Звенящая медь

Ожидание бури

По-настоящему ценными вещи становятся только тогда, когда сложно раздобыть им замену. Казалось бы, велика важность — паршивое самодельное огниво? И всё-таки Джеф весьма огорчился, когда потерял его на берегу.

Да, Марио прилетит через пару ночей, и можно будет выпросить у него новое. Да, можно тупо сходить к Мэри, признаться в своём разгильдяйстве, и она даст углей из очага. А ещё можно уговорить Балабола поджечь растопку. Или гордо сидеть дома и давиться сырыми рапанами. Но Джеф вместо всего этого продолжал бродить по пляжу и упрямо разглядывать песок под ногами.

Балабол неторопливо вышагивал следом. «Присматривает, гад, — с раздражением думал Джеф, изредка косясь на него. — Нет чтобы помочь. А впрочем, уже нет смысла. Железочку мог подобрать любой из белопёрых, вон их сколько на берегу. Кстати, куда они стаскивают мусор?»

Прежде Джеф этим вопросом не задавался. Их с Балаболом пещеру содержал в порядке сосед, вечно взъерошенный дылда по прозвищу Чудик. Вспомнив о нём, Джеф поспешил вернуться домой, на свою террасу. По пути он собирал с тропы оброненные ачами перья.

В пещере было тихо и темно. Чудик не спеша перебирал камыш в гнезде Балабола.

— Эй, — позвал его Джеф. Потом подумал, вытащил из кармана зеркало и пустил солнечный блик под ноги ачу. Тот торопливо спрятал клюв под крыло и уставился на отражение Джефа в узкой полосе зеркальных перьев. Джеф бросил на пол всё собранное по дороге и грозно сверкнул зеркальцем. Чудик выдвинул из угла небольшую корзину, внутри которой уже лежали старые перья, куски помёта, клубки пыли, обломки стеблей камыша…

Собрав с пола мусор, Чудик повесил корзину себе на шею и вышел из пещеры. Джеф последовал за ним.

Помойная яма находилась у подножия острова, в пещере, расширенной и углублённой клювами ачей. Чего там только не было! В основном, конечно, перья, яичная скорлупа и остатки подстилки из гнёзд. Но попадались и другие примечательные вещицы: обломки коммуникаторов, обрывки ткани… И кости. Ачьи и человеческие. Оказывается, не так уж мало дураков из паломников и туристов рискнули познакомиться с «ангелами» поближе. И поплатились жизнью за своё любопытство.

А ещё в яме валялось довольно много осколков сделанной ачами посуды. Сперва Джеф не обращал на них внимания, но позже, убедившись, что огнива ему не найти, принялся разглядывать всё подряд. Некоторые осколки были довольно крупными. Подобрав один, Джеф заметил, что внутренний слой, похожий на стекло, легко отделяется от непрозрачной глины. Он осторожно очистил кусок величиной с ладонь, осмотрел на просвет и удивился прозрачности и толщине глазури. А потом подумал: соединив два таких вогнутых стекла, можно сделать подобие линзы.

Самым сложным оказалось найти подходящие осколки и аккуратно подогнать их друг к другу по размеру. Ещё понадобились две тонкие соломинки и немного хорошей лепкой глины. После Джеф попросил о помощи Балабола. Тот не стал упрямиться: смешал глину со своей слюной и с любопытством пронаблюдал, как Джеф склеил между собой две прозрачные створки, воткнув между ними по соломинке с разных сторон. Осталось только подержать поделку на солнце. Даже без обжига ачья слюна, высыхая, превращала глину в прочный нерастворимый состав. Как только замазка затвердела, Джеф наполнил пространство между стёклами водой и запечатал дырки.

Растопку из ачьего пуха и сухой соломы удалось поджечь с первой же попытки. Весьма довольный собой, Джеф прищёлкнул языком и сказал:

— Вот так-то, птица. Главное — мозги в голове, а не серебрянка на жопе.

Вместо ответа Балабол вытянул шею, широко раскрыл клюв и, пару раз булькнув содержимым зоба, отрыгнул пропавшее огниво.

