Звенящая медь

Ковчег

Джеф вышел из пещеры и огляделся по сторонам. Марио следовало похоронить, хотя бы песком сверху присыпать, чтобы на то, что от него оставили ачи, случайно не наткнулась Мэри. Но в чём и как таскать песок? Плетёное из камыша мусорное ведёрко явно не годилось для таких дел. Джеф надеялся перехватить и озадачить работой кого-нибудь из островных белопёрых, но вокруг толпились только голодные и взбудораженные незнакомые добытчики.

К счастью для Джефа, внимание их было захвачено вовсе не мусорной кучей и тем более — не нахальным чужаком. Ачи дружно всматривались в горизонт на востоке, то и дело обмениваясь между собой знаками близкой опасности. Пытаясь понять, что именно их встревожило, Джеф посмотрел в том же направлении, но ничего особенного не заметил. Как всегда, море до самого горизонта оставалось спокойным и тихим, небо — чистым, солнце — ослепительно ярким. Тишину нарушал лишь шорох ачьих перьев да шелест прибоя. Джеф обвёл взглядом верхние террасы. Там происходило ровно то же самое: жители острова толпились на парапетах, напряжённо всматриваясь в морскую даль.

Сообразив, что так он ничего нового не узнает, Джеф хотел вернуться домой, когда над морем внезапно прокатился грохот, похожий на звук отдалённой грозы. Небо, однако, оставалось по-прежнему светлым и чистым. «Стреляют?» — удивился Джеф. Почти тут же над горизонтом поднялся столб чёрного дыма, а вокруг него вспыхнула россыпь маленьких, ярких звёзд — это зеркальнокрылые стражи подавали сигнал соплеменникам.

Все вокруг разом пришли в движение: забегали, заметались, захлопали крыльями. Чтобы не оказаться сбитым с ног, Джеф отступил в мусорную пещеру и уже оттуда вновь посмотрел на восток. Воины Босса возвращались. Летели они быстро, слаженно махали крыльями, без остановки посылая острову огненные сигналы.

Белые ачи разобрались в небольшие стайки и тоже начали подниматься на крыло. Вскоре одни уже летели прочь, другие кружили над островом, ожидая попутчиков. И у птиц, и у людей подобный исход сопровождался бы суетой и криками, ачи же покидали остров в полном молчании. Только по россыпям солнечных зайчиков можно было понять, что происходит бегство, и многие его участники огорчены и сильно напуганы.

Вдруг Джеф заметил подозрительное движение у пещеры Мэри. Два ача топтались перед входом, один из них даже успел просунуть голову внутрь. Грозно размахивая пустым ведром, Джеф со всех ног помчался наверх.

Нарушителями порядка оказались Чиль и Кляча. Вернее, только Чиль: это он настырно лез в чужой дом, Кляча же смирно стояла рядом, спрятав голову под крыло. Но Мэри не испугалась, она, похоже, даже не успела проснуться. Только поэтому Джеф не огрел незваного гостя ведром по хребту, а всего лишь достал из кармана зеркало и пустил под ноги Чилю солнечный зайчик. Чиль обернулся, опустил клюв к земле. «Подозрительное смирение», — подумал Джеф и с помощью зеркала спросил, что ачу нужно. Чиль, солидно откашлявшись, произнёс голосом отца Илии:

— Сказал Господь: истреблю с лица земли тех, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их.

— Что за чушь? А ну брысь отсюда! — Джеф демонстративно замахнулся на ачей ведром.

Чиль подумал немного, потом печально, с чувством продекламировал:

— И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огнь с небес, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и все произрастания земли…

Джеф покосился на дым над водой и послал Чилю знак, что понял смысл сказанного: похоже, там, за горизонтом, горел Гондолин. А Чиль, убедившись, что его готовы слушать, продолжил:

— Истреблю Я всякую плоть, в которой есть дух жизни, под небесами; всё, что есть на земле, лишится жизни.

— Серьёзно? — проворчал Джеф. — Ну и лети отсюда. Мы-то с Мэри чем можем помочь?

