Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма

В Ялте

За несколько дней до занятия Одессы большевиками мне удалось уехать на пароходе в Ялту. Еще в Одессе комендант города генерал-майор Антонович, которого я знал, когда он был капитаном в штабе Виленского военного округа, старался меня «завербовать» в армию, но я уклонился от этого, сославшись на свою болезнь.

Попав же в Крым, я решил, что пора наконец и мне служить. А потому явился в Ялтинское комендантское управление и был назначен помощником полковника Грена, командира Охранной роты названного управления. Грена я хорошо знал, как адъютанта командующего I армии генерала Ренненкампфа. Жил он в реквизированной прекрасной даче какого-то богатея, куда устроил и меня.

Комендантом Ялты в то время был полковник л. — гв. С.-Петербургского полка Корчинский. Поляк по рождению, он в один день, погрузив на турецкую фелюгу автомобили и еще какое-то комендантское добро, уплыл в неизвестном направлении. Потом стало известно, что он перешел в Польскую армию.

Вскоре после моего приезда в Ялту, по распоряжению Главного командования, была образована Ялтинская эвакуационная комиссия, англичане собирались в случае эвакуации вывезти всех желающих. А потому в Ялте, у мола, постоянно стоял английский миноносец, на который доставлялись списки лиц, подлежащих эвакуации. Председателем этой комиссии был назначен начальник гарнизона генерал Зыков{327}, членами: начальник Ялтинского уезда граф Голенищев-Кутузов{328} и от медицинского ведомства профессор Алексинский. А секретарем комиссии — я.

Фактически вся работа лежала на мне. В гостинице «Россия» у меня была канцелярия, куда являлись и записывались лица, желающие эвакуироваться. Списки этих лиц периодически представлялись на миноносец. Для связи с англичанами состоял ротмистр князь Оболенский. Но когда, после генерала Деникина, Главнокомандующим был назначен генерал Врангель и ориентация стала французской, комиссия эта была упразднена. Французы, видимо, никого вывозить уж не собирались.

В это время комендантом и начальником гарнизона Ялты был назначен Императорский стрелок полковник Колотинский{329}. А я — председателем комиссии по разгрузке и каботажному плаванию Ялтинского порта. Строго говоря, никакой комиссии не было и я не знаю, почему так «сложно» называлась эта должность. У меня был всего один помощник офицер и два писаря, а канцелярия помещалась в двух небольших номерах гостиницы «Марино». И вся работа заключалась в выдаче воинским чинам разрешений (пропусков) на пассажирские пароходы. Подчинялся я непосредственно генералу Березовскому{330}, от которого из Севастополя получал телеграммы с указанием: какое количество свободных мест имеется на пароходе. Делалось это с целью, чтобы воинские чины не лезли самовольно, без разрешения, на пароходы, и тем не вносили бы беспорядок.

Незадолго до эвакуации был учрежден Ялтинский военно-административный район, начальником коего был назначен генерал-майор Бар{331}, а начальником штаба полковник Эверт{332}. И я, приказом по этому району, № 403 от 3/16 октября 1920 года, был назначен состоять, с оставлением в занимаемой должности, при штабе названного района.

Часто из Севастополя приезжал в Ялту дежурный генерал Архангельский{333}, где у него, на одной из дач, жила семья. Постоянно заходил ко мне за получением места на пароход. И всегда удивлялся, почему начальник гарнизона не представляет меня к производству в подполковники. Правду сказать, интересовало это меня мало и я никогда не заикался об этом Колотинскому. В Феодосии такую же должность, как я, занимал полковник Кутепов{334} (брат генерала). Так я и остался ротмистром, царского производства за выслугу лет в 1916 году.