Возвращайся, сделав круг. Книга 2

Глава 27

- Наш самолёт приступил к снижению в аэропорту Ханэда...

Поморщившись, я подняла голову с плеча Кэцеро – сама не заметила, как задремала. Цумуги, дремавшая на моём плече, недовольно заворчала, сильно напомнив Камикдзе. Отстранив не собиравшуюся самостоятельно отодвигаться подругу, я пошевелила занемевшей рукой. "Спевшиеся" брат и сестра "засунули" меня на среднее сидение, потому что оба, по их словам, хотели сидеть со мной рядом. На самом деле Кэцеро стремился быть поближе к иллюминатору, а Цумуги ненавидела место посередине. Я сделала вид, что поверила, но договора, чтобы один из них ещё и использовал меня в качестве подушки не было.

- Проснулись?- улыбнулся Кэцеро.

- Ты вообще не спал?

- Не хотел. Скорее бы уже приземлились! Соскучился по Токио! Помнишь тот ресторан, где были в прошлый раз? Как он назывался?

- Мы были в по меньшей мере дюжине ресторанов. Придётся описать его точнее, если хочешь, чтоб нашли.

- Дайте хотя бы проснуться,- сонно протянула Цумуги.- Трещите, как...- так и не найдя сравнения, она зевнула.- Пойдём куда захотите, кроме того жуткого храма.

- Думаешь, кого-то опять утянет в другой мир?- засмеялась я.- На самом деле хотела предложить поехать на ту экскурсию, но не после "Womb", а...

- Спятила?- Цумуги сразу проснулась.- И думать забудь!

- Полностью согласен,- серьёзно вставил Кэцеро.

- Ладно, сдаюсь!- я шутливо подняла руки.- Понимаю, против объединившихся родственников у меня – никаких шансов!

Цумуги пронизала меня взглядом, точно хотела рассмотреть, что у меня внутри. Я расцвела самой непринуждённой улыбкой.

В Токио мы провели неделю, и улыбка не сходила с моего лица всё время. Но сохранять её было нелегко... Слишком многое напоминало о моём первом визите, когда, с трудом вскарабкавшись в экскурсионный автобус, я начала свою одиссею. Экскурсия, ехать на которую так не хотела, обернулась невероятным приключением, забыть которое мне не удастся никогда. А ещё в последние дни меня не отпускало странное тревожное чувство. Часто кружилась голова, и я вдруг слышала звуки, которые просто не могла слышать на шумных улицах мегаполиса: пение птиц, шелест ветра, плеск воды...

- Что с тобой, Аими?- вернувшийся из ванной Кэцеро присел рядом на кровать и обнял меня за плечи.- Ты такая бледная. Тебе не...

Резкий стук в дверь оборвал его на полуслове.

- Пойду открою,- закатил он глаза.- Твоя подруга – просто стихийное бедствие, никакого от неё покоя.

- Хотел, сказать – твоя сестра,- с улыбкой поправила я.

Цумуги, снимавшая соседний с нашим номер, действительно ворвалась, как торнадо. Метнулась взглядом к Кэцеро, потом ко мне и возмущённо выпалила:

- Вы ещё не готовы?! Такси подъедет через десять минут!

Это был наш последний вечер в Токио. На следующий день мы отправлялись в Канадзаву. Но какой отъезд без разгульной вечеринки? Не то, чтобы за неделю в столице мы не посетили ни одной...

- Кэцеро, Цумуги, я... пожалуй, останусь...

- Останешься?- ужаснулась подруга.

- Почему?- Кэцеро опустился перед кроватью на пол и, легко сжав мои ладони, заглянул мне в глаза.- Что случилось?

- Нездоровится. Наверное, что-то съела... или выпила.

- Ты не беременна?- прищурилась Цумуги.

Кэцеро стиснул мои ладони сильнее.

- Точно нет,- покачала я головой.- Обычное отравление... наверное. Вы идите, повеселитесь, а я отдохну.

- Останусь с тобой!- заявил Кэцеро.

Цумуги разочарованно вздохнула, но я запротестовала:

- Будешь смотреть, как сплю?

- Нет,- смутился он.- Знаю, ты это не любишь...

- Вот именно. Со мной ничего не случится, но, если что – позвоню.