— Но с тобою Я поставлю завет Мой, и войдешь в ковчег ты, и жена твоя с тобою. Введи также в ковчег из всех животных, и от всякой плоти по паре, чтоб они остались с тобою в живых. Ты же возьми себе всякой пищи, какою питаются, и собери к себе; и будет она для тебя и для них пищею.

— Так, кажется, начинаю понимать. И кого я должен взять «в ковчег»? Тебя, что ли?

Чиль подтолкнул вперёд Клячу:

— Миловидность обманчива, красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы.

Джеф со вздохом кивнул и поймал в зеркало отражение спокойной воды. Получив согласие, Чиль тут же легко подпрыгнул вверх и расправил крылья. Вслед за ним поднялись в небо добытчики с его острова, и маленькая стая устремилась на запад. А Кляча осталась. Джеф подтолкнул её к пещере и, убедившись, что ачиха зашла внутрь, отправился обследовать остров.

Прежде надсмотрщики террас косились неодобрительно, если чужак проявлял интерес к садкам с рапанами или рыбой, а на половину ачих Джеф по вполне понятной причине не заглядывал сам. Теперь же, когда остров опустел, имело смысл выяснить, каким запасом еды располагают покинутые на нём.

Рыбы оказалось достаточно, это радовало. В рапаньих садках тоже бурлила жизнь. Зато берег встретил Джефа печальным зрелищем: покидая остров, ачи бросили свои кладки, расклевали яйца и убили не способных к полёту птенцов. Покрытые серым пухом тельца жалкими тряпочками валялись на пляже и среди камышей. Джеф с тоской подумал, что придётся в одиночку убирать всё это безобразие, пока вонь не сделалась нестерпимой. Можно было, например, выкопать на песчаном пляже яму и стащить в неё битые яйца и трупики… Но приступать к делу немедленно очень не хотелось.

Побродив по берегу, Джеф нашел пару гнёзд, яйца в которых остались целыми, разбил одно и убедился, что кладка совсем свежая, зародыш не успел начать развиваться. «Раз ачи всё бросили, могу распоряжаться находкой на своё усмотрение, — подумал он. — Яйца как яйца, ничем не хуже куриных, только крупнее. Пожалуй, припрячу несколько штук в кладовой».

Джеф успел отнести в пещеру Мэри семь ачьих яиц, охапку камыша, найденную в одной из жилых пещер связку сухой рыбы, и уже раздумывал, не набрать ли рапанов на обед, когда в небе раздался свист крыльев. Над островом пронеслась стая Большого Босса. Ни один из летящих не спустился на землю, не заглянул в пещеру, служившую ему домом. Ачи даже не замедлили полёт. Зеркальнокрылые воины точно так же, как их белопёрые слуги, спасались от неведомой опасности.

Джеф проводил их взглядом, затем повернулся в сторону Гондолина и внезапно увидел, что обратило ачей в бегство. Сперва ему показалось, будто среди волн мелькнула спина крупного морского зверя. Приглядевшись получше, Джеф заметил ещё одну, потом ещё, и ещё…

Цепь странных подводных машин двигалась с востока на запад. Их было много: с обеих сторон, насколько хватало глаз, серые гребни рассекали воду, оставляя за собой дорожки белой пены. Живые существа не смогли бы двигаться так быстро и равномерно, не меняя глубины и строго выдерживая интервалы между собой.

«ЕГЦ пробует новые методы работы с ачами? Интересно, как это сочетается с идеями милосердия и сострадания ко всему живому, — подумал Джеф. — И когда они успели протащить на планету технику. Или может, эти штучки собраны прямо здесь, в подвалах замков? Тогда ачам крупно не повезло». И только после ему в голову пришла занятная мысль: где гарантия, что подводные машины, опасные для ачей, безопасны для него самого, Джеффри Алана Уоллиса?

