В перепутье дорог

Глава 24. Сюрпризы для полковника

Утром Наталья потихоньку вылезла из-под объятий любимого, стараясь не потревожить руку в лубке. Хотя она и взрослая «девочка», но так давно не занималась «этим», как говорили раньше, что у нее все болело. Надо было прийти в себя и привести тело в порядок, что она и сделала потихоньку за ширмой. Саша крепко спал, разметавшись, и женщина не стала его беспокоить, оделась в домашнее платье и вышла в столовую. Там она попросила Алесю накрыть стол к чаю, сказав, что ухаживать за гостем будет сама.

Вошла Варвара, потихоньку спросив разрешения. За эти дни она окончательно освоилась, все относились к ней так, как будто знали много лет. Она отлично сошлась с «апостолами» и многому их учила, особенно своего коллегу-Фому.

Вот и теперь она обрадовала известием – оказывается, общими усилиями они успели сделать две дюжины кусков дегтярного мыла, использовав жир, оставшийся от овечек, пошедших на плов еще во время приема полка, благо он хорошо сохранился.

А деготь у нас был от мази «а-ля Вишневского». Но Варвара обещала сделать и еще мыла, было бы из чего, технологию они отработали. Значит, надо закупать еще жира, ведь планировали еще и мази на лекарственных травах сделать.

Приготовили лекарства и бинты, да еще и смогли упаковать их в бумагу, пропитанную воском, из старых запасов наших бортников. Они с легкой руки Натальи тоже получили родовую фамилию – Пчелкины, которая очень им понравилась и замечательно отражала характер этой дружной и трудолюбивой семьи.

И еще прекрасный сюрприз ожидал всех – оказывается, Миша передал простейшую печь-буржуйку, которую заказал сделать еще в Смоленске из прочного железа, которое там нашлось.

Замечательно, будет еще один подарок для полка – только назвать печь «гусаркой», никаких буржуев! Александру вместе с печкой Наталья передаст и чертежи, в надежде, что их полковые кузнецы разберутся с этим изобретением. Написал Миша и еще об одном сюрпризе – полевой кухне, которая ждет в Васино. Ай да «купец», какой же он молодец, сколько успел сделать!

Итак, в углу комнаты стала набираться большая куча вещей в подарок для Александра и его полка – продукты, лекарства, печка, мыло, теплые вещи для солдат и офицеров из запасов будущего, а самое главное – красивые белые бурки, сделанные Пимашками, но не с резиновой подошвой, а подшитые прочной бычьей кожей, что, пожалуй, делало их не хуже, а чем-то лучше, такие же, как и сделанные ранее.

А Наталья стояла и размышляла, как же это все увезти, – ведь Александр приехал только на своей верной лошадке, точнее, коне, надо будет возок вместе с ним отправлять.

Пока она думала над этой проблемой, Александр вышел уже одетый в столовую и, улыбаясь, смотрел на нее:

– Я так давно крепко и спокойно ни спал! Как в детстве побывал!

Он, видимо, ждал, что женщина будет настаивать на объяснениях, но вот как раз этого она делать и не собиралась. Не дождавшись, он продолжил:

– Я сообщил о тебе матушке, она хочет с тобой познакомиться и ждет в нашем поместье под Москвой. Я написал ей письмо и был бы рад, если бы ты смогла его передать, – таким образом полковник хотел познакомить двух самых любимых своих женщин.

И опять вопросительный взгляд и ожидание уточнений, в качестве кого он ее представил, но Наталья только спокойно проговорила:

– К твоей матушке я с удовольствием заеду, тем более в ближайшее время собиралась в столицу по делам нашего Женского общества. Буду рада с ней познакомиться.

И она спокойно пригласила его к столу, где и позавтракали в молчании. Далее женщина продолжила собирать вещи, складывая все в кучу. Тут уж полковник не выдержал:

– Ты чем-то озабочена? – он ждал опять каких-то вопросов или претензий и был удивлен, услышав спокойные слова:

– Да вот думаю, как ты повезешь все это «богатство», которое я собрала для тебя. Смотри – в первую очередь я хочу передать тебе эти бумаги, – и она подошла поближе, держа их в руках.

Саша хотел ее обнять, но она мягко отодвинулась и спокойно продолжила:

– Тут три пакета – один для Егора Фомича, в нем советы по военной медицине, организации помощи раненым. Ему же вот эти сумки с лекарствами и бинтами, здесь все подписано и указано. Вот это специальное мыло хорошо действует на волосяных насекомых, убивая их (слово «вошь» дворянке не пристало говорить), а это рецепт по его изготовлению. Было бы замечательно, если бы он получил привилегию по его изготовлению на себя и передал эти рекомендации от своего имени Якову Васильевичу Виллие. Я знаю, что Егор Фомич с ним списывался, здесь в письме еще дополнительные советы.

Далее – этот пакет для Алексея Петровича с рисунками полевой кухни, на которой можно готовить на ходу и с картами Смоленской и Московской губерний, другими картами, возможно, они пригодятся. Михаил Иванович, управляющий моей крестницы, написал, что наши мастера смогли сделать простейший образец такой кухни, и она ждет нас в Васино. Для полка же – вот эта полевая печка, которая очень удобна в палатках и походах, и рисунки по ее изготовлению. Эти придумки – от моего дедушки, ты же знаешь, он в отставке занимался многими интересными изобретениями для военных. Пусть Алексей Петрович оформит их на себя и через императора, который к нему благоволит, попробует протолкнуть эти изобретения в войска.

И последний пакет – это для тебя, здесь подробные документы по новым пулям. Оформляй привилегию на свое имя, сделай это сразу, как только появится такая возможность, а до этого попробуйте с оружейниками и кузнецами сделать хотя бы несколько десятков новых пуль, вот тебе образцы, – закончила она, глядя на удивленного Александра и протянула ему коробки с пулями Нейслера для гладкоствольного оружия и пулями Минье для нарезного.

