Будни нелепой войны

Глава 2

Следующий день привнёс хоть какие-то изменения. С утра из предгорья подъехал глава администрации одного из бывших когда то казачьими хуторов и оповестил, что селянами в лесу обнаружено два трупа, вернее их останки с клочьями одежды. По этой одежде найденные останки и опознали. В неё были одеты числившиеся без вести пропавшими два чеченских парня, исчезнувшие после очередной зачистки, проведённой подразделением базировавшегося в тех краях третьего мотострелкового полка. Полк этот чеченцам был печально известен по всему предгорью. Он был полностью укомплектован контрактниками, причём не «липовыми» – из прослуживших полгода и подписавших контракт до окончания действительной службы срочников, а настоящими, набранными из запаса мужиками. Мужики эти себя соблюдением разного рода инструкций не обременяли и воевали по своему разумению. И если уж им приходилось проводить зачистку какого-либо села, то делали это со всей обстоятельностью. Так было и в тот раз, в самом начале уже минувшего лета. С ходу оцепив хутор, они перекрыли всё движение по его немногочисленным улицам и приступили к методичной отработке разбитого на кварталы селения. Такого чеченцы от военных не ожидали. В течение прошедших лет хутор этот однажды наскоком проверили армейцы, потом – милиционеры при поддержке подразделений комендатуры. При этом силовики скорее обозначили свои действия, чем действительно были заняты поиском боевиков и схороненного в укромных местах оружия. В этот раз всё было иначе. Оружия, как водится, никакого не нашли, но в завершение операции военные прихватили с собой двух парней. Что именно явилось поводом для их задержания – никто из милиционеров так и не узнал, но ходили слухи, что чеченцы эти просто достали солдат своей наглостью – дважды приставали к ним, желая купить оружие. Они не вернулись ни в тот день, ни в последующий. Родственники подали заявление в местный, расположенный в райцентре отдел чеченской милиции. Но те, опасаясь показываться на глаза контрактникам хорошо известной «трёшки», сослались на отсутствие необходимой документации, и в свою очередь переправили его соседям – во временный отдел. Русские милиционеры, со своей стороны, ввязываться в это дело также не горели желанием, но уже по совершенно иной причине. Выждав положенный срок, они спокойно объявили увезённых чеченцев без вести пропавшими. На этом дело и закончилось. Естественно, родственники попытались отомстить. Не прошло и месяца, как на пути движения колонны подразделения этого же полка, на заложенном чеченцами фугасе подорвалась головная БМП, и открыта частая стрельба из гранатомётов и автоматического оружия. В результате погиб механик и получили серьёзные ранения ещё семь человек. Реакция мотострелков была мгновенной: ещё до подачи командиром команды, контрактники открыли ураганный огонь по всему окружавшему их лесному массиву, а заодно огнём из пушек смели с лица земли два окраинных домовладения вместе со всей находящейся в них живностью. Дальнейшее обследование подступов к дороге выявило, что ичкеры тоже понесли потери: рядом, в двух местах, с грудами стрелянных гильз, были обнаружены обильные пятна крови. В довершение ко всему, к исходу дня с равнины подтянулся спецназ, который за двое суток активной работы существенно увеличил брешь в рядах забившихся по своим «норам» бандитов. Так уж вышло, но завершить здесь свою работу спецам не удалось. Где-то в соседнем районе подорвали ещё одну армейскую колонну, и их в срочном порядке перебросили туда. На прощание ребята из разведки оставили командиру полка выведанные ими сведения о недобитых ещё участниках прошлого нападения, и пообещали по возможности вернутся. Но полковник их возвращения дожидаться не стал. Через неделю, когда вся разбежавшаяся окрест сволочь возвратилась по своим домам, полк приступил к отработке имеющихся в распоряжении командира адресов. Конечно же, действовали по привычной мотострелкам схеме: оцепили село и затем только производили адресные проверки. Если не заставали искомых бандитов на месте, а в большинстве случаях так оно и получалось, то продолжали общую зачистку всего села. В итоге из восьми розыскиваемых обнаружили только троих. Первый, как видно, такой осведомлённости о своей персоне не ожидал, и его удалось застать сразу же, по месту его жительства. Но как только многочисленные родственники поняли, что пришли по его душу, сразу же подняли истошный крик, и пачками стали виснуть на руках тащивших его к подогнанному «Уралу» бойцов. Подоспевшие на помощь товарищи в течение минуты сию ситуацию разрулили – пары увесистых тычков прикладами хватило, чтобы заставить домочадцев отступить. Но на этом родственники бандитов не угомонились. На глазах сбежавшихся соседей жена, мать и дети задержанного – два подростка и молодая девушка, улеглись прямо под передними колёсами армейской машины. За задними поспешила лечь семья прибежавшего на крики брата. И хотя бандит уже был погружен в кузов, тронуться с места, минуя распростёртые на земле тела, возможности не оставалось. Приём чеченцами был проверен неоднократно и всегда действовал безотказно. В таких случаях военные по мере обступления их разбушевавшейся толпой, вынуждены были схваченных негодяев выдавать обратно. Но только не в этот раз. Офицеры громогласно предупредили блокировавших их людей о своём неизбежном выдвижении, и подали команду на погрузку остающегося у транспортных средств и боевой техники личного состава. Когда военные заняли свои места, «Урал» завёлся и, не торопясь, тронулся вперёд. Вскоре все имели возможность увидеть то, что осталось от старухи, женщины и не успевшего отскочить в сторону подростка. А рядом, дрожа от испуга, стояли не верящие своим глазам, вмиг осиротевшие мальчик и девушка.

Двух других участвовавших в подрыве и обстреле колонны «братьев» отыскали в соседнем квартале. Они успели сбежать из своих домов, но добротно оцепленный населённый пункт покинуть не смоги. Их выловили в одном из домовладений на противоположной стороне, но здесь уже ложиться под колёса ни у кого из родственников желания не было. Не торопясь, контрактники погрузили бандюков на тот же «Урал», и в колонне покинули притихшее после их посещения село. Никого из троих в сёлах больше не видели, но с тех пор на солдат полка никто не нападал. «Трёшка» успела позабыть, что такое мины и фугасы. Её личный состав разъезжал по лесам и сёлам округи по хозяйски, подчас без боевого охранения и не особенно опасаясь бандитских вылазок.

Но всего произошедшего прибывшие этой сменой опера пока не знали. Им известно было лишь то, что где-то в горах или предгорьях обнаружили два скелетированных трупа, по уцелевшим фрагментам которых чеченцы и установили, что обнаруженные останки принадлежат двум пропавшим без вести односельчанам. Встал вопрос о том, кому ехать в составе оперативно-следственной группы на осмотр трупов и места их обнаружения. Разумеется, в уголовном розыске вызвались если не все, то по крайней мере большинство оперов. За две недели беспрестанного сидения в отделе, безделье и пустая суета наскучили, но из-за отсутствия мест в транспорте, розыскников требовалось только двое. Чеченцы приехали на двух машинах – «Волге» и «УАЗе», а так как в Чечне на гражданских автомобилях, управляемых чеченцами, передвигаться куда безопаснее, чем на военных, то решено было воспользоваться именно ими. И в самом деле, в рассуждениях этих присутствовал здравый смысл. Давно уже и не первый год замечено, что российские военнослужащие, использующие услуги владеющих машинами чеченцев, крайне редко подвергались обстрелам или подрывам в пути. В случае гибели чеченца, пусть и случайной, поисками убийц традиционно занималась вся его многочисленная родня, а то и тейп. При этом никакие политические или иные аргументы в расчёт не брались. Согласно Корану, за смерть здесь платили смертью. Действия же борцов с русскими «свиньями» у их родственников и земляков никакого осуждения не вызывали, а скорее воспринимались с похвалой и одобрением. Мало что изменилось и сейчас, когда стараниями горских нацистов и мирового сообщества, русских в большинстве районов остались считанные единицы, да и то в массе своей старики, за отсутствием средств и родственников не имеющих возможности покинуть свою малую Родину. Всё осталось по прежнему с той лишь разницей, что теперь за убийство людей, одетых в российскую форму, ко всему прочему ещё и щедро платили. Причём не только за удавшееся убийство, но и за один только факт покушения на них. Посему начальник отдела остановился на первом варианте, тем более, что приехавшие чеченцы гарантировали полную безопасность милиционерам. Словам их, разумеется, мало кто верил, но сами они своим присутствием уже служили личным гарантом от всевозможных фугасов. А что до обстрела по прибытию на место, то начальство приняло решение, приемлемое для операции в российской глубинке – в составе группы есть опера, они и защитят. Определено было, что от розыскников поедут Велиев и Пантелеенко. Велиев – как счастливец, в зону обслуживания которого выпал в том числе и этот затерянный где – то на куличках хутор, а Пантелеенко – из-за непомерной «любви» начальства к его персоне. Кроме них, в оперативно-следственную группу включался следователь прокуратуры, согласно Кодекса считавшийся старшим, и эксперт-криминалист. О получении останков для проведения необходимых экспертиз не могло быть и речи, так как по мусульманским традициям, как к слову и по любым другим, подобные действия считаются надругательство над телом. Любая неуклюжая попытка соблюсти свои обязанности в этом вопросе неминуемо была бы обречена на всплеск негативных эмоций не только родственников умершего, но и всех селян, что грозило скорыми и решительными действиями разъярённой толпы. Именно по этой причине, о столь необходимой для процесса доказывания процедуре здесь никто никогда не заикался, и обходились лишь сбором показаний, протоколом осмотра да произведённой экспертом фотосъёмкой.

Часовая стрелка приближалась к одиннадцати, когда в кабинет оперов вошёл чеченец лет сорока. Был он худ и низок ростом, чёрные волосы у висков пронизаны седой прядью, одет неброско. За ним шагнул высокий дородный мужчина постарше, в клетчатой рубашке вишнёвого и белого цветов, на ногах лёгкие дорогие брюки. Здоровячок этот скромно остановился у дверей, а седоватый прошёл поближе к сидевшему за столом начальнику розыска.

– А где Валентин Петрович? – спросил он, имея в виду начальника криминальной милиции.

– Сухоглотова нет, он сейчас во временном отделе. – отвечал Лазебный – А зачем он вам? Сказали же: ожидайте пока, ваши же милиционеры задерживают!

– Если ещё час протянем, то выезжать смысла уже не будет! – дрогнувшим от волнения голосом заметил чеченец – Пока приедем на место – тела уже похоронят. А мы ведь для того и приехали сюда, чтобы вы вопросов о раскопках могил не поднимали…

– Да понимаю я всё, но без местной милиции выехать не можем – их начальник обещал двоих оперов прислать, так вот их и ждём теперь. Кстати, людей с вами сколько приехало?