Тор

Глава 11. Ночь, изменившая мир

Яркий свет потух. Свист и гул утихли. Крепыш и Антибиотик лежали в грязи посреди огромного поля. Стоило сталкерам открыть глаза, как нахлынувший приступ тошноты заставил их желудки вывернуться наизнанку.

– Что произошло? Где мы? – утираясь рукавом, прохрипел Антибиотик.

Встав, Петрович осмотрелся по сторонам. Затем достал из кармана КПК, снятый с трупа Мелкого. Включив устройство, мужчина сначала удивленно посмотрел на экран, а затем, нахмурив брови, стал водить по нему пальцем.

Интерфейс коммуникатора отличался от привычного, установленного у всех сталкеров. К тому же отсутствовала возможность поиска контактов по имени.

Судя по метке, обозначающей местоположение, Крепыш и Антибиотик находились вблизи поселка Зимовище. Это немного восточнее Станции. Дикие и неизведанные места, где еще не ступала нога сталкера.

– Ну что там? Далеко до Ясного?

– Два локтя по карте, – буркнул Крепыш.

– В смысле? – выпучив глаза, произнес Антибиотик.

– В коромысле! Нас закинуло… почитай, в самый центр Зоны. Относительно этой местности Станция находится не на севере, а на западе.

– Ты хочешь сказать…

– Я уже все сказал. Темнеет, нужно найти место для ночевки.

Антибиотик, ошарашенный такими новостями, застыл на месте, не моргая уставился в линию горизонта. Петрович поднял рюкзак с устройством, перенесшим их сюда, закинул на плечо и окликнул сталкера:

– Пошли, еще насмотришься и на рассветы, и на закаты.

– А куда? – вздрогнув от неожиданности, задал резонный вопрос Антибиотик.

– Судя по карте, недалеко есть деревня. Если повезет, доберемся до нее засветло, а там разберемся. Я уверен, местечко для ночевки обязательно отыщем.

Подошвы ботинок то и дело пытались увязнуть в сырой, рыхлой земле. Не менее часа занял переход к границе деревни, но вымотал так, будто сталкеры не останавливались в течение целого дня.

– Крепыш, погоди. – Антибиотик достал из контейнера «воск». – Вот, возьми. Надеюсь, не забыл, как пользоваться?

– Такое не забывается, – ответил Петрович, усаживаясь на землю и сменяя пропитанную кровью повязку на теплый, мягкий «воск». – Спасибо.

Боль, причиненная ранением, отступила. Идти стало куда легче.

Петрович время от времени наклонялся, поднимал куски плотной почвы и бросал перед собой. Каждый раз мужчина удивлялся, что на таком огромном пространстве нет ни единой аномалии. Этот факт не только удивлял, но и заставлял нервничать.

«Нет. Так не бывает. Что это? Очередная уловка Зоны? Новый каприз? Или смертельная ловушка для блудного сына? Наказание за побег? Нет, зараза, так просто меня не возьмешь! Ты прекрасно это знаешь! Оставь свои попытки сжить Крепыша со свету. У тебя ничего не выйдет. Я буду жить назло тебе!» – перебирал он мысли о происходящем.

Рухнувший в грязь Антибиотик заставил Петровича отвлечься от немого диалога с Зоной. Подбежав к спутнику, он в первую очередь помог подняться чертыхающемуся сталкеру, а затем нервно спросил:

– Что? Что случилось?

– Поскользнулся.

– Будь внимательней и смотри под ноги. Не хватало еще, чтоб покалечился. Я не в том возрасте, чтобы таскать тебя на своем горбу.

– Да не кипятись ты! Это случайно вышло.

Впереди показалось селение. Разглядеть что-либо с такого расстояния было невозможно. Пригнувшись, дабы особо не светиться, сталкеры поспешили подобраться к деревне как можно ближе и осмотреться с более короткой дистанции. Опасная затея, но других вариантов не имелось.

– Слушай, Крепыш, а ты заметил, что ни аномалий, ни мутантов, ни радиации здесь нет? – не сбавляя ходу, спросил запыхавшийся Антибиотик.

– Это меня и пугает. Слишком все просто. Не к добру, нутром чую.

– Думаешь, очередная подлянка Зоны?

– Уверен.

– И что нам теперь делать?

– Как и всегда – пытаться выжить.

Усевшись у зарослей кустарника, отделяющего пустырь от селения, Антибиотик первым делом начал очищать обувь найденным тут же обломком ветки. Петрович в свою очередь наблюдал за домами. Их состояние удивило сталкера. Все они оказались целыми, без намека на обрушение. Из окон лился свет, мелькали силуэты людей.

– Вы кто такие? – донесся чей-то голос из сгущающихся сумерек.

Антибиотик застыл на месте, испуганно выкатил глаза. Медленно повернув голову, посмотрел на Крепыша. В его взгляде четко читалось недоумение.

– Ну, чего молчите? Аль немые? – снова прозвучал вопрос.

По ту сторону кустов показался старик. Испещренное морщинами лицо, голова покрыта длинными седыми волосами. Он рассматривал Петровича, поглаживая густую бороду.

– Я Иван Петрович, – