Кощеевич и Смерть

Глава семнадцатая. Царский совет

Увидев в зеркале собственное отражение, княжич с облегчением выдохнул. Кошмарный сон остался просто сном, а наяву всё было как надо.

— Что-то ты побледнел, — хохотнул Вертопляс. — Кого ты там ожидал увидеть, Кощея, что ли?

— Заткнись, — Лис шутки не оценил. И чтобы не пускаться в объяснения, поскорее начал творить чары, связующие два зеркала. Оп! Кажется, получилось!

— Княжич? — ахнули с той стороны. — Что стряслось?

На него глядел заспанный и донельзя встревоженный Энхэ, их верный лазутчик в Дивьем царстве.

— Чего это ты ещё дрыхнешь? — Лис ляпнул первое, что пришло в голову.

Ага, значит, этому балбесу Энхэ тоже выдали навье зеркало, а княжичу не доложили, вот и промахнулся.

— Виноват, — и без того узкое лицо соглядатая вытянулось ещё больше. — Десятник Веледар погнал нас вчера с ребятами снег разгребать. А холодно! Ну кто-то и притащил клюквенную настойку для сугрева.

— Наклюкался, значит? — нахмурился Лис. — С каких это пор ты холод плохо переносишь, а?

— Нормально переношу. Но виду подавать нельзя. Все пили, и я пил, — Энхэ повернул голову к свету, и княжич заметил на его скуле свежий кровоподтёк.

— А это что?

— Где? Ах, это! От десятника Веледара привет. За пьянство.

— Вот я бы тебе со второй стороны добавил — жаль, не дотянуться.

— Нет, ну а как мне ещё налаживать связи? — надулся Энхэ. — Это тебе не Навь, княжич. В Диви с тобой говорить не будут, пока вы чарочку-другую не опрокинете.

— Ладно, допустим, убедил, — Лис махнул рукой. — Вот что я тебе скажу, приятель: спрячь подальше это зеркало. Лучше закопай где-нибудь за стеной. Для связи используй весточек. Понял?

— Так точно!

Княжич махнул рукой, и встрёпанный Энхэ пропал из виду. Всё-таки по-дурацки он выглядел со светлыми космами. Но пришлось красить — иначе дивьи не приняли бы за своего.

— Зачем пр-рикопать? — удивился Вертопляс.

— Затем, что чары Лады там везде. Я еле пробился: висят, как паучья сеть, покрытая каплями дождя. Тронешь нить — упадёт дождинка, и загудит набат. Энхэ — неплохой чародей, но всё же не так хорош, как я. Обязательно попадётся. Не в этот раз, так в следующий.

— А злишься-то чего так? — воронёнок склонил голову набок.

— А ты бы не злился? Представь, мне теперь всю защиту придётся заново перепроходить. Кто ж знал, что у этого остолопа тоже есть зеркало?

— Не др-рейфь, пр-ройдёшь.

— Да куда я денусь? — Лис коснулся зеркальной поверхности не только руками, но и лбом — почему-то казалось, что так надёжнее. И надо не забыть сделать так, чтобы слышно было не в обе стороны, а то Вертопляс язык в клюве держать не умеет, непременно раскаркается.

Второй раз проходить сеть оказалось сложнее: рисунок изменился. Ну, Лада, сильна! Очень хотелось остановиться, чтобы полюбоваться на завораживающее хитросплетение чар, но тогда бы он точно попался. Может, на то и был расчёт?

— Уф, готово, — Лис отлепился от зеркала. — Добро пожаловать в Дивье царство. Посмотрим, что тут у нас…

Он уселся в кресло, откинул назад длинные волосы, чтобы не мешались, положил ногу на ногу. Воронёнок примостился рядом на подлокотнике. А в зеркале проступили знакомые лица.

— Эй, это же дети, — скривился Лис. — Что они делают в царском кабинете?

— Навер-рняка бедокур-рят!

Старый знакомец Радосвет и его белобрысый приятель — хозяин симаргла, из-за которого Вертопляс чуть не лишился хвоста, — увлечённо копались в какой-то книге. На головах у обоих были вязаные шапки, а одёжа… про такой видок говорят «из-под пятницы суббота торчит». Видать, холодно было во дворце.

— Здесь ничего нет, — сказал второй мальчишка. Мир. Вроде его так называли?