– Подожди, какие пули, какие раненые, какая кухня, о чем ты? Я ничего не понимаю! – воскликнул он. Мужчина никак не ожидал таких слов после ночи любви и нежности.

– Эти пули сделал мой отец по образцу, привезенному им из походов, – и Наталья выдала удивленному военному подготовленную легенду.

Понятно, она называла их не по действительным авторам изобретения, надеясь, они простят, а просто новыми пулями. Она сказала, что отец писал, что пули позволяют увеличить дальность и точность стрельбы для гладкоствольного оружия в полтора-два раза, а нарезное дают возможность заряжать так же быстро, как гладкоствольное, при том что дальность полета у таких пуль в четыре раза больше, чем у обычных круглых, выпущенных из гладкого ствола, да и точность попадания выше в два-три раза. Она сама в этом ничего не понимала, просто повторила то, что было подробно написано в бумагах.

Все эти пули, пулелейки к ним и документы по подробному их изготовлению передала Барыня, а нашел все Сергей Михайлович из запасов реконструкторов.

– А теперь, если хочешь, можно сейчас опробовать их, я же вижу, что они тебя заинтересовали, – с улыбкой продолжила она, глядя, как полковник, как истинный мужчина, с интересом вертит оружие в руках. – А пока обуй вот эти бурки, хоть и неуставная это обувь, но очень теплая.

Александр был глубоко озадачен – он ждал каких-то объяснений, возможно, требований, но никак не такого разговора. Гусар-монахов не бывает в природе, у него были мимолетные связи, обычно кончавшиеся откупом-подарком для женщины или бурным объяснением с ней, но он был в очередной раз сбит с толку этой необычной женщиной. Она не только ничего не требовала, но, наоборот, дарила не задумываясь, причем вещи очень ценные, которые могли принести большие доходы.

И ошарашенный, ничего не понимающий полковник на автомате обул бурки, сразу отметив их теплую, мягкую и удобную форму, и чуть ли не за руку был выведен на двор, где Демид уже приготовил стол для оружия и мишени для стрельбы. Там уже лежало и обычное оружие – гладкоствольный мушкет и «винтовальная фузея», как их здесь сейчас называют, купленные Мишей в Смоленске. Кроме того, Наталья попросила гусара достать и собственные пистолеты, которые были при нем, как у каждого офицера.

Военный есть военный, и как бы ни был озадачен Саша, он тут же заинтересовался этим испытанием, и, встав против мишени, открыл огонь из мушкета. Сначала он стрелял обычными круглыми пулями, которыми можно поразить цель не дальше, чем за двести шагов. Привлеченные выстрелами, из дома вышли дворовые, во главе с дедом Лукашом, который с большим интересом наблюдал за этим действием.

Стрелял Саша, надо сказать, довольно быстро и метко, чувствовался большой опыт. Хоть и считали почему-то в будущем, что основное оружие гусар – холодное, или «белое», как тогда говорили, а точнее – легкая кавалерийская сабля, но и огнестрелом они владели прекрасно.

Ведь недаром гусаров сравнивали с десантными войсками по способу их действия – быстро налететь на врага, быстро их пострелять и порубить, и также быстро постараться уйти от преследования. Но как бы Саша ни старался, но все же часть пуль попала в сторону от центра мишени. Даже женщина прекрасно видела это, а уж он и тем более.

Затем Демид по приказу Натальи перенес мишень в полтора раза дальше, на триста шагов, и подполковник приготовился стрелять пулями Нейслера, которые представляли собой короткий цилиндр, закругленный спереди, с конической выемкой позади, на дне которой был закругленный бугорок. При выстреле пороховые газы распирали эту выемку, и пуля плотно прилегала к стволу, что увеличивало ее скорость, дальность и пробивную силу.

Рассмотрев пулю во всех подробностях, полковник выстрелил и поразился – дощатый щит мишени пули пробивали насквозь, причем практически все попали в центр. Удивленный этим результатом, Саша после осмотра мишени велел отнести ее еще на сто шагов, и когда Демид сделал это, снова начал стрелять. Судя по увиденному, результат оказался ненамного хуже.

После этого Саша, отставив мушкет, взялся за «винтовальную фузею», и сделав пару выстрелов обычными пулями, зарядил ее пулей Минье, представлявшей собой остроконечную продолговатую пулю с парой косых нарезов углом назад, с конической выемкой внутри, в которую входил железный стаканчик.

Тут он открыл огонь по мишени, отнесенной Демидом на восемьсот шагов, и результат оказался просто отличным! Пуля Минье поражала мишень не хуже, чем до этого пуля Нейслера, на дистанции абсолютно запредельной для обычных гладкоствольных ружей и круглых пуль, и даже дальше, чем старыми пулями из нарезного ствола. Заряжалось оружие намного быстрее, чем обычными пулями старого образца, которые надо было заколачивать в нарезы ствола шомполом и молотком.

Как сообщил подполковник после испытаний, хорошо обученный солдат делал из мушкета пять-шесть выстрелов в минуту, а из нарезного оружия за тот же срок всего один выстрел.

Кроме того, по словам Саши, при прежнем способе заряжания нарезные стволы выдерживали не больше двухсот выстрелов, забиваясь свинцом и окалиной, да и нарезы ударами шомпола сбивались. А ведь нарезное оружие было дороже гладкоствольного! Здесь же новая пуля, которая калибром была немного меньше, свободно проваливалась в ствол, словно он был гладким. При выстреле стаканчик входил глубже в выемку и расширял пулю, которая входила в нарезы ствола и вылетала закручиваясь, что и придавало ей дальность и меткость.