Земля мертвых. Боги войны

Глава 10

Я не сомневался, что смогу найти дорогу обратно. Главное, чтобы межпространственный проход, который каким-то образом сформировался в подземельях замка, оставался открытым. Чтобы я успел спасти Ваню.

Скорее всего, тварь, которая меня преследовала, активна только по ночам. Поэтому особенно важно успеть вернуться днём. А значит, надо спешить.

Из лагеря я выскользнул без особого труда. Дозорные контролировали дальние подступы к лагерю, поэтому очередной сослуживец, который отправился куда-то по своим военно-полевым делам в ближайшие кусты, подозрения не вызвал.

До озера я добрался без проблем – дорогу хорошо запомнил. Тёплая прозрачная вода так и манила освежиться, но, конечно, останавливаться я не стал. Разве что замешкался на минуту, чтобы поискать термокомбез; без него в летней форме, которую мне выдали, пришлось бы туго.

К моему удивлению, комбеза на месте не было, хотя я точно помнил приметный куст, под которым его спрятал. Пропажа была неприятной – опять придётся мёрзнуть. Но если разогреться хорошенько и удерживать темп скольжения по насту, добраться от развалин до тягача вполне реально. В любом случае выбора нет: я не могу заниматься поисками пропавшего комбеза целый день.

Скользнув в пещеру, я уверенно направился туда, где был грязный лаз, ведущий в зал с маленьким водопадом. Только на месте его не оказалось. Нет, он не был завален камнепадом или сместившейся стеной. Его в принципе не было. Лишь глухая скала там, где был проход.

– Ты – новорождённый, тебе прощается. – Спокойный голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Я резко обернулся. На меня глядел Михайло. Он стоял, заблокировав отход к выходу из пещеры, словно в насмешку сложив руки за спиной; вроде как говорил этой позой: «А ну-ка попробуй кинуться наутёк!»

Но, конечно, убегать я не стал. Впрочем, отвечать тоже. Мы так и стояли, молча глядя друг на друга.

– Да ладно, расслабься, – улыбнулся наконец командир. – Это нормально – возвращаться в то место, где ты впервые появился. Тянет людей на родину. Это факт. И с этим ничего не поделаешь. Запрещать бесполезно. Конечно, могут быть исключения – если, например, место рождения перешло под контроль неприятеля. Тогда бы тебя, конечно, остановили.

– Ясно, – кивнул я.

– По глазам вижу, что не ясно, – ответил Михайло. – Живёшь пока слишком мало. И знаешь мало. Ну да ничего, обживёшься, привыкнешь. Главное – больше глупостей не делай. До присяги, понятное дело, никто тебя обвинять и наказывать не будет. Ты – парень не глупый, должен сам соображать.

– Соображу как-нибудь… – согласился я.

– Вот и ладно, – кивнул командир. – Знаешь, что я ещё тебе скажу. Борись с этой тоской, которая привела тебя сюда. Если совсем невмоготу будет – на базе запишись к капеллану. Точно станет легче. Даже неважно, верующим ты будешь или нет – эти ребята способны помочь. У нас не принято говорить о таком – но все всё понимают. Все это проходили при рождении.

– Ясно, – снова кивнул я. – Есть. Схожу.

– Вот и ладно… а теперь обратно пошли. За тобой вертушку обещали прислать. Одиночки с твоими задатками не каждый день попадаются. Начальство решило уделить особое внимание. Так что полетишь с почестями.

– Есть, – повторил я. После чего двинулся вслед за Михайло к выходу из пещеры.

По дороге, возле озера, командир, не оборачиваясь, бросил вроде бы простой вопрос:

– Зовут-то тебя как?

Я чуть не ответил. Осёкся в последний момент. Что-то мне не понравилось в тоне, которым был задан вопрос. Этакая тщательная небрежность. Попытка замаскировать что-то важное.

Я остановился. Нахмурил брови – делая вид, будто пытаюсь вспомнить. Михайло тоже остановился. Медленно повернулся ко мне.

