Хозяин Амура

* * *

Вечером того же дня состоялся ещё один долгий разговор. Обсуждение скорой операции против строящейся опорной базы врага прошло в расширенном составе – Матусевич пригласил начальника корейского полка «Гнев» принца Ли Хёджона и его советника Сергея Кима. По замыслу сунгарийского воеводы именно корейцам придётся сыграть главную роль в этой атаке. А заодно и выяснится степень готовности этих воинов. Каждый из них пришёл в это подразделение добровольно, обучался обращению с оружием и тактике с усердием. Многие из корейцев были воинами пхосу, стрелками из аркебуз, поэтому переход на новый вид оружия прошёл у них на ура. Винтовки были на порядок скорострельнее и в разы дальнобойнее тяжёлых фитильных ружей, для опытных солдат ставших теперь совершенно никчёмными. К середине лета численность полка составила без малого семь сотен бойцов. Прежде разбросанные по разным гарнизонам, теперь они были сведены в единое подразделение. Также специальная комиссия назначила в полку сержантские и офицерские должности, полученные либо подтвердившими свои навыки офицерами, либо солдатами. Но чин получали только те, кто не только хорошо стрелял и знал своё оружие на отлично, но и понимал тактические приёмы и мог обучаться далее. Кроме того, учитывались личностные, в том числе и лидерские способности кандидата.

В будущем это подразделение должно стать ядром армии нового образца. Хёджон знал, что изоляционизм – это путь в никуда. Конечно, на некоторое время закрытость от мира может быть полезна, но для такой страны, как Корея – расположенной на вдающемся в море полуострове, но запертой между цивилизацией Китая и Японией с её амбициями молодого хищника, продолжительный самоизоляционизм был поистине губительным. Тем более страна была под прессом китайских догматов, сильно ограничивающих всяческое развитие науки и искусства, но плодивших полчища чиновников, что были сущим ярмом на шее бедных крестьян. Об этом же говорил и старший брат Хёджона – Сохён. После того, как иезуит Иоганн фон Белл в Пекине многое поведал ему о своей Родине и её законах, а также познакомил его со своей религией, Сохён ждал того момента, когда он станет властителем Кореи. И тогда он многое поменяет – уберёт прочь ненавистных чиновников, а особенно ненавидимые им ведомство для обсуждения дел правления, ведомство по делам чиновников и, конечно же, ведомство церемоний. Сохён планировал принести в Корею и христианство – он видел, что называемые маньчжурами варварами христиане гораздо более развиты в науках и весьма искушены в религиозных диспутах. По словам Хёджона, его старший брат должен будет прибыть домой уже в конце лета.

– И теперь у него будет достойный союзник – его младший брат! – воскликнул Ким, хлопнув принца по плечу. – О чём ты задумался, Хо?

Хо – таково было домашнее, не династическое имя принца, и лишь очень немногие могли называть его так.

– Неужели Страна Утренней Свежести сможет быть самостоятельной! Я так хочу, чтобы это произошло при жизни моего почтенного отца! Ведь он тоже мечтает об этом! – глядя в одну точку, решительно говорил Хёджон. – Нужно отбросить старое, чтобы идти вперёд!

Сергей оглянулся вокруг – все сунгарийцы: Матусевич, Паскевич и Гусак ждали от него перевода слов Ли, произнесённых столь яростно и решительно. Ким повторил фразы Хёджона по-русски. Офицерам из Русии слова принца пришлись по душе, Игорь даже встал и пожал руку Хо, ему последовали и Мирослав с Лазарем.

– Уверяю тебя Хёджон, это произойдёт при жизни твоего уважаемого отца! – уверенным тоном произнёс майор. – Для этого мы должны быть вместе!

Ким посмотрел на своего друга – глаза Хо были влажными, а щёки горели огнём. Взгляд его, однако, был полон надежды и решимости. Вскоре принесли чай и паровые пирожки с мясом и капустой. Подкрепившись, мужчины снова принялись обсуждать предстоящий поход против общего врага. Матусевич предлагал разделить отряд – верховые будут идти берегом, ведя с собою табун в четыре с половиной сотен коней, а оставшаяся часть отряда поплывёт на одной из канонерок, чтобы не отягощать войско обозом. Нужные для перевозки оружия, боеприпасов и продовольствия телеги ко времени подхода войска уже будут на заставе, реквизированные на время в солонских селениях. Связь будет держаться также через заставу одним из лучших офицеров Стефана Кононова, начальника службы связи воеводства. Общее руководство операцией было отдано Мирославу Гусаку, с этим никто не спорил. Кроме того, существовало и особое задание для посылаемого отряда – в стане врага пограничниками были замечены несколько европейцев. Они занимали высокое положение у противника, руководя строительными работами и начальствуя над артиллеристами. Несомненно это были представители иезуитской миссии, что активно внедрялись сначала в Минский Китай, а теперь служили в Цин, государстве маньчжур, после того как те взяли штурмом столицу Китая. Погранцы насчитали их не менее четырёх человек. Так вот, этих людей следовало взять живыми и привести в Сунгарийск любым способом.

Совещавшиеся разошлись только когда ночное небо над Приамурьем начинало светлеть и ночные фонари на улицах городка уже тушили, один за другим. До выхода корейского войска из Сунгарийска оставалось трое суток, которые надо было потратить на последние необходимые приготовления к походу. Кстати, айну Рамантэ также участвовал в этой операции, правда, как наблюдатель. В августе в Сунгарийск прибудет Алексей Сазонов и канонерка, гружённая тремя пушками и припасами для форта, отправится к устью Амура.

Глава 9