Будни нелепой войны

Рязанцев продолжал лежать в грязи под слабой защитой бэтээровских колёс. Дважды цокнули о диск выпущенные бандитами пули, грозила превратиться в ошмётки резина. Высовываться из-за колёс становилось всё опаснее. Лейтенант удивлялся, что ещё жив, хотя и не мог предположить – надолго ли. Над головой короткими очередями грохотал башенный пулемёт: наводчик и радист так и не покинули свои места. Пули частой барабанной дробью рассыпались по броне, не причиняя вреда ведущим наблюдение через тримплексы солдатам. Но и лейтенант и рядовые осознавали, что это не надолго. До первого гранатомётного залпа. «Вот и всё. – подумал Иван – Через минуту – другую жахнут, и от бэтээра только рваный корпус останется». Из кармана разгрузки по включенной переносной рации было слышно, как радист непрерывно запрашивает базу. Но тщетно его голос замолкал в надежде услышать позывные роты. Молчание было ему в ответ.

– Что, обложались, суки? – только и услышали запрашивающие хриплый голос с заметным акцентом – Сейчас мы вам всем, свиньи, глотки резать будем.

– Не торопись, гнида … – раздался в эфире голос Тропинина.

– «Иртыш», ты жив! – обрадовано воскликнул Иван.

– И тут же, снова нажав на тангенту, спросил:

– «Иртыш», я – «Дон». С «Камой» связь есть?

– Нет. – услышал он в ответ – Уж если стационарная не берёт отсюда, то с переносных…

– Ты не волнуйся, «Дон», – прервал капитана насмешливый звонкий голос – мы о твоей смерти и так через час сообщим.

Не тратя слов на перепалку, Рязанцев запросил на связь радиста:

– Базу больше не запрашивай. «Долби» в эфире, что мы попали в засаду в селе. Возможно, связь односторонняя есть и они нас слышат!

Подавшись в сторону, он выпустил длинную очередь в маячивших в оконном проёме чеченцев. «Только бы сразу, чтобы живым им не достаться!» – пронеслась мысль. Не торопясь укрыться, Рязанцев перевёл мушку на открытую дверь кирпичного забора. Краем глаза он успел заметить шевеление чуть ниже и левее выбранной им цели. Вглядевшись, он различил лежавших ничком двух мальчиков, что перед началом стрельбы бежали по переулку прочь. Старший, завалившись всем телом на младшего, пытался удержать его от попытки подняться. Задержав взгляд на них, лейтенант снова поднёс ко рту рацию.

Он отдал команду пулемётчику на прекращение стрельбы и встал, размахивая над головой размотанным бинтом. У самых ног и по броне справа ударили очереди, но через несколько секунд стрельба полностью стихла. Продолжая держать в поднятой руке узкую полоску материи, лейтенант закинул через плечо ремень автомата и двинулся к притихшим у забора детям.