— Поищи получше!

— Сам поищи!

— Я не могу. Я отцу слово дал, что больше не загляну в его книгу заклинаний. А ты ничего такого не давал, значит, тебе можно.

— Но, клянусь, тут нет ничего про разбитые окна.

Царевич скривился от досады:

— Эх, значит, придётся признаваться. Опять выпорют меня.

— Хочешь, скажу, что я виноват? Я же рядом стоял и тебя не остановил, — предложил Мир. — Гостя простят.

— А от мамки тебе потом не влетит?

Юный спаситель нарочито беспечно пожал плечами. Надо же, какое великодушие. Не ответил прямо, промолчал — а ведь дивьи очень гордятся тем, что никогда не врут, и детей своих так воспитывают. Тут и дураку ясно, что влетит, ещё как. Но Радосвет ничего не заподозрил. А может, просто не желал замечать очевидное?

— Вот спасибо, дружище! Эх, когда уже лето опять вернётся? Твои не говорили?

— «Постараемся поскорее», — фыркнул Мир, передразнивая кого-то из взрослых. — Ничего они не скажут. Будто ты их не знаешь.

— Как думаешь, а всё-таки будет война?

— Непременно будет.

— Почему ты так уверен? — царевич хмурился, а его друг пожал плечами.

— Вьюжка сказал. Говорит, люди всегда воюют. Эх, скорей бы вырасти. Мы с тобой тогда вместе пойдём сражаться, подвиги ратные совершать и побеждать навьих чудищ! А Радмилу не возьмём, она вредная.

— Старшие сёстры — сущее зло, — согласился Радосвет. — Кто их только придумал?!

— Угу…

— Скажи, Мир, — взгляд царевича вдруг стал мечтательным. — А ты не хотел бы хоть одним глазком взглянуть на Дивнозёрье — чудесный край, где живут смертные? Мне Ванюша рассказывал, что там молоко не из реки берут, представляешь. Есть такие животные — коровы, и вот их доят. И вкус у этого молока другой совсем, не такой, как у нашего. Я бы хотел попробовать…

— Попробуешь теперь, как же! Вязовые дупла по всему царству закрылись.

— Мой отец и твоя мать непременно найдут способ, как их открыть.

Мир покачал белобрысой головой:

— Мама говорит, это надолго. Возможно — навсегда. Кто-то очень не хотел, чтобы твоего Ванюшу-предателя споймали.

— Он богатырь. Разве богатырь может быть предателем?

— А кто яблоко украл? Ворону-вещунью подослал ещё. Говорю тебе, это навий след.

— Ты просто за папкой своим повторяешь, ему везде навьи следы мерещатся. А вещуньи по всему миру летают.

— Да, но гнездуются-то в Нави.

Тут скрипнула дверь. Мальчишки вздрогнули. Царевич попытался заслонить книгу заклинаний собой, но Мир ловко спихнул её под стол.

— Что это вы здесь делаете, малышня? — Зеркало показало старого знакомца, чародея Весьмира. Тот по-прежнему выглядел бродяга бродягой, только осунулся и оброс щетиной. Среди богатого убранства царских палат он смотрелся неуместно: словно воришка какой.

«Весьмир теперь — враг, — напомнил себе Лис. — Он помогает царю Ратибору». И всё-таки он был рад видеть, что чародей жив-здоров.

— Мы не малышня, — обиделся Мир. Радосвет дёрнул его за рукав, мол, не спорь.

— Когда перестанете чужие книжки без спросу брать, тогда, может, и заслужите звание отроков. А пока — малышня. Ещё скажите, что больше не будете.

Судя по тому, как царевич открыл и тут же закрыл рот, именно это он и собирался сказать. Его приятель насупился:

— Вообще-то будем. Потому что правду знать хотим. А вы, взрослые, всё скрываете.

Весьмира, похоже, восхитил этот ответ:

— Ого! Ну ты даёшь, парень. Дивьи люди, конечно, не лгут, но кто ж тебя вот так в лоб говорить учил?

— Отец. А что?

— Нелегко тебе будет в жизни, — вздохнул чародей. — Но, знаешь, не растеряй с годами это умение… как тебя звать?

— Яромир, — мальчишка всё ещё хмурился, ожидая подвоха.

— А, сынок Лады и Истимира? Тогда всё понятно. А теперь проваливайте оба. С минуты на минуту царь вернётся.