– Что, не помнишь? – спросил он; в этот раз в вопросе слышалось явное облегчение.

– Чёт не особо. – Я пожал плечами.

– Ладно, не бери в голову, – улыбнулся Михайло. – У нас принято, что имя новорождённому даёт тот, кто обнаружил. Но сообщает это имя всегда командир, наедине. Это традиция.

– И… как меня зовут? – спросил я.

– Ты – Серёга, – сказал командир, наблюдая за моей реакцией.

«Что это – совпадение? Или со мной играют в странную игру? – подумал я, сохраняя невозмутимое выражение лица. – Хотя имя распространённое. Может, просто совпадение».

– Серёга – значит Серёга, – ответил я, – мне нравится.

– Рад познакомиться, Серёга, – осклабился Михайло, протягивая руку.

Я ответил на крепкое пожатие.

Модель вертолёта была мне незнакома. Довольно большая машина – в длину метров двадцать. Короткий хвост с двумя килями, соосный винт. Скорее всего, предназначена для десантных операций – видны два троса для вытяжных фалов парашютов, да и конструкция рампы сзади характерная. Впрочем, сейчас в салоне, кроме меня, был всего один человек. По молчаливости и выражению глаз я предположил, что он – мой коллега в этом мире. Ему меня передал Михайло.

По дороге я надеялся рассмотреть окружающую местность. Но вертолёт летел на бреющем, видимо, опасаясь ПВО противника. И всё, что я видел, – это бесконечную «зелёнку» внизу.

База появилась неожиданно. Просто возникла среди деревьев, и вертолёт тут же зашёл на посадку, не давая толком разглядеть её топографию. Я только успел заметить блоки-контейнеры, выстроенные в две «улицы» вдоль небольшой речушки, да большие резервуары дальше у леса – видимо, склады ГСМ.

По правде говоря, надежда, что я по-прежнему где-то на Земле, в Южной Америке, стремительно таяла. Тут было слишком много незнакомого оружия и техники. Не думаю, чтобы мои познания могли изобиловать такими лакунами. Значит, скорее всего, в Зоне был проход куда-то. Возможно, в один из тех миров, о которых говорили научники. Как бы то ни было, теперь у меня не было другого выбора, кроме как разобраться в происходящем и попробовать найти дорогу обратно.

Отстегнувшись, мой сопровождающий указал на выход. Ничего не оставалось делать, как последовать за ним. На вертолётной площадке нас ждал автомобиль. Довольно интересный: что-то вроде гибрида внедорожника и багги. Вместо кузова – трубчатая рама, обтянутая камуфлированным брезентом. За рулём был какой-то парень – тоже молчаливый и нелюбопытный.

Мы проехали лагерь насквозь, свернули за склады ГСМ, въехали в джунгли. И уже там, среди невырубленных деревьев, обнаружился ещё один периметр безопасности. Достаточно серьёзный: я успел «срисовать» камеры, первую линию с проводами под напряжением, ряд «колючки» и забор из зелёных панелей в три человеческих роста.

Машина въехала под первый шлагбаум. К нам подошли двое вооружённых охранников в балаклавах. Сопровождающий что-то показал им, и после тщательного досмотра машины мы заехали на территорию.

Водитель остановился у входа в сборный дом из серых панелей. Сопровождающий кивнул ему и, сделав мне знак «на выход», сам тоже спрыгнул с машины. Я последовал за ним.

Внутри нас ждали двое в зелёных халатах. «Врачи, наверное», – подумал я. Тем более что в помещении действительно пахло больницей. Они молча, кивками поздоровались с моим сопровождающим.

Вчетвером мы прошли в большой, ярко освещённый кабинет, в центре которого стояло кресло, напоминающее зубоврачебное. Приглядевшись внимательнее, я обнаружил, что кресло оборудовано металлическими петлями, предназначенными для фиксации конечностей. Мне это категорически не понравилось – однако отступать было некуда. В помещении даже окон не было.