— Вот зараза! — воскликнул Джеф и схватил зеркало, чтобы в простых светознаках изложить ачу всё, что думает о глотании чужих вещей. Балабол не впечатлился. Вместо этого он быстрым движением выхватил из кармана Джефа самодельную линзу, спрыгнул с парапета и взлетел к вершине горы.

Через несколько дней Марио привёз для Мэри письмо из Гондолина.

— Ну наконец-то, — сказала она бодро, распечатывая конверт. — Хоть что-то теперь сдвинется с мёртвой точки!

Однако радость её была недолгой. Пробежав глазами первые строки, Мэри притихла, потом нахмурилась и швырнула письмо на стол.

— Что случилось? — поинтересовался Марио с террасы. Он довольно шумно возился снаружи, скрёб и стучал по стене. — Гондолин-ньюз сообщают о прорыве тёмных сил? Сдвиг с мёртвой точки произошёл, но не в ту сторону, и случился очередной пробой дна?

— Не вижу ничего смешного, — ответила Мэри строго. — Ты только посмотри! Они в самом деле думают, что я буду переводить это? Да Владыка Радуг, услышав такое, просто нарушит договор о перемирии, а в доказательство скинет во двор Химедзи твою исклёванную тушку.

— Мэри, лапочка, этот поганец уже нарушил перемирие, когда его ачи повредили защитный купол.

— Уверена, купол снова треснул потому, что настоятель Химедзи сэкономил при замене стекла! Огнекрылые, в отличие от людей, всегда соблюдают договоры!

Марио вернулся в пещеру, вытер об себя руки и подхватил брошенный Мэри лист:

— Ну-ка, что тут… А, всего-то требование очистить окрестности замка и не мешать реконструкции купола. В чём проблема?

— Вроде бы, работы такого сорта ведутся по ночам, — заметил Джеф. — Как ачи могут им помешать?

— Очень просто: перестать улетать. В Химедзи крылатые ребята расселись по стенам и караулят замок в две смены. Естественно, никто не может ни попасть внутрь, ни выйти наружу. И так уже месяц.

— Хм… Мило. А как насчёт того, что ачи не видят в темноте?

— Сильное преувеличение. И потом, уши-то им с наступлением темноты не закладывает. Но кое в чём Мэри права. Настоятель Химедзи сам напросился на неприятности: долго тянул с плановой заменой купола и не уменьшил мощность излучателей, как обещал.

— Вот именно! — горячо воскликнула Мэри. — И после этого Гондолин предлагает нам угрожать клану Владыки Радуг. Смотрите, что они пишут: «Если требования не будут выполнены в течение двух дней, излучатели всех замков начнут обработку ближайших островов в форсированном режиме». Это уже за гранью! Мало того, что такие действия — самое настоящее убийство добытчиков, находящихся на островах, это ещё и ужасно несправедливо. У огнекрылых нет общего правительства, их кланы живут сами по себе. Из-за конфликта с Владыкой Радуг ссориться со всеми соседями разом — глупо, неразумно! Нет, я не буду переводить.

Марио осторожно погладил Мэри по руке и сказал примирительно:

— Лапушка, но ведь нам не нужны проблемы…

— У нас уже проблемы, Марио! Уже!

— Ладно. Знаешь, что? Не вопи сейчас, успокойся. Может, можно всё то же самое сказать как-нибудь по-другому, повежливее, чтобы огнекрылые хотя бы не взбеленились сразу?

Мэри замерла, прикусив губу. Потом на лице её появилась едва заметная тень улыбки.

— Сказать по-другому? Да, пожалуй. Я попробую. Только дайте подумать, не мешайте мне, хорошо?

Марио подмигнул Джефу и кивнул на выход из пещеры:

— Идём, поможешь немного.

Выбравшись на террасу, Джеф сразу увидел, чем именно стучал и шуршал Марио. Возле входа в пещеру были вделаны крепкие петли, а рядом стоял толстый щит, по расцветке похожий на стену вокруг.

— Что это? — спросил Джеф.

— Текстолит, — Марио с довольным видом похлопал ладонью по щиту. — Отличная прочность, и весит всего ничего. Давай поставим дверку на место.

— Я и сам вижу, что это дверь, и что она из текстолита, — проворчал Джеф, придерживая край щита, пока Марио закреплял петли. — Но зачем?

— Ты ещё слишком молод, вот и не понимаешь простых вещей. Объясняю на пальцах: если у нормального человека через полгода родится ребёнок, то ему необходим дом. Нормальный, со всем, что полагается, в том числе — с надёжной дверью, которую можно закрыть на замок.

— По-моему, Марио, ни фига ты не нормальный. Если у нормального человека через полгода родится ребёнок, он берёт жену в охапку и драпает с этой планеты как можно дальше.

— Зачем? Здесь неплохо: тихо, воздух чистый, дешёвая коммуналка…

— …ачи…

— А на других планетах — люди. Какая разница? Везде одинаково. Да, кстати! Тебе тоже почта. Мэри не показывай, обидится.

Джеф взял конверт. Внутри лежал дубликат полученного Мэри письма, а ниже чётким, убористым почерком брата Эндрю добавлены особые распоряжения. Джефу предлагалось проконтролировать точность сделанного Мэри перевода, а если обнаружится искажение смысла — внести поправки и сообщить о них Марио в личной беседе.

Джеф настороженно посмотрел на пилота.

— То есть меня закинули сюда, чтобы проверять её? И Мэри не должна об этом знать?

Марио вздохнул и ответил без улыбки:

— Видишь ли, Джеф… Мэри — прекрасный переводчик, у неё потрясающие способности к обучению, память просто компьютерная. Беда в том, что Мэри в мечтах наделяет ачей человечностью, которой у тех нет и в помине. Это жестокие, хитрые твари, они от природы такие, а не потому, что плохо живут. Мэри не понимает, что будет, если не заставлять их хоть немного бояться людей. Так что твоя задача — подстраховать ее, не дать наделать глупостей.

Следующий вечер был посвящён подготовке послания Владыке Радуг. Мэри составила текст, перевела на язык ачей, затем Марио под её руководством принялся заучивать последовательности светознаков наизусть. Получалось у него не слишком хорошо. Он то и дело сбивался, забывал или путал знаки. Мэри злилась, Марио принимался ржать над ней, они ссорились, мирились, начинали всё заново… Джеф молча сидел рядом, смотрел и мотал на ус.

Такие сценки Джеф наблюдал уже много раз. Именно в них заключалась третья, самая важная причина, по которой он старался поддерживать с Мэри добрые отношения. Без подобных скрытых уроков ему не удалось бы продвинуться в изучении языка ачей. Балабол не стремился ему помогать, он получил от Большого Босса приказ выучить человеческий язык сам, а не объяснять светознаки чужаку. Зато из Мэри получился прекрасный наставник. Марио не отличался способностями к языкам, да ему и не требовалось знать точный смысл передаваемых посланий, но Мэри каждый раз тщательно следила за правильностью воспроизводимых светознаков и терпеливо объясняла посыльному значение каждого из них. А Джеф запоминал. Теперь для него пришла пора сдать экзамен: не верить слепо Мэри, а попытаться без подсказок понять смысл послания на световом языке.

На следующее утро Марио пришёл к пещере Балабола незадолго до рассвета.

— Ну что, — спросил он с порога, не дожидаясь, пока Джеф продерёт глаза, — всё чисто?

Джеф потянулся, зевнул, смерил пилота сонным взглядом и промямлил:

— Аааа… Это… Мэри вообще ничего не сказала про последствия… что будет, если ачи не уберутся из Химедзи.

— Так. И что мне надо добавить?

— Небо справа, вода, солнце в два зеркала, земля под ногами…

— Стоп, стоп! — смеясь, замахал руками Марио. — Не так быстро!

Он вытащил из нагрудного кармана маленький блокнот и карандаш.

— Вот теперь жги.