшееся лицо.

— Как хорошо, что навестила, — из-под кафедры эмпат торопливо достал небольшую корзиночку, прикрытую клетчатым полотенцем. — Грета просила передать, как и обещала. Думал занести в общежитие вечером.

— Не нужно обо мне ни с кем говорить! — она не хотела кричать, сдерживаясь сжала кулаки. — Может вы всем расскажете, кто я?!

Это всегда помогало унять магический амарантовый всплеск, когда Мариса не справлялась с эмоциями. Виктор немедленно поймал девушку за руки, воспользовался неявными, но действенными приёмами эмпатов.

— Спокойно, милая. Спокойно. Вдохни глубоко.

Упав ему на плечо, Мариса затихла. Её била купная дрожь. Она ни с кем не собиралась делиться бедой, но рано или поздно эмпаты догадаются, что среди них искалеченный маг. С этим Мариса понемногу смирялась, но разговор магистра с Астрид выглядел предательством в её глазах.

Какой-то человек заглянул в кабинет, неразборчиво буркнул извинения и ушёл. Они и не поняли, кто это был. Виктора заботили совсем другие проблемы.

— Что произошло? — лекарь продолжал незаметно вплетать в слова и жесты успокаивающие чары. — Кто тебя расстроил?

Вздохнув, Мариса уже не чувствовала прежнего возбуждения и злости и смогла спокойно объясниться. Ей сделалось немного стыдно перед магом. Лекарь смотрел на Марису с такой мягкой отеческой нежностью, что она больше не находила гневных слов.