Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма

* * *

Все части дивизии, кроме 3-го Дроздовского полка, двинулись в Ново-Гуполовку вдоль железной дороги на Славгород. 3-й Дроздовский полк возвращался на свои квартиры через Варваровку. Когда дивизия уже была вблизи Ново-Гуполовки, встретилась целая компания беженцев, крестьян из Калужской губернии, которые, спасаясь от голода, царившего в их краях, с семьями пробирались на юг, в Таврическую губернию. Красные их не пропускали, но сегодня, благодаря разгрому красных Дроздовской дивизией, беженцам удалось проскочить на юг, в наши края.

Большевики были сильно напуганы действиями Дроздовской дивизии, что можно было заключить из простого разговора между командиром советского полка и комиссаром, переданного одним крестьянином, бывшим свидетелем их разговора. Крестьянин хутора Тредьякова рассказал, что перед нашим последним, описанным выше, рейдом, накануне, комиссар сильно нажимал на командира одного советского полка, чтобы тот быстрей и смелей действовал против дроздовцев и увереннее продвигался вперед, на что командир советского полка ответил комиссару: «Вот подожди, подожди, они тебе покажут как воевать здесь». Ждать, как мы видели, комиссару долго не пришлось — всего пару часов. В это же время стало известно, что наше наступление на правом берегу Днепра успешно развивалось и был освобожден от красных город Никополь, а в районе Каховки продолжались бои местного значения.

Вернувшись из рейда, Дроздовская дивизия вместо отдыха получила новую задачу и уже в ночь на 29 сентября выступила на юго-восток с целью ликвидации ударной группы красных в районе Ново-Николаевки. В голове колонны шел 2-й Дроздовский стрелковый полк. Двигались довольно быстро, и было уже довольно холодно. Пройдя еще до рассвета 20 с лишним верст, голова колонны подошла к селу Ново-Миргородовке, но там красных не оказалось. Последнее время в этом селе располагался отряд партизан «батьки Махно», под командой некоего Чалого, силой в 200 сабель. В соседней деревне Антоновке было захвачено несколько конных красных, после чего движение дивизии продолжалось беспрепятственно до хуторов, лежащих верстах в семи от Антоновки. Вдруг, неожиданно, на буграх появились солидные и густые цепи красных. Генерал Туркул во главе 2-го конного полка атаковал красных в лоб, а левый фланг красных был атакован разведчиками 2-го стрелкового полка. Красные могли бы снести огнем атакующих всадников 2-го конного полка, а поэтому командир 3-й батареи, полковник Слесаревский, приказал обстрелять цепи красных беглым огнем. Красные бросились за бугры, и только отдельные их стрелки поддерживали коротко редкий огонь да один пулемет красных пустил две-три очереди. Все, что были за бугром, за исключением конных, попали в плен. Целым лесом стояли винтовки, воткнутые в землю. Слева отстреливалась группа красных человек в 12, и туда подскочил разведчик 2-го полка. Под ним убили лошадь, а когда он упал, тогда прикололи его штыками. Эту «лихую» компанию наши конники всю зарубили за их «лихое» дело. Здесь попало в плен свыше 600 красноармейцев.

После этого дивизия продолжала свой путь на Ново-Николаевку. Появившаяся было конница красных, видя колонну дроздовцев, быстро испарилась, бросив свою пехоту на произвол судьбы, и пехота попала в плен. Около 14 часов дивизия прошла Ново-Николаевку, и цепи головных частей заняли бугры к востоку от нее, сделав уже переход свыше 50 верст и захватив в плен более 2000 красных. 1-й и 3-й Дроздовские полки были лишь свидетелями этого, в боях не участвовали и не разворачивались. Все было сделано без их участия. Теперь Дроздовская дивизия уже была в тылу ударной группы красных, которую ей, совместно с донцами, предстояло ликвидировать.

Располагаясь в Ново-Гуполовке, Дроздовская дивизия имела разрыв фронта перед собой и между соседними частями донцов почти в 70 верст, в котором в то время бродил лишь партизанский отряд Чалого. Взятые в бою у Ново-Николаевки в плен красные принадлежали воскресшей 42-й советской дивизии. Красные развернули свой запасный полк в 4 полка, выдали накануне боя им оружие, пригнали в Ново-Николаевку, где они сразу же попали в плен. В бою был зарублен командир 125-й советской бригады. В этот день генерал Туркул вновь принимал участие в конной атаке. Он в последнее время уж очень много стал рисковать собой — почти в каждом бою.

