Тор

Глава 12. Маклауд

«Если люди не научатся помогать друг другу, то род человеческий исчезнет с лица земли». Вальтер Скотт

На улице оказалось довольно прохладно. На востоке занимался рассвет, но из-за нависших серых туч солнца не было видно. Вокруг тишина, нарушаемая лишь мелкой вездесущей мошкарой, что роилась над землей небольшими жужжащими облачками.

Утренние сумерки постепенно отступали. Казалось, что еще немного, совсем чуть-чуть, и закричат петухи, проснутся жители домов. В окнах зажжется свет, станут слышны голоса и смех детей. А после завтрака каждый займется своим делом. Но полуразрушенные строения своим мрачным видом возвращали в реальность. Никто в них уже не вернется, не приготовит еду, не накроет стол, не разбудит ребятню. Для сталкеров они всего лишь одна из многих точек, где можно переночевать или устроить короткий привал.

Я стоял у разбитой проселочной дороги, рассматривая окружающую местность. Когда-то живая деревня спала вечным сном. Это зрелище навевало грусть. Даже не бывая здесь раньше, я сочувствовал всем тем, кому пришлось покинуть свое жилье – место, где они родились и выросли.

Подул легкий ветерок. Даже несмотря на свою слабость, он смог проникнуть сквозь одежду и коснуться тела холодным дыханием; я невольно поежился. Застегнул куртку повыше и развернулся к сталкерам, которые что-то обсуждали у входа в клуб. Подойдя ближе, услышал их разговор.

– Послушай, мы только вчера столкнулись там со спрутом, где уверенность, что он один? – жестикулируя руками, протараторил Тихий.

– Да, я видел его тушу, – парировал Банан. – Согласись, встреться я с тварями, разве спас бы вас от миража? Все будет хорошо. Тем более места эти знаю, как свои пять пальцев.

Напарник пытался уговорить желтокожего, чтобы мы проводили его до базы Ворона, но тот отказывался. С одной стороны, я понимал Тихого: он хотел отблагодарить нашего спасителя. Но, с другой стороны, позиция Банана тоже вполне объяснима – он одиночка и не привык топтать Зону в сопровождении.

Решив не вмешиваться в разговор, я вновь повернулся к дороге. Поднял глаза – и застыл в изумлении. На стене дома напротив невесть откуда взявшийся Аниматор писал свою новую живую картину. Сначала возникла какая-то каменистая местность. За ней – высокие деревья. Рядом – вход в темный тоннель. Следом из-под кисти мастера появился человек, который отбивался от ужасного монстра, которого я раньше не встречал. В конце художник изобразил тяжелые тучи, ветвистые молнии, потоки дождя. Стоило Аниматору опустить руки, как изображение пришло в движение.

– Эй! Парни! – негромко позвал я.

Никто из них не отозвался. Обернувшись, позвал громче. На этот раз спорщики услышали и повернули ко мне головы.

– Смотрите. Что это может значить?

Снова повернувшись к картине, я заметил, что художник исчез. Ни его самого, ни красок, ничего. Словно и не было никого. Единственным подтверждением, что увиденное ранее не галлюцинация, являлось изображение на стене покосившегося дома. Подойдя ближе, я смог рассмотреть некоторые детали, которых не замечал на расстоянии. А именно – себя и Тихого, бегущих со стороны деревьев на выручку неизвестному сталкеру.

– Ого! – воскликнул Банан. – От «охотника» так просто не отбиться.

– Маклауд? – удивился напарник. – Что он забыл в Каменной долине?

– Скоро узнаем, – резонно заметил я.

Сталкеры непонимающе посмотрели на меня. Подняв руку, я пальцем указал на две бегущие фигуры.

– Вот видишь? – произнес желтокожий. – Вас там двое. А что это значит? Правильно: это значит, что я ушел на базу.

– Но… – попытался возразить Тихий.

– Все, мне пора, – перебил его Банан. – Не теряйте времени зря. Совсем скоро ему понадобится ваша помощь, – закончил сталкер, кивнув на человека, вступившего в бой с монстром.

– Хорошо, брат, – со вздохом согласился напарник. – Только будь осторожен.

