Земля мертвых. Боги войны

Глава 18

Я проснулся от неприятного ощущения чужого давящего взгляда. Долго не открывал глаза, надеялся, что приятный, лёгкий сон вернётся. Там было лето и море.

– Я знаю, что вы не спите. – Голос показался мне знакомым, но я не сразу опознал говорившего. Для этого пришлось открыть глаза. – Я хотел поговорить с вами до того, как вы составите официальный рапорт и доложите обо всём случившемся.

– Так точно, – машинально ответил я.

Я хотел встать, но, откинув одеяло, обнаружил, что совершенно обнажён.

– Можете не вставать. Это неформальный разговор, – сказал Константин.

– Ясно, – кивнул я и откинулся на подушку. В теле всё ещё была неприятная слабость.

– Кто вы, Сергей? – мягко спросил генерал.

Я ответил на долгий, пронзительный взгляд его зелёных глаз.

– Я – кадет-кандидат центрального Управления разведки русского языкового сектора, – ответил я.

Взгляд генерала потеплел.

– Старший лейтенант, – произнёс он, – приказ подписан командующим сектора. Вы перескочили через звание. Да по-другому и быть не могло.

– Об этом мало кто будет знать, верно? – усмехнулся я.

– Знать почти никто не будет. Но многие будут догадываться. Мы принимаем меры, но распространение такой информации остановить очень сложно. Вера в чудо – одно из самых сильных человеческих чувств. Но есть и другой путь.

– Я… не понимаю, – произнёс я, изобразив растерянность.

– Конечно, – кивнул Константин, – для этого вы слишком мало знаете. Такую информацию не дают первогодкам. Но скоро вы всё узнаете. И вот что я хочу вам предложить. С учётом всего продолжать службу в разведке вам будет крайне затруднительно.

Ещё один растерянный взгляд с моей стороны.

– Вы – легенда теперь. Привыкайте. Боюсь, что это навсегда. Теперь от вас всегда будут ждать чего-то большего. Поймёте скоро, не буду тратить время на объяснения. Насчёт моего предложения. Предлагаю вам линейную должность. Общевойсковую. Прямая дорога для дальнейшей карьеры. Уверен, ваши способности пригодятся нам на более высоком… уровне. После прохождения войскового ценза я рекомендую вас в академию. У вас задатки высшего офицера.

Я задумался, ощущая себя сбитым с толку. Генерал хочет вывести меня из разведки? Но… зачем? Держать меня подальше? Отказаться от ответственности? Да. Вероятно, это оно. Какая бы движуха теперь ни возникла вокруг моей нескромной личности, его это коснётся напрямую.

– В таких вещах не приказывают. Это выбор, – продолжил Константин. – Так что подумайте. И вот ещё вам совет. Держитесь подальше от капелланов.

– Каких именно? – автоматически переспросил я.

– Любых, – ответил генерал, – совершенно любых. Увы.

С этими словами он кивнул и отошёл от моей койки.

– Поправляйтесь, – произнёс он, прежде чем выйти.

– Спасибо, – ответил я, обращаясь к закрытой двери.

До обеда меня больше не беспокоили. А потом пришёл санитар – старший сержант медицинской службы, судя по нашивкам. Он принёс назначенные лекарства и уточнил:

– Господин офицер, насчёт обеда. Вы сможете пройти в столовую? Она на этом этаже. Доктор говорит, что противопоказаний нет.

– Конечно, – кивнул я, – если найдётся какая-то одежда.

Его голос показался мне знакомым. Я посмотрел на вошедшего внимательнее.

– Тут, в шкафу, комплект для госпиталя, – продолжил говорить сержант, но я едва улавливал сказанное им, – а ниже – одобренная Управлением форма.

Я узнал его. Да, теперь у парня была другая причёска, без той идиотской пародии на оседлец. Но это, без сомнения, был он.

– Женька… – выдохнул я.

– Да, верно, – улыбнулся санитар, – а вас Сергей зовут. Про меня ночные рассказали, да?