Выяснять это на собственной шкуре не хотелось. Оценив скорость, с которой неведомые механизмы приближаются к острову, а ачи — улепётывают прочь, Джеф как мог быстро вернулся в пещеру и закрыл за собой дверь на все задвижки. Мэри, хлопотавшая у очага, посмотрела на него с удивлением.

— Где Кляча? — рыкнул он.

— В кладовке…

Джеф схватил Мэри за руку и тоже потащил в кладовку — маленькую каморочку, вход в которую прятался в нише позади кровати. Плотно задёрнув за собой штору, отделявшую кладовку от спальни, он толкнул Мэри в дальний угол, к Кляче. Та лежала полу и тряслась, спрятав голову под крыло.

Они довольно долго сидели рядом на куче камыша: неподвижно, молча, тесно прижавшись друг к другу. Постепенно в кладовке сделалось жарко и очень душно. «Джеф, я не могу больше, — прошептала, наконец, Мэри. — Дышать нечем. Давай отодвинем занавеску?»

Джеф подкрался к выходу из их убежища, отодвинул штору и с удивлением обнаружил, что в спальне ещё жарче. В основной комнате было и вовсе невыносимо, словно в перегретой печи. Джеф хотел впустить в помещение немного свежего воздуха, но, едва прикоснувшись к задвижке, отдёрнул руки: текстолит оказался слишком горячим. Тогда Джеф схватил кухонное полотенце, но вместо того, чтобы вернуться к двери, замер, внимательно рассматривая угли в очаге Мэри. На них лежали свежие огарки травы.

Для себя Джеф всегда готовил на террасе, чтобы дым от костра не скапливался в их с Балаболом жилье. Для Мэри же Марио расстарался и сделал внутри пещеры кухню с настоящим дымоходом: прокопал над очагом окошко на улицу и вставил в него колено металлической трубы. Теперь вокруг этой самодельной вытяжки чернел ореол из свежей сажи. Джеф осторожно поднёс к трубе ладонь — металл был горячим, словно только что побывал в огне. «Что за хрень?» — проворчал Джеф себе под нос. Но получить ответ на этот вопрос можно было только выбравшись наружу.

Обернув руки полотенцем, Джеф вытащил задвижки из пазов, но дверь и не подумала открыться. Пришлось найти в хозяйстве запасливого Марио топорик и слегка подпортить дверной проём.

Если внутренняя часть двери почти не пострадала, то внешние слои текстолитовой пластины отклеились, покоробились и пошли пузырями. Шагнув за порог, Джеф внимательно изучил разрушения и уже в который раз подумал о Марио с благодарностью.

Снаружи всё было черно от копоти. Картофельные кустики Мэри превратились в кучки пепла, рисовые колосья тоже сгорели. От стены шёл жар, почва припекала ноги сквозь подошвы ботинок. Исчезли заросли камыша на мелководье. «Так, хоть что-то хорошее, — подумал Джеф, — пляж убирать не придётся». А вслух спросил у испугано озирающейся Мэри:

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Нет… Раньше такого никогда не случалось.

«Значит, всё-таки ЕГЦ, — сделал вывод Джеф. — Или конкуренты, желающие отжать у церковников бизнес?»

Мэри подошла так тихо, что Джеф вздрогнул от неожиданности, почувствовав на плече её ладонь.

— Джеф.

— Что? — отозвался он несколько резче и грубее, чем следовало.

— Как ты думаешь, мог кто-нибудь выжить на других островах? Или в замках?

— Ну, мы же с тобой живы.

Мэри тихонько всхлипнула.

— Надеюсь, Марио всё-таки заперли в Гондолине…

Джеф сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, и, придав лицу спокойное выражение, произнёс:

— Да, Мэри. Я тоже на это надеюсь.

На душе было гадко.

Ещё пару раз подводные лодки возвращались и поливали остров электричеством, выжигая на нём всё живое. Потом настала тишина. Несколько дней обитатели пещеры не решались выходить за порог. Только когда у них закончилась питьевая вода, и запах из посудины, назначенной нужником, начал действовать на нервы, Джеф рискнул сделать первую осторожную вылазку «в мир».