Когда они ушли, Кэцеро – с явной неохотой, я упала на кровать и закрыла глаза. Снова эти звуки... А с ними и образы: густая трава, гладь озера, поблёскивающая на солнце, бабочки и гоняющийся за ними Камикадзе... и неподвижная фигура ёкая с белоснежными волосами... и ласковый шёпот: "Аими..." Я рывком села на кровати. Что за дьявол? Голос прозвучал так отчётливо... И снова это чувство необъяснимой тревоги и томления. Может, схожу с ума? Наверное... Потому что сейчас мне больше всего хочется вызвать такси и отправиться в храм с коридором из торий, сквозь которые год назад я попала в мир, так меня и не отпустивший...

Оделась, двигаясь, как тумане. Подошла к двери... но от порога вернулась и нацарала записку: "Вышла прогуляться, не волнуйтесь, скоро буду. Аими." Хотя уверена, вернусь раньше, чем они. На стойке ресепшен попросила вызвать такси. Ещё бы знать, как называется храм... Но и с этим помогла приветливая девушка-администратор.

Уже стемнело. Сгорбившись на заднем сидении такси, я рассеянно смотрела на мелькавшие за окном огни бесчисленных магазинов, ресторанов, баров... и сомневалась в своей вменяемости. Сорваться вот так среди ночи и броситься в какой-то храм... Но что-то словно тянуло туда, и я знала: если не последую зову, буду жалеть об этом до конца дней.

Когда, выбравшись из такси, шла к территории храма, сердце ухало в груди, заглушая все остальные звуки. Дорога из серого камня, фонари-торо, мостик через узенькую речушку... Удивительно, что я это помню, учитывая, в каком состоянии была во время последнего посещения. Хотя с феерической подсветкой всё смотрится по-другому, и людей вокруг почти нет... Вот впереди показались оранжевые арки... и я остановилась в нерешительности. Что, если, войдя в коридор, снова попаду в тот мир? Там прошло гораздо больше времени, чем здесь и... меня в самом деле никто не ждёт.

- Аими…

Я застонала и схватилась за голову. Этот голос... опять... Чувствовала, как глаза наполняются слезами, а в груди – боль, словно в неё снова вонзились когти ёкая. И, сознавая всю абсурдность ситуации, едва слышно прошептала:

- Иошинори-сама...

Неужели воспоминания о нём никогда меня не отпустят?.. Смахнув слёзы, подняла глаза на тории и окаменела... Он стоял у самой границы "коридора", как если бы не мог из него выступить. Фантом во всём тёмном, только белоснежные волосы мерцали в свете торо... Глаза не отрывались от меня... совсем как во время нашей последней встречи...

***

Я смотрела на него, не в силах издать ни звука или дойти несколько остававшихся до торий шагов. А он, не произнося ни слова, смотрел на меня, словно появился здесь именно ради этого... Но вот в отдалении прозвучали голоса запоздалых посетителей, и фантом "отмер".

- Ты услышала меня, Аими. А я услышал тебя, когда ты назвала моё имя. Но времени мало. Границы, разделяющие миры, почти сомкнулись после того, как были разрушены тории Храма Тысячи Демонов. Сила, раздвинувшая их сейчас, не безгранична, я не смогу оставаться здесь долго...- он замолчал на мгновение, и в обычно холодном голосе вдруг проскользнула... нежность?..

- Мне не дано выйти за грань. Приблизишься?

В голове мелькнула дикая мысль, что прямо сейчас он утянет меня обратно в свой мир, и смешанное с тревогой томление, не оставлявшее последние дни, сменилось смятением. Сама не заметила, как оказалась перед входом в "коридор". По-прежнему прекрасное, нисколько не изменившееся лицо чуть наклонилось ко мне, и в глубине непроницаемо-чёрных глаз начал тлеть синий огонь.

- Ты должна была всё забыть. Пронзив сердце, я лишил тебя силы Чаши и вернул твои дух и тело в эту реальность. Но он не должен был последовать за тобой. Не должен был связать ваши жизни и, оказавшись в этом мире, оживить твою память.

- Поэтому ты здесь?- способность говорить вернулась, но откуда в моём голосе столько горечи?- И что теперь? Убьёшь меня по-настоящему?