– Что?.. А, да. Наверное.

– Очень приятно познакомиться, – он протянул крепкую мозолистую ладонь, которую я привычно пожал.

– Взаимно.

– Так что насчёт обеда? – уточнил Женя и добавил, смущённо опустив взгляд: – Ребята обрадуются…

– Конечно, – ответил я, – да, я подойду сам.

Мы познакомились, когда я ещё учился в школе. Тогда в Лужниках, на новой, реконструированной площадке проводился этап чемпионата мира по воркауту. Женька участвовал. И, надо сказать, очень достойно – занял второе место в индивидуальном фристайле. Я тогда вообще остался без призовых мест.

Его выступление так меня впечатлило, что после соревнований я решил подойти, уточнить пару технических моментов. Так и познакомились.

Он тогда впервые был в Москве. Я показал город, провёл большую экскурсию по самым интересным, на мой взгляд, местам. Женьке понравилось очень. Мы как-то неожиданно сошлись. Слишком много было общих тем для общения, наверное. И характер мне его понравился: спокойный, рассудительный, покладистый…

Я к нему в Киев ездил, несколько раз даже. Он тоже водил меня по разным местам. Особенно мне понравилась площадка для воркаута где-то на берегу Днепра. Да, само оборудование было староватым, кажется – чуть ли не с советских времён. Но за ним ухаживали. Даже красили регулярно, по местному обычаю жёлто-синей краской.

Площадка была огромной. Но это место было интересно не столько крашеными железками, сколько народом. Тут был дед лет семидесяти, лихо крутивший динамические элементы. Грудастые девчонки, способные легко и изящно сделать выход на две. Со стороны это выглядело как вопиющее нарушение законов физики. И сама атмосфера – абсолютная открытость, доброжелательность, готовность принять любого… Там было здорово.

После четырнадцатого года мы не перестали общаться. Хотя, конечно, встречались и разговаривали куда реже. Я поступил в военное. Уже в то время у нас такие контакты не поощрялись.

Женька выучился на юриста. Работал в какой-то крутой фирме, связанной с правительством. Я надеялся, что у него были все возможности выехать из страны, переждать тяжёлое время. Он никогда никакого интереса не проявлял к военной карьере и вообще, кажется, был пацифистом.

А потом я узнал его голос в радиоперехвате. Подразделение, которое держало оборону, говорило со своими артиллеристами. Наши ребята из психборьбы вклинились. Действовали грамотно: никаких лозунгов или угроз. Простое человеческое общение. Дали реальный расклад – там скрывать было нечего. Положение тербата было безнадёжным. Предлагали сдаться.

Очень часто такие переговоры заканчивались десятиэтажным матом, от которого даже у бывалых вояк уши сворачивались в трубочку и задвигались внутрь черепа. Но не в этот раз.

– Ты сам бы сдался? – Женькин голос звучал странно: привычная весёлость сочеталась с чёрной тоской. Приём был достаточно хорошим, чтобы расслышать такие детали. Их позиции были совсем рядом.

– Да кто ж его знает, – вздохнул наш пэсэошник. – И никто не знает – пока не окажется в такой ситуации.

– Ну вот, про нас я знаю.

– Это не обязательно говорить в эфире. Просто обдумайте всё.

Я нажал на кнопку передачи. Вдохнул воздуха. Но через секунду выдохнул. Отпустил кнопку.

– …Посмотрим ещё, кто кого. – Я застал окончание Женькиной фразы.

Не знаю точно, изменило бы что-то моё вмешательство или нет. Возможно, в той ситуации моего голоса не хватило, чтобы Женька принял решение выйти к нашим, – если бы он знал, что там буду я. Это одна из тех мыслей, которые я тщательно запираю на ключ в дальнем, тёмном чулане в моей голове. И сейчас она вырвалась на свободу и мстила, мстила мне за нерешительность…

Если бы хотя бы у меня хватило ума не лезть на захваченные позиции. Не пытаться его найти.

Я ведь знал, как выглядят люди после удара вакуумным из ТОСа.

Всё, что я мог сделать – это похоронить его в отдельной, собственной могиле. Поставить информационную табличку. Пометить координаты места.

У него остались жена и двое детей. Когда он погиб, они были в Польше, в эвакуации. После войны они нашли могилу, перезахоронили как положено. Поставили памятник. Я старался помогать им – дистанционно, так, чтобы они не заподозрили о помощи. И следил за их судьбой в меру своих сил.

Наверное, поэтому завести свою семью я так и не решился.

Я лежал какое-то время, стараясь загнать демонов прошлого обратно в самый тёмный чулан подсознания.

Чтобы стало легче, начал анализировать ситуацию.

Научники говорили, что Аномалия ведёт в места, которые формируются некими информационными… сущностями. Что множество погибших птиц открыли проход в эти миры.

Забавно, что они не упомянули то, что такие места давно известны всем традиционным земным культурам под разными названиями. Впрочем, допускаю, что таких мест много. И они все – разные. А где именно человек оказывается после смерти, зависит от того, как он живёт и как умирает.

Похоже, Аномалия меня вынесла в место, подозрительно напоминающее скандинавскую Вальхаллу. Тут одни военные, бесконечная битва и возрождение каждую ночь. Разве что пиров по вечерам как-то не хватает… и это странное разделение на «плохих» и «хороших» – что-то не помню такого в мифах.

Информации у меня пока ещё маловато, чтобы делать окончательные выводы, но, похоже, сюда попадают те, кто погибает в бою. Они ничего не помнят о прошлой жизни. Устраиваются тут, продолжают бесконечно воевать, гибнут, возрождаются, снова гибнут – в призрачной надежде… на что?

Человек должен на что-то надеяться, верить в саму возможность перемен. Здешнее общество удивительно стабильно для такой безумной конструкции. Так не должно быть – если только его не поддерживает нечто неизвестное.

Надо внимательнее приглядеться к местным религиям. Вопреки совету генерала.

Когда я вошёл в столовую, все замерли. Стало очень тихо. Я успел пожалеть, что согласился на Женькину просьбу и вышел из палаты. Но как только я взял поднос и встал в очередь на раздачу, гул голосов и обычное движение возобновились. Да, в мою сторону всё ещё бросали любопытные взгляды, но делали это украдкой, ненавязчиво.

Когда я доедал второе, в столовую вошёл Даниил. Когда я увидел его, едва смог сдержать улыбку: он не шутил, когда говорил о том, что после каждого возрождения ему приходится серьёзно работать над собственными физическими кондициями. Китель не мог скрыть округлый выпирающий живот, а второй подбородок лежал на воротнике форменной рубашки.

Он взял салат, стакан воды и сел за мой столик.

– Привет, – кивнул он и принялся за еду.

«И как его угораздило попасть в эпицентр боевых действий?» – молча недоумевал я, наблюдая за тем, как он, тщательно пережёвывая, поглощает салат.

– Говорил же – не всем так везёт, как тебе. Некоторым приходится работать над собой, – сказал он, сделав глоток воды.

– Да, пожалуй, я везучий, – ответил я.

– Не доставали тебя тут?

– Нет. – Я покачал головой; про визит генерала я решил умолчать.

– Мы стараемся перекрыть информацию. Минимизировать распространение. Я хочу удержать тебя в разведке. Ты сам как к этому?

– Поддерживаю, – кивнул я, в этот момент осознав, что действительно не хочу уходить на линейные должности. Это меня немного удивило, и я начал копаться в себе, пытаясь понять, откуда взялось это нежелание. Ведь военная карьера открывала мне больше возможностей, дорогу к информации и ресурсам, а с ними, возможно, и путь обратно. Мне понадобилось секунд десять, чтобы понять. Дело было в Алине. Похоже, я надеялся на новую встречу.