– Да хватит уже со мной, как с бабой, обращаться! Чай, не первый день в Зоне, – обиженно бросил желтокожий.

– Да я…

– Всё. Бывайте. Пересечемся в баре – не забудьте угостить выпивкой и рассказать, что с Маклаудом стряслось. – Махнув рукой на прощание, Банан развернулся и потопал к базе «Возмездия», что-то негромко насвистывая себе под нос.

Не сдержавшись, я хихикнул. Услышав это, напарник, приподняв правую бровь, посмотрел на меня. Легкий смешок перешел в хохот.

– Чего ты ржешь?

– Красавчик Банан! Ух, как он тебя!

Скорчив гримасу, Тихий попытался передразнить меня, но это еще больше развеселило. В итоге напарник тоже не выдержал и захохотал. Услышав наш смех, желтокожий обернулся, замер на миг, а затем, расплывшись в широкой улыбке, повернулся спиной и продолжил свой путь.

Покинув Кливины, мы вышли к поросшему высокой травой полю. Здесь мы отбивали парня от мутировавшего лося. От трупа монстра остался лишь обглоданный скелет. Неподалеку, среди зарослей, возвышалась могила несчастного. К удивлению напарника, она осталась нетронутой.

– В Ясный теперь? Или к тому мужику с картины? – как бы между прочим поинтересовался я, когда мы остановились на привал.

– Здесь не может быть никаких «или». Маклауд мой давний товарищ, а друзей в Зоне не бросают. Тем более, если Аниматор нас изобразил, то мы в любом случае окажемся там.

Закурив, напарник молча смотрел куда-то вдаль. Не знаю, что за мысли были у него в голове, но одно понял точно: Тихий очень переживал за своего товарища.

Вновь вспомнив картину художника, я невольно вздрогнул. Уж очень страшным был монстр. Серая кожа, покрытая множеством кровоточащих язв. Мощные когтистые лапы. Уродливая асимметричная голова. Не менее ужасная морда, оскалившаяся множеством острых зубов.

– А что это за тварь такая? Та, с которой твой кореш схлестнулся?

– Охотник, – напарник, нахмурившись, замолчал. – Один из самых сильных монстров Зоны, – продолжил он через минуту и резко добавил: – Всё, отдохнули достаточно. Пора идти. Путь к Каменной долине неблизкий. Мы обязаны успеть.

– Успеем. Ты сам говорил, что Аниматор никогда не ошибается.

Покинув место привала, свернули с дороги, ведущей к Ясному, на еле заметную тропинку, уходящую на запад. Поле осталось далеко позади, когда мы достигли железнодорожной насыпи. Вправо и влево ржавые рельсы уходили за горизонт, растворяясь в дымке. По ту сторону полотна располагалось редколесье. Мертвые деревья – словно частокол. Если б не сухие ветви, торчащие в разные стороны, можно было подумать, что какой-то шутник воткнул в землю сотню карандашей.

Издалека донесся сопровождаемый треском хлопок. Я тут же развернулся, направив обрез в сторону, откуда донесся звук. Чисто.

– Кто-то в «молнию» угодил, – пояснил Тихий. – Некогда стоять, идем.

Пересекая насыпь, напарник прихватил с нее горсти камней. Последовав его примеру, я набил ими один из карманов куртки. Спустя несколько мгновений понял, для чего они нужны. Остановившись у самой кромки леса, Тихий достал один камешек, подобно монетке подбросил его в руке, а затем швырнул вперед, меж двух корявых стволов.

Проводив кусок щебня взглядом, я заметил, как, пролетев несколько метров, он словно испарился. Вот он был – и вот его не стало. Затем пространство дрогнуло и начало набухать. Загустевший воздух теперь походил на кисель какого-то отвратно зеленого цвета. Образовавшийся шар становился все больше и больше, а затем, коснувшись ствола одного из деревьев, лопнул, издав противное хлюпанье. Расплескавшись по земле, жижа зашипела, испуская едкие облачка.

– «Пузырь», – произнес напарник. – Когда забредешь в леса, будь крайне внимателен. В последнее время этой пакости в окрестностях многовато. Увидишь, что воздух между деревьями не такой, как везде, более плотный, а объекты с другой стороны «размытые», – обходи по широкой дуге.

– А какие артефакты она порождает? – тут же поинтересовался я, но, заметив укоризненный взгляд Тихого, осекся.

– Это, возможно, единственная бесплодная аномалия Зоны. Не убьет – так покалечит, а арта никакого не даст.

Обогнув ловушку по широкой дуге, мы вошли в лес. Рассмотрев деревья вблизи, я понял, что на них полностью отсутствует кора.

– Какие ж здесь зайцы водятся, что так деревья ободрали? – усмехнулся я.

– Где зайцы? – удивленно спросил напарник.

– Какие зайцы? А-а-а, эти, – усмехнулся я. – Да просто глянул на голые стволы и вспомнил, что ушастые корой не брезгуют. Не обращай внимания. Это так. Мысли вслух.

– Я уж было губу раскатал зайчатины отведать, – с досадой вздохнув, буркнул Тихий.

Лес оказался однообразным. Каждое новое дерево было точной копией предыдущего. Больно кольнуло правое ухо. Поморщившись, потер его ладонью. Ощущение повторилось, но теперь слева. Затем по щекам и шее побежали мурашки. Остановившись, я начал тереть лицо, точно чесоточный.

– Ты чего? – обернувшись, спросил напарник.

– Зудит всё! И колется! Блин, вот только заразу какую-нибудь подцепить не хватало! Или это аллергия на что-то? Тут как-нибудь можно такую фигню диагностировать? – Вообще-то я не паникер, но сейчас поймал себя на том, что раскудахтался, что твой ипохондрик.

– Поздравляю тебя, друг мой! – расплывшись в улыбке, произнес Тихий. – Не переживай. С твоим здоровьем все в порядке. Ну, может, слегка облучен, и то не факт. Вон, гляди! – Вытащив из кармана камешек, товарищ швырнул его вперед. Едва тот коснулся земли, во все стороны с треском ударили ветвистые электрические разряды, которые в конце концов рассыпались на тысячи мелких искр. – Ощущения, что ты испытываешь, – это своего рода внутренний детектор аномалий. Она приняла тебя и наградила.

– Кто? – удивился я.

– Зона, – разведя руки в стороны, словно проповедник, ответил напарник.

– Ты так говоришь, будто она живая и разумная.

– Заткнись! – перепуганно дернулся Тихий. – Ты чего, парень?! Если хочешь здесь остаться и выжить, не смей такими словами бросаться! Не гневи ее. Послушай, понимаю, что все это похоже на сказки, предрассудки или бред бухих сталкеров, но… Оглянись вокруг. Аномалии, твари разные. Ты встречал подобное на Большой земле? Можешь не отвечать. Понятное дело, нет. Или ты тоже считаешь их сказочными персонажами?

– Ну, какие же это предрассудки, – примирительно усмехнулся я, – коли мы все дружно сталкиваемся не с одним, так с другим? Ежу ясно, что мы находимся на территории, где некоторые законы физики действуют иначе, не как на Большой земле. Но! Во-первых, физика здесь меняется локально, а не повсеместно. Мы ведь с тобой ходим по земле, дождинки летят сверху вниз, а фотоны, отражаясь от поверхности, послушно попадают нам на сетчатку. Во-вторых, физические законы остаются именно что физическими законами, а не становятся проявлением чьих-то разума и воли только на том основании, что люди пока не постигли логику тех или иных явлений. А человеку свойственно одушевлять и даже иногда обожествлять то, что ему непонятно. Не ты первый…

– Поверь, когда-то и я так думал. Таким же балбесом был. Запомни раз и навсегда – ты находишься в Зоне. В месте, где нет ничего невозможного. На ее территории. А значит, она вольна сделать с тобой все, что ей заблагорассудится. А что конкретно ей заблагорассудится – будет зависеть в том числе от твоего поведения, от отношения к ней. Станешь относиться уважительно, как к Хозяйке, а не как к… учебнику аномальной физики, глядишь, она тебя и наградит. А станешь эдак пренебрежительно отпускать в ее адрес шпильки – поверь, тогда очень быстро настанет тот день, когда ты столкнешься лицом к лицу со своим самым жутким страхом. Она вытянет его с самого дна твоей души и швырнет тебя в его объятья.