- Разве убив тебя, смогу освободить себя от памяти?- в его голосе тоже проскользнула горечь.- Или от мыслей, что могло быть, не оставь я тебя... ему? Возле храма, увидев твои слёзы по нему, я посчитал, что опоздал. Пронзая твоё сердце, был уверен, что слова уже ничего не изменят. Лишь в последний момент брошенная тобой фраза заставила в этом усомниться.

- Фраза...- эхом повторила я.

И, словно нашёптанное подсознанием, в голове прозвучало: "Глупец, какой же ты глупец... Что стоило сказать это слово, а не бросать меня среди останков кайдзю?.." и последовавший настойчивый вопрос ёкая: "Аими, это бы что-то изменило?"...

- Поэтому я здесь. Произнести то, что должен был произнести давно и услышать твой ответ. Сила Чаши позволила моему духу миновать границы миров и найти тебя. Эта же сила способна возродить тебя в моём мире. Я хочу разделить её с тобой. Отдал бы её всю, но, раз дарованная, она не может быть возвращена полностью...

- Возродить?- вырвалось у меня.- После того как... умру здесь?

И снова слабая, почти неразличимая улыбка – на лице, сохранявшем невозмутимость при любой опасности и смягчившимся всего три раза на моей памяти: возле храма ками, на лугу за мгновения до моей "смерти" и... сейчас.

- Ты не умрёшь. Просто вернёшься в мой мир. Со мной.

- Оставаясь "всего лишь человеком"?- не могла не произнести этих некогда заклеймивших меня слов...

- Да, ты останешься человеком. Более сильным, чем прежде, не подвластным увяданию и смерти от преклонного возраста, но – человеком.

- И ты позволишь твоей крови смешаться с моей? Дашь жизнь таким же полукровкам, как Кэцеро?- даже сейчас повторять это болезненно.- Или снова пошлёшь Дэйки "заботиться о моей безопасности"?

Рука с заострёнными когтями утремилась к моему лицу, но, натолкнувшись на невидимый барьер, опустилась.

- Теперь ты пытаешься оттолкнуть меня?

- Зачем мне это? Я – всего лишь человек. Мне нет нужды скрывать свою слабость за бездушными поступками...

Снова горечь в моём голосе. А его лицо... спокойно. Синий огонь продолжает тлеть в устремлённых на меня глазах, и в голосе – ни намёка на волнение:

- Значит, я всё же опоздал?

- Произнести слово, которое так и не произнёс?

- Я хочу, чтобы ты была моей, Аими. Чистота крови и вся сила моего мира не стоят того, чтобы потерять тебя.

Казалось, его когти снова пронзают мне грудь – ощущения были такими же. Нет только крови... и ёкай не сможет подхватить меня, если упаду... Словно во сне, я протянула к нему руку, и его ладонь легко прижалась к моей. Но я не ощутила прикосновения, как если бы ладони касался воздух... Я подняла на него растерянный взгляд.

- Нас разделяют границы миров. Ты должна переступить грань, чтобы их преодолеть. Но, думаю, ты уже сделала выбор.

- Выбор...- я закрыла глаза, собираясь с силами.

Пора и мне произнести то, в чём должна была признаться давно – хотя бы самой себе. Забыть об обидах и горечи, о долге перед другим и собственной гордости, и просто сказать это вслух:

- Для меня всегда был только ты один... Иошинори-сама...

Это не всё, и произнести остальное гораздо труднее:

- Но я действительно сделала выбор... раз и навсегда. И поклялась себе, что больше не оглянусь назад.

- Я ожидал этого,- мерцающие синим глаза оторвались от моих и скользнули к моему запястью, отмеченному полосой ритуала.

- Дело не в этом,- тихо возразила я.- Обещание дала задолго до...

Голос прервался, меня душили слёзы, но я ещё пыталась их сдержать. Понимала, что теперь прощаюсь с белокурым ёкаем и его миром окончательно... и от тоски хотелось кричать. Но, если пойду с ним сейчас, бросив Кэцеро в этой реальности, никогда не смогу жить в мире с собой. Раз и навсегда, не оглядываясь... Слёзы одерживали верх – лицо Иошинори-сама начало расплываться. Но по-прежнему видела блеск его глаз и чувствовала взгляд, горячий и жадный, будто он старался запечатлеть в памяти каждую чёрточку моего лица. Молчание становилось невыносимым, и я его нарушила, прилагая усилия, чтобы голос не дрожал: