Будни нелепой войны

Вопросов от милиционеров не поступило и подполковник решил на этом инструктаж закончить. Подозвав к себе одного из своих офицеров, он снова обратился к стоявшему перед ним строю:

– Старшим групп подойти ко мне для уточнения задач.

Выстроенные шеренги пришли в лёгкое движение и снова замерли. Вдруг выяснилось, что старших групп никто не назначал, хотя состав участников операции был определён заранее. Начальник штаба торопливыми шагами стал обходить в большинстве своём уже собравшихся по группам милиционеров. «Опера и участковые есть?» – спрашивал он каждый раз. Разумеется, милиционеров данной категории в каждой из них находилось не менее трети и майор, остановив взгляд на первом попавшемся, отмечал его в своём списке как старшего. Наконец второпях назначенные четыре командира групп подошли к подполковнику и получили каждый свою задачу. Надо сказать, что она оказалась не бог весть какой сложной. Каждой группе милиционеров из двадцати пяти – тридцати человек при поддержке мотострелкового отделения надлежало проверить дома, расположенные в одном из кварталов населённого пункта. Выбранные кварталы граничили друг с другом, и в общей сложности, по площади своей едва достигали четверти села. Уяснив задачу, старшие вернулись к своим группам и выдвижение к селу началось. Группу, в состав которой попал Велиев, выпало возглавлять Седашову – проживавшему в их кубрике участковому лет тридцати. Был он крепкого сложения, характером спокоен и в общении с товарищами немногословен. Что называется – сам себе на уме. Свой назначение старшим он воспринял с видимым равнодушием, как факт, разумеющийся сам собой.

Выступив, милиционеры гурьбой спустились к протянувшейся к селу посадке, и пошли, стараясь продвигаться вдоль накатанной просёлочной дороги. Они миновали спокойно выпасающего коров старика, и подошли к самой окраине села. У ворот первого же дома их ожидали. Женщина среднего возраста держала на руках грудного малыша, рядом ухватились за юбку ещё двое – мальчики лет четырёх и семи. Дальше маячила фигура юноши лет пятнадцати, за ним выглядывала в дверной проём молодая девушка, а впереди всех с паспортами в руках стоял хозяин. Участковый бегло просмотрел представленные документы и тут же возвратил их владельцам.

– Показывай, что в доме! – буркнул он и первым прошёл во двор.

Чеченец со своими домочадцами поспешил вслед, а за ними и все остальные. Взору вошедших предстал широкий двор с снующими тут и там курами. Справа расположились курятник, хлев и сарай. Впереди и слева – «Г» образный кирпичный дом с отдельными входами в каждый корпус. Сразу же за домом простирался сад и обширный огород. Глеб зашёл в один из жилых корпусов, и тут же за ним поспешило ещё двое. Внутри уже действовало шестеро, причём все в глубине комнат.

– Коридор кто-нибудь осматривал, мужики? – громко прокричал опер, но отозвались не сразу.

После повторного вопроса кто-то из шестерых ответил, что вроде бы коридор не проверял никто, и только что вошедшие милиционеры принялись за данное помещение. За дело взялись рьяно и буквально через пять минут всё, что находилось в пределах внимания, было перебрано и осмотрено: шкаф с посудой и прочей утварью, старый разбитый диван, заполненный детскими игрушками и старыми тряпками, пришедшая в негодность газовая плита, набитая грязными, потерявшими былой цвет кастрюлями. Из комнат появились пришедшие до Велиева милиционеры. Их поиски, как и заканчивающей свою работу троицы, тоже оказались безрезультатными. Все вышли во двор и остановились в замешательстве. Было совершенно непонятно, что же делать дальше. Осмотр второй половины дома ещё продолжался, но проверял ли кто-нибудь чердак и хозяйственные постройки – оставалось загадкой. Старший группы на все расспросы лишь озлобленно пожимал плечами и было видно, что взваливать на себя властные полномочия он не собирается. Может быть, ему не хотелось конфликтовать и принуждать к каким-либо действиям фактически не состоящих с ним в отношениях подчинённости людей, а может быть, он просто не представлял вовсе, что именно требуется от него как командира группы в данную минуту. В итоге все перемещения милиционеров напоминали беспорядочное броуновское движение. Часть зачищающих вообще осталась на улице вместе с солдатами в прикрытии, не желая обременять себя лишним трудом. Вторая часть желающих занималась непосредственно осмотром помещений, причём нередко милиционеры, только что закончившие работу на одном объекте, приступали ко второму, нимало не догадываясь о том, что он только что осмотрен другими, также добровольно взявшими на себя этот труд товарищами. С другой стороны, никто не мог бы дать гарантии в том, что какое-нибудь помещение или пристройка не остались без внимания милиционеров. Кроме того, уставшие прилагать усилия люди самостоятельно выходили наружу и пополняли прикрывавшее группу оцепление. И наоборот, заскучавшие из числа первоначально оставшихся за воротами, вдруг воспламенялись жаждой деятельности, и тем лишь усиливали хаос. Наконец всем надоело бродить по этому домовладению, и решили переключиться на следующее. Соседнее мало чем отличалось от предыдущего. Та же добротность и основательность в постройках, та же многочисленная живность и ухоженный огород. С той лишь разницей, что в доме, кроме двух женщин и кучи детей, никого не было. Здесь всё повторилось в точности, но с меньшей затратой времени. Уставшие от бестолковой суеты милиционеры ограничились пятнадцатью минутами. Было далеко за полдень, и солнце припекало почти по летнему. Зимняя одежда вызывала обильный пот и затрудняла движение Всё больше людей предпочитало бездельничать на улице в охранении, и вскоре желающих непосредственно осуществлять проверку осталось не больше пяти. Вскоре дошли до перекрёстка.

– Дальше территория не наша, там соседняя группа работает! – громогласно объявил Седашов – Поворачиваем налево и продолжаем до следующего перекрёстка.

Так и поступили. Сопровождаемая десятком солдат – срочников гурьба милиционеров свернула за угол и приступила к зачистке ближайшего домовладения слева. Справа от дороги, вдоль натянутой на всём её протяжении металлической сетки, раскинулись огороды. За ними плотной стеной выстроились хозяйственные постройки с виднеющимися за ними жилыми домами. Тут и там на огородах были заметны вкопанные в землю металлические бочки и целые цистерны. Как впоследствии узнали производившие зачистку сотрудники, это и были так называемые хранилища нефти и минизаводы по её переработке. Но пока на эти ёмкости никто внимания обращать и не думал, и главным образом осматривали предъявляемые документы и помещения. В этот раз Велиев внутрь не пошёл. Он, как и большинство других милиционеров, остался снаружи в прикрытии. Здесь служилого люда и так собралось густо, и Глеб переместился к углу забора, поближе к только что пройденному перекрёстку. Постояв немного, он обратил внимание на то, что сами улицы практически никто не перекрывает. Повсюду из конца в конец не прекращалось свободное передвижение селян и проезд гражданского транспорта. Одна из машин – «пятёрка» белого цвета, спокойно миновала занятую силовиками часть улицы и выехала к самому перекрёстку, на котором ей преградил путь майор. «Пятёрка» остановилась, и Глеб подошёл к водителю. На пассажирском сиденье рядом с ним восседал дородный мужчина лет пятидесяти.

– Что случилось, командир? – не скрывая своего удивления, спросил сидевший за рулём чеченец.

– А вы разве не видите, что проверка села идёт? – вопросом на вопрос ответил Глеб – Милиционеры с солдатами работают, все улицы перекрыты, а вы разъезжаете, будто ничего не происходит.

– То, что проверка в селе идёт, мы знаем. Вторые сутки вас ожидаем, со вчерашнего утра. Только вот нигде перекрытых улиц мы не видели, да и не было никогда такого. Сколько проверок пережили, а ни разу никто на улице не останавливал – ходи, куда хочешь…

«Совсем заврался чеченец. – размышлял опер, слушая водителя – Ну ладно у наших групп бардак, но чтобы постоянно такие же зачистки проводились – быть такого не может!» И, не дожидаясь окончания монолога, он передвинул автомат поближе к бедру и спокойно, но твёрдо произнёс:

– Вы из машины выйдите оба. И с документами.

Чеченцы недоумённо переглянулись, но перечить не стали. Они покинули салон, подошли к милиционеру и протянули свои паспорта. Изучив документы, Глеб с их возвратом повременил.

– А на машину?

– На машину дома оставил. Я в другом конце села живу, а сейчас вот брата домой подвезти решил. Он в гостях у меня был, а живёт здесь рядом, через пару кварталов отсюда.

– Без документов на машину вас отпустить не могу. А вдруг она краденная?

Метрах в двадцати от остановленного автомобиля собралась любопытствующая группа оставшихся в прикрытии милиционеров и солдат. Видя, что разговор с чеченцами затянулся, от группы отделились два бойца – автоматчик и снайпер. Они приблизились к оперу и остановились по бокам от него.