– Что вы собираетесь делать? – спросил я, продолжая искать лазейки для бегства. Дверь, через которую мы вошли, была закрыта на замок. Я слышал, как он щёлкнул. В коридоре были вооружённые охранники и камеры. Бежать до выхода слишком далеко. Даже если справлюсь с этими тремя – выхода нет. У сопровождающего есть пистолет в наплечной кобуре. Но что, если у тех, что в халатах, тоже есть оружие?

– Ничего опасного для тебя, – ответил сопровождающий, – если ты действительно тот, за кого себя выдаёшь.

С этими словами он вынул пистолет из кобуры и прицелился мне в центр лба.

– Извини, – сказал один из «врачей»; из-за маски его голос звучал глухо. – Заранее, на случай, если всё в порядке. Но в этом случае ты нас поймёшь.

– Раздевайся и садись в кресло, – сказал сопровождающий.

– Но… – Я пытался потянуть время, прикидывая шансы на освобождение. Но тут один из «врачей» тоже достал оружие.

– Не стоит тянуть, – сказал он, – раздевайся.

В этой ситуации я решил, что разумнее будет следовать указаниям. В конце концов, едва ли они бы затеяли всё это, если бы просто решили меня убить. А если это не казнь, – значит, со всем остальным как-то можно иметь дело.

Меня заставили снять даже трусы. И когда я устраивался в неприятно холодном кресле, подошли и начали лепить многочисленные датчики по всему телу. Я немного успокоился. Процедура начинала чем-то напоминать проверку на полиграфе. А этого дела я не особо боялся.

После установки датчиков мне зафиксировали руки и ноги. Потом освещение в помещении потеряло яркость, и с потолка спустился огромный монитор.

– Не закрывайте глаза, – предупредил один из «врачей». – Заранее примите извинения за то, что вам предстоит увидеть.

– Думаю, ему можно объяснить, что мы делаем, – вмешался сопровождающий. – Знание уже не имеет большого значения.

– Согласен, – кивнул «врач». – Что ж. Мы будем показывать вам документальные материалы и отслеживать вашу физиологическую реакцию на них. Предварительный тест, по данным командира батальона, который вас обнаружил, вы прошли успешно. Но в вашем случае требуется дополнительная проверка. Вы – одиночка. Значит, можете быть или особенно ценны для нас, или особенно опасны – в том случае, если вы являетесь подготовленным диверсантом с той стороны. Однако даже тщательная психическая подготовка не в состоянии скрыть глубинные физиологические реакции, которые мы зафиксируем. Потому что, если бы та сторона перестроила ваше настоящее восприятие, вы просто стали бы нашим. Это уязвимость. Они пытались маскировать её, даже вшивали диверсантам имплантаты, чтобы имитировать реакцию. У вас таких имплантатов не обнаружено, что даёт определённое основание для оптимизма. Но проверить мы должны.

Монитор включился. То, что там начали показывать, я, к сожалению, уже встречал. Хотя очень хотел бы забыть. Мне даже пришлось работать с психологом на реабилитации, проходить сеансы гипноза, чтобы это не приходило ко мне во снах. Тогда это сработало. В конторских санаториях очень хорошие врачи.

– Не закрывайте глаза более чем на секунду, – повторил «врач», – иначе мы будем вынуждены применить санкции.

Мне не очень хотелось узнавать, в чём могут заключаться эти санкции. Поэтому я терпел. Отстранился немного, как это делал в боевой обстановке, когда любое эмоциональное потрясение могло стать фатальным.

Человеческой фантазией принято восхищаться. Именно она сделала нас теми, кто мы есть. Возвысила над природой и другими животными. Но она же опустила нас ниже уровня самого свирепого хищника. Форм того, что придумано для умножения страданий, невероятное множество. И каждый раз, когда думаешь, что знаешь уже всё, чья-то больная фантазия находит способ тебя удивить.