Около 15 часов в район расположения Дроздовской дивизии спустился наш аэроплан, летчик которого привез приказ о дальнейшем движении дивизии, еще в тот же день, на юг. Он сообщил также о занятии нашими частями станции Апостолово и что по всему фронту идут упорные, но успешные для нас бои. На северо-восточном участке Северной Таврии наши войска сильными ударами нанесли красным крупное поражение. Кроме плененной 42-й советской дивизии, были разбиты морская экспедиционная, 2-я Донская и 9-я стрелковая советские дивизии. Взято в плен свыше 5000 красных, захвачено 12 орудий, много пулеметов и обозов. На правом берегу Днепра также взято в плен свыше 3000 красноармейцев и захвачено 8 орудий, 6 бронеавтомобилей, зенитная батарея, понтонная рота — полностью, с моторными понтонами. В районе Каховки попытки красных перейти в наступление были ликвидированы. Как видим, красные не особенно терялись уже и тогда, когда их били на правом берегу Днепра, а у Каховки, в свою очередь, продолжали попытки наступления. В полночь на 30 сентября Дроздовская дивизия выступила в дальнейший поход на юг. Головным полком шел 1-й Дроздовский полк, а замыкал колонну 2-й Дроздовский стрелковый полк. При выступлении было приказано быть готовыми к отражению атак конницы, так как, по имеющимся сведениям, в том районе было до 2500 сабель красной конницы. Было запрещено курить во время похода. Дивизия имела направление на станцию Гайчур на линии железной дороги Чаплино — Пологи. Ночью верстах в двенадцати от Ново-Николаевки 1-м полком был захвачен в плен целиком — с санитарами, сестрами и обозами — советский стрелковый полк. Жители хутора, где был захвачен этот полк, были страшно удивлены появлением дроздовцев со стороны Ново-Николаевки.

— Откуда это вы взялись? — говорили крестьяне. — Фронт аж под Ореховом, а вы сзади идете.

Как потом выяснилось, взятый в плен полк только накануне сменился и под вечер пришел в хутор Самойловский — в резерв, где и попал в руки 1-го Дроздовского полка. Для красных появление дроздовцев ночью оказалось весьма неприятным сюрпризом.

Когда стало светать, сделалось очень холодно. Все стали прямо замерзать и, чтобы согреться, стали при всяком удобном случае разводить костры из соломы; и это делали не только главные части, но даже дозоры и разъезды. Надо предполагать, что дым мог быть виден на много верст вперед. Получилось здорово смешно, скрыто шли — курить нельзя, — а костры все-таки зажигали.

Утром дивизия прошла хутор Самойловский, и вскоре сзади красные начали обстреливать артиллерийским огнем хвост нашей колонны. Так как предполагалось захлопнуть красную конницу, дивизия двигалась очень быстро, и приказано было не особенно обращать внимание на то, что творится по сторонам и сзади. Впереди продвигался 1-й Дроздовский полк, ведя бой со встречными частями красных, а шедший последним в колонне Дроздовской дивизии 2-й стрелковый полк вообще не разворачивался, и только изредка обстреливались артиллерийским огнем его батарей удиравшие по сторонам движения — слева и справа — группы красных. В районе мелких селений (Тонеты, Кущевы и др.) отступали отдельные группы красных, которые можно было легко забрать в плен, если бы 2-й полк развернулся, но дивизия получила особую задачу, связанную со временем, а поэтому и не пришлось заняться этими группами. В районе Рождественской 1-й Дроздовский полк (разворачивался только один батальон) совместно со 2-м конным полком захватил много пленных и потом сразу продвинулся дальше к югу. Вся дивизия двигалась узким фронтом с севера на юг. Когда 2-й Дроздовский стрелковый полк подошел к Рождественской, на нашем пути увернулась группа красных — довольно внушительных размеров. Приняв 2-й полк за обозы, так как наша пехота передвигалась на повозках, эта группа красных решила обрезать хвост колонны. Обозы же дивизии шли в середине колонны, а не в хвосте. Эта группа красных, среди которых были курсанты, неожиданно встретила колонну полка, когда она подошла к Рождественской, с близкой дистанции огнем и атаковала ее. 1-й батальон сейчас же соскочил с повозок и со своей стороны контратаковал красных. 3-я батарея с места открыла огонь на прицеле 10, а 4-я выехала еще несколько вперед, причем конные разведчики, во главе с полковником Самуэловым, бросились в атаку. Такой оборот для красных был совершенно неожиданным, но, несмотря на это, они на окраине села оказали упорное сопротивление и среди стрелков 2-го полка были раненные штыками. Наш броневик, выйдя во фланг красных, ускорил решение боя в нашу пользу. Красные бежали, оставив убитыми, ранеными и пленными 112 курсантов.

