Кощеевич и Смерть

Да что же всем приходится всё разжёвывать? Лис раздражённо выдохнул.

— Зимние ветра служат мне. Произошло недоразумение. Теперь всё улажено. Ещё вопросы?

Некоторое время Муна ошарашенно открывала и закрывала рот, как рыба. А потом, когда дар речи вернулся к ней, процедила сквозь плотно сжатые зубы:

— Всё ещё хуже, чем я думала.

— И что это означает? — Лис сплёл руки на груди, с вызовом уставившись на мару. — Не тебе судить мои поступки. Я здесь правитель.

— Я и не сужу, — Муна зыркнула на него с плохо скрываемой неприязнью. — Но придётся мне рассказать кое-что. Может, ты не знаешь, княжич, но мы, мары, с зимними ветрами — кровные враги. Так уж вышло. Была у нас старшая сестра Масана. Эти негодяи её убили.

Видно было, что Муне непросто говорить об этом. Гнев кипел в её сердце, как вода в котле над костром, — того и гляди, начнёт плескать через край.

— Мне очень жаль, — сухо сказал Лис. — Но при чём тут я?

— А при том, что тебе выбирать, княжич, — либо ветерки, либо мары. Мы с ними одному господину служить не будем!

Вот тут уже и Лис вскипел:

— Я не потерплю, чтобы мне условия ставили!

Снизу доносилась задорная музыка, люди хлопали в ладоши, кто-то горланил песни — не в лад, зато от души. Больше всего Лису хотелось сейчас оказаться в этой толпе. Скакать в весёлом хороводе, не жалея ног, целовать незнакомых девиц, пить хмельной мёд, подпевать музыкантам во весь голос — и пусть наутро осипнет. Но это веселье было не для него.

— Мы служили на благо Нави многие годы, — мара немного сбавила тон. — Разве ты не доволен нашей службой, княжич?

Но Лиса уже несло:

— Скажи-ка, Муна, по какому такому праву ты в мои сны лезла и кошмары насылала?

— Я мара, — она развела руками, будто бы это всё объясняло.

— И это ты называешь хорошей службой?

— Уж не хуже, чем эта, — Муна повернулась к наружному проёму башни. Туда, где мела метель и завывали ветры.

— Они мне нужны. И точка! — княжич облизал пересохшие губы. — Вы ведь с сёстрами не сможете устроить вечную зиму в Дивьем царстве. Или я ошибаюсь?

— Не сможем, — кивнула мара. — Наши способности — иные.

— Вот именно. У каждого — свои. Я не хочу выбирать, мне нужны все.

На мгновение Лису показалось, что Муна сдастся: на её лице мелькнуло сомнение. Но не успел он обрадоваться, как мара решительно мотнула головой:

— Нет. Если бы ещё Маржана осталась, я бы её послушала. Как старшую. Но она ушла. Значит, двух мнений быть не может: или ветра, или мы.

— Ну и катитесь тогда вслед за Маржаной — куда хотите! Хоть к огнепёскам под хвост, хоть к чёрту на рога!

— Лучше мы предложим свою службу Доброгневе, — оскалилась Муна. — Она из тех, кто уважает старые порядки. И не забывает о благодарности. Наверное, ей будет интересно узнать, чего боится её брат больше всего на свете.

— Если ты выдашь ей тайну моих страхов, тебе не жить, — прошипел Лис, сжав гусли так, что те жалобно звякнули в руках. — А если думаешь, что это пустая угроза, — спроси Маржану. Она подтвердит, что мне лучше не переходить дорогу.

Он почти хотел, чтобы Муна напала. Тогда Рена опять появится и поставит негодяйку на место. Но мара не стала искушать судьбу.

— Не беспокойся, я обязательно спрошу. Что ж, выбор сделан. Не пожалей об этом, княжич. И прощай.

Когда Муна ушла, Лис ещё некоторое время стоял на башне, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Внутри клокотал гнев.

— Ты довольна? — бросил он в воздух, обращаясь к Марене. — Всё по-твоему вышло. Хотела, чтобы мары ушли? Пожалуйста… Только вот я не уверен, что мороки от этого станет меньше.

Смерть появиться не соизволила, оставив Лиса наедине с мрачными мыслями — и весёлым праздником, который теперь был ни уму ни сердцу. Он отошёл к другому краю надвратной башни и отвернулся. Лучше уж наблюдать за метелью…

Могла ли эта ночь стать ещё хуже? О, разумеется, могла.

Среди снежных туч княжич вдруг заметил всадника. Тот летел, ловко лавируя меж вихрей и уклоняясь от сломанных веток. Сперва Лис опознал скакуна — это был Шторм-конь, который прежде принадлежал его отцу: вороной со смоляной гривой, что мог скакать быстрее ветра. Только ему было под силу прорваться сквозь бурю, оставив позади преследователей. Ох, ветерки сейчас, наверное, злятся, что не смогли поймать пришлого.

Конь подлетел ближе. Тут уж Лис узнал и всадника. Конечно, это был Весьмир, кто же ещё?

— Так-то ты гостей встречаешь, Лютогор Кощеевич? — зло бросил чародей вместо приветствия.

— Я тебя не ждал, — соврал Лис, разозлившись на официальное именование. В устах Весьмира оно звучало пренебрежительно. Уж кому как не ему знать, как княжич относился к отцу…

Чародей ему, конечно, не поверил.

— Стой! — он натянул поводья, заставив Шторм-коня парить прямо у башни, а в сторону Лиса сам фыркнул, словно жеребец. — Оно и видно. На Дивье царство тоже не ты зимние ветра наслал? Ещё скажи, что это не они у тебя тут пути охраняют так, что ни пешему пройти, ни конному проехать. Но, как видишь, я всё-таки смог. Что теперь будешь делать, княжич? Пустишь посла али выгонишь взашей?

— А ты, выходит, Ратибору теперь служишь, — Лис тоже нашёл чем уколоть гостя.

— Никому я не служу! — вспыхнул чародей. — Просто помочь хочу.

— Ага. Ратибору.

— Я здесь ради общего блага. И ради Василисы.

— Тогда, надеюсь, ты привёз перстень? — Лис потёр руки.

Такой исход решил бы все проблемы. Но к его большому разочарованию, Весьмир покачал головой:

— Увы, нет. Но у меня есть очень старая книга заклинаний. Мы могли бы попробовать расколдовать твою мать с её помощью. Так что, пустишь меня?

И Лис кивнул:

— Ладно. Заходи, гостем будешь.