– Ну что же, командир! – развёл руками родственник водителя – Я за правами схожу, а он пускай побудет. Я быстро.

Опер согласился и вскоре он вместе с бойцами вынужден был довольствоваться обществом водителя.

– Первый раз у меня права спрашивают, да и паспорт тоже! – нарушил молчание чеченец – Проверка, не проверка – в пределах села всегда ездил спокойно, никто машиной не интересовался.

– А часто проверяли раньше?

– Нет, не часто. За последний год всего то раза три. Да и что нас проверять, мы люди мирные! За всё это время у нашего села ни одного нападения на военных не было – не нужно нам этого. Ни боевики не нужны, ни федералы.

– А что же за гости к вам на днях в село вошли, если вы не принимаете никого? – не поверил майор.

– Какие гости? Первый раз слышу! – довольно правдоподобно удивился чеченец.

Немного помолчав, он продолжил:

– Если бы и вошли они в село, то в этой части навряд ли остановились. Здесь многие жители Кадырова поддерживают, и ни одного вахаббиста нет.

– По всему селу вахаббитов нет?

– Вот как раз в других частях живут, и в немалом количестве. Просто в наших кварталах у главы администрации родственников нет, вот он сюда ваших и посылает каждый раз.

– Никто нас не посылает! – возмутился опер – Наше руководство само решает, в какой части села необходимо зачистку произвести, а в какой нет.

Водитель усмехнулся, но спорить не стал.

– Так или иначе, а в селе вы никаких боевиков не найдёте. – безразличным тоном продолжил он разговор – Если и были они, то давно ушли. Дураками быть надо, чтобы после появления военных оставаться здесь и ждать, когда придут за тобой.

– Куда же им деваться, когда село оцеплено?

– Ну и что с того, что оцеплено? Въезд и выезд всё равно свободным остался. Утром, как окружили село военные, так даже те, кто главой администрации предупреждён не был, и те догадались, что дело к зачистке идёт.

Чеченец говорил странные вещи, но тем не менее даже того, что Велиев успел увидеть на сегодняшний день, хватило, чтобы поверить его рассказу хотя бы отчасти. Зачищающие село милиционеры пока не знали, что вот уже который месяц, в угоду политикам, армейское командование вынуждено было заранее ставить в известность глав администраций о планируемых операциях. Причём безукоризненно выполнялось условие: в известность ставить не позже, чем за сутки до начала каких-либо действий. По тем же условиям сам глава определял, какие именно улицы допускается проверять. С его соизволения, собственно и производилась сама зачистка указанной им части населённого пункта. Воинские подразделения к месту операции подтягивались накануне. Оцепив село, они преспокойно ждали прибытия милиционеров с тем, чтобы при необходимости оказать им силовую поддержку и выделить часть сил для их сопровождения. Что до снующего под носом автотранспорта, как и пешком выбирающихся из населённого пункта людей, то до них дела никому не было. Но обо всём этом непосредственным участникам нынешней зачистки стало известно гораздо позже, когда по её окончанию недоумённые милиционеры забросали вопросами своё руководство. Сейчас же большинство из них неумело, но старательно исполняли с их точки зрения необходимое для борьбы с терроризмом дело, надеясь увидеть плоды своего труда. Через полчаса пассажир «пятёрки» действительно принёс водительские права и Глеб, удостоверившись в их подлинности, возвратил паспорта своим владельцам. Автомобиль с чеченцами поехал дальше, а опер с подстраховывавшими его солдатами вернуться к своей группе. Когда Велиев вошёл в очередной зачищаемый дом, работа милиционеров уже подходила к завершению. Снова на месте были лишь женщины, дети и старики, ни в одной из комнат или хозяйственных пристройках оружия не обнаружили. Жители действиям милиционеров не препятствовали и, как это ни странно, охотно оказывали помощь при обращении к ним: сами несли лестницы для проверки чердака и поддерживали их, пока дотошный служака карабкался вверх, сами бросались передвигать мебель и скатывать устилающие пол дорожки при поиске скрытых подполов. Последние домовладения прошли быстро. Минут пять отдохнули, старший по радиосвязи доложил об окончании зачистки на своём маршруте, и получил разрешение на возвращение в исходный район. Все четыре группы прибыли почти одновременно. Разумеется, результат работы каждой из них был одинаков – нулевой. Прождав ещё с полчаса заканчивавших с обедом руководителей, наконец приступили к погрузке в транспорт.