— А книга?

— Я положу на место. Бегом!

Когда мальчишки скрылись из виду, Весьмир понял фолиант и зашелестел страницами.

— Так-так-так…

Но досмотреть ему не дали. Снаружи послышались шаги, и чародей, вместо того чтобы поставить книгу на полку, беззастенчиво сложил её в перемётную суму, с которой никогда не расставался. А ещё мгновение спустя в кабинет вошли царь, Лада и старая знакомая Лиса — Отрада Гордеевна, статная широкоплечая воительница с копной вьющихся непослушных волос и новым шрамом на лице (который, кстати, её совсем не портил). Последним вошёл какой-то воин с мечом. Лис сперва подумал — охранник. Но тот сел за стол рядом с Ладой и накрыл её ладонь своей.

— Это Истимир-р, — пояснил Вертопляс.

— Да я уж понял. Кто он у них там по должности, не слыхал?

— Был какой-то вояка ср-редней р-руки, даже не воевода. А теперь — начальник охраны. Не двор-рцовой, а личной цар-рской. Сам таскается за женой, как собачий хвост. Его за глаза «защитник защитницы» пр-розывают. Это если бр-рать пр-риличный вар-риант.

— Ха! Могу себе представить, какие там неприличные… Но, выходит, право голоса у него всё же есть? Вон, на царский совет зовут, за стол сажают.

— Есть-то оно есть, но Истимир-р всегда Ладу поддер-рживает. Она вер-рховодит, всеми кр-рутит. Пр-ри этом Защитницу нар-род любит, а над её мужем-подкаблучником — подшучивает.

— А о царской чете что говорят?

— Голубу жалеют, мол, болезная. Р-ратибора — боятся, но уважают. Многие за него готовы в огонь и в воду.

— Неужто нет недовольных? — не поверил Лис.

— Почему же нет? Темницы ими полны.

— Молодец, Вертопляс. От тебя пользы больше, чем от Энхэ, — улыбнулся княжич. — И держать выгоднее. Вот что ты хочешь в оплату за услугу?

— Твор-рожок, — тут же выдал воронёнок. Потом, подумав, добавил: — И ор-решков.

— Вот-вот, я об этом.

Пока они с вещуном болтали, царь и его гости уже расселись по местам. Слуги принесли каждому по порции какого-то тёплого напитка, но никто не стал пить. Все грели руки о чашки, кутались в шерстяные плащи с меховой оторочкой и ругали злодейку зиму. Разговоры про расчистку дорог наперегонки со снегопадом, увязшие телеги и перебои с поставками Лис пропустил мимо ушей. Новость, что молочная река замёрзла вместе с кисельными берегами, его развеселила: пусть теперь грызут!

Но потом веселье кончилось, царь перешёл к делу:

— Я просил всех вас подумать, что делать с собакой Лютогором. Срок ответа подходит, Марина ночь на носу. Хочу услышать ваши предложения.

— О, я уже собака, а не щенок! Смотри-ка, подрос, — хмыкнул Лис.

— У Истимира есть предложение, — Лада ободряюще кивнула мужу, и тот, покопавшись в поясной сумке, выложил на стол перстень Вечного Лета.

— Ну кто так хр-ранит сокр-ровища? — изумился Вертопляс. — Ещё бы в пор-ртки запихнул.

— Тут что-то не так, — покачал головой Лис.

Ратибор тем временем прищурился, покрутил перстень так и сяк, после чего молвил:

— Добрая работа, не отличишь. Но это даст небольшую отсрочку. Лютогор быстро поймёт, что ему подсунули подделку.

— А мы добавим заклятие, — улыбнулся Истимир.

— Забыли? Этот подонок сильный чародей, как и его папаша, — царь со вздохом отложил перстень.

— Как ты догадался, что это подделка? — воронёнок склонил набок голову, озадаченно глядя на Лиса. — Еще и через зер-ркало!

— Я же сильный чародей, — княжич принял загадочный вид, но долго не выдержал — рассмеялся. — Всё просто. Этот якобы перстень Вечного Лета был у Истимира. А царь, как мы с тобой помним, безответно влюблён в его жену. Если бы перстень оказался у Лады, я бы ещё понял. Но отдать такую важную вещь на хранение более удачливому сопернику… да Ратибор бы удавился.