Во время этого марша постоянно поддерживалась связь с донцами аэропланом, летчик которого все время освещал обстановку. Когда же была взята и Воздвиженка, то перед дроздовцами не было больше красных частей на юг. После того как 2-й стрелковый полк отошел от Рождественской, ее вновь заняли красные и начали артиллерийским огнем прикрывать отход на север, к железной дороге, уцелевшей колонне красной пехоты. К станции Гайчур подошел бронепоезд красных, открывший огонь по 2-му стрелковому полку, но, когда взвод 4-й батареи специально занялся бронепоездом, последний поспешно исчез в северном направлении. После этого 3-я и 4-я батареи беглым огнем обстреливали поспешно отходившую группу тысячи в две красных. Оставив на буграх 2-й батальон и 4-ю батарею, 2-й стрелковый полк ушел в село на ночевку. Никакой конницы в этом районе не оказалось. Силы красных были разбиты, и за два дня из состава 42-й и 9-й советских дивизий дроздовцы взяли в плен свыше 5000 красных. На долю донцов также пришлось большое количество пленных.

Генерал Туркул остался недоволен результатом рейда и считал, что только из-за ненужной спешки не была захвачена вся артиллерия красных и на две-три тысячи меньше попало в плен красных. Но успех, конечно, был большой, хотя и не удалось полностью снять всех красных с этого участка фронта. Красные же были совсем деморализованы. Разворачивался в 1-м полку всего лишь один батальон, а во 2-м полку, на другой день, два, а пленных взято уйма. Наши же потери маленькие и исчисляются единицами, но среди раненых генерал Субботин, командир бригады, получивший тяжелое ранение в живот. Переходы же в последнее время Дроздовская дивизия совершала прямо кавалерийские — по 50 и больше верст в сутки, и притом с боями. Уставали все здорово, так как переходы совершались ночью, и благодаря этому для сна и отдыха оставалось мало времени. Кроме того, уже наступили холодные ночи и приходилось, чтобы согреться, больше передвигаться пешим порядком, а не на повозках. Зато все это окупалось громадными успехами, которые сопутствовали дроздовцам.

Целый день 1 октября Дроздовская дивизия простояла в Воздвиженке. Донцы ушли в район Царе-Константиновки, чтобы ликвидировать еще одну ударную группу красных. На правом берегу Днепра красные, стянув превосходящие во многом силы, вынудили наши части отойти за Днепр. Вообще в последнее время стало заметно усиление красных по всему фронту и ясно обозначился их нажим во всех направлениях. С одной ударной группой основательно разделалась Дроздовская дивизия, с другой успешно справились донцы. Некоторый успех имели красные у Каховки, Алешек и на правом берегу Днепра. За Днепром, у села Шелохова, возле мельницы, 20 сентября разрывом снаряда был убит генерал Бабиев, командовавший нашей конной группой. Это произошло в самый решительный момент боя, и кубанцы, а также части нашей 2-й армии понесли значительные потери, что объясняется тем, что было, в связи со смертью генерала Бабиева, нарушено управление частями. Донцам же повезло, и они разделали «под орех» всю группу красных у Царе-Константиновки. Захвачено было до 9000 пленных, 12 орудий и много пулеметов. Разбитые красные части принадлежали к подошедшей на южный фронт 9-й советской армии.