В перепутье дорог

Мертвая тишина, все затаили дыхание, многие дамы вытирают слезы, гусары наконец-то утихомирились и задумались. И только общий вздох показал все те чувства, что охватило весь зал. Никто не аплодирует, расходятся задумчивые, в полной тишине.

Концерт закончен, все встают и уже спокойно расходятся, в ящик для пожертвований падают купюры. Наталья с Машей кладут по десять золотых каждая, да еще они отправили лекарства, которые успели расфасовать из запасов из будущего.

Женщина проходят мимо Александра, и они начинают говорить одновременно:

– Я вас жду сегодня у себя в имении, – это Наталья.

– Позвольте мне быть у вас сегодня, – это Александр.

Оба слабо улыбаются, мужчина бледен, да и женщина, наверное, не лучше. Все-таки этот день был очень трудным.

Ехали назад в тишине, Маша молчала, только Наталья видела, как ее губы шептали слова стихотворения. Она обняла ее, прижимая к себе, и они обе еле сдерживали слезы. Также молча доехали до Васино, где Миша вышел навстречу, хотел о чем-то спросить, но видя состояние дам, тоже просто молча поклонился и помог Маше пройти в дом.

Наталья тут же я попросила Никиту отвезти ее в Деревенщики и уже на автомате доехала до своего имения. Без сил она смогла найти какой-то легкий пеньюар, запахнула его и просто упала на диванчик, стоявший в уголке, и уже через сон почувствовала, что Алеся укрывает хозяйку одеялом.

Проснулась Наталья толчком, около стоял Александр, который смотрел на женщину очень теплым взглядом. Она поправила волосы, одежду, накинула платок, чувствовала себя немного напряженно.

В комнатах никого не было, стояла полная тишина, только дрова стреляли в печи. Александр молча смотрел на любимую, чувствовалось, что он очень хочет что-то сказать, но никак не решается. Наталья решила его подтолкнуть, подошла к фортепиано и запела песню «Ты на свете есть» Марка Минкова на стихи Леонида Дербенева:

Ты, теперь я знаю, ты на свете есть,
И каждую минуту
Я тобой дышу, тобой живу
И во сне, и наяву.
Нет, мне ничего не надо от тебя.
Нет, все, чего хочу я, —
Тенью на твоем мелькнув пути,
Несколько шагов пройти.
Пройти, не поднимая глаз,
Пройти, оставив легкие следы,
Пройти хотя бы раз
По краешку твоей судьбы…

Она замолчала – все сказала песня. И тут Александр не выдержал, подошел к любимой, накрыл ее руку, приблизил к губам и стал жадно целовать, приговаривая:

– Так вы любите меня? Я тоже люблю, никогда так не любил, ни одну женщину, хотя я не монах, много дам было, но никого я не любил, даже жену! Она, бедняжка, слишком молода была, а потом в родах умерла, так я задавил себя, весь в службу ушел! А тут тебя встретил и понял: всё, пропал подполковник, вот твоя судьба! Ах, Натали, Натали, что ты со мной делаешь! – он впервые назвал Наталью по имени и на «ты».

Речь его становилась все бессвязней, он задыхался от нахлынувших чувств, и женщина не могла на них не ответить. Она просто тихо повернула его голову, посмотрела в глаза и молча поцеловала этого отважного мужчину с большим заледеневшим сердцем. Поцелуй затянулся, они оба потерялись в этом доме, и не заметили, как оказались в спальне.

Они задыхались, целовали и обнимали друг друга, Наталья шептала: «Милый, милый, только не торопись, только не спеши» и ласкала этого такого уязвимого и грозного мужчину, которого сейчас полностью подчинила себе, стараясь не потревожить руку, которая все еще оставалась в гипсе.

Тело Барыни впервые через Наталью и с ее помощью смогло познать всю тайну ответной любви, когда каждый и берет, и отдает в полной мере. И это им обеим было очень приятно.

Женщина немного стеснялась своей раскрепощенности двадцать первого века, но, наверное, она здесь как раз и нужна была – в этой партии она была запевалой, но и партнер откликался в такт. Так продолжалось бесконечно долго или очень быстро – неизвестно, Наталья совсем закружилась в хороводе чувств и успокоилась еще не скоро. Но и силы мужчины были уже на исходе, и они просто в изнеможении откинулись на простыни.

Партнеры посмотрели друг на друга и в унисон произнесли: «Как долго я этого ждала! – Как мне этого не хватало!» И вновь были объятия, поцелуи, но уже спокойные, ласковые, нежные, душевные. Ночь была длинной, любовники ласкали друг друга, женщина гладила многочисленные шрамы, покрывавшие тело мужчины, а потом тихо заснула на мужском плече, а он держал любимую за руку, как будто боялся потерять обретенное счастье. Так закончился тот большой день, и никому ни о чем не хотелось думать, и никто ни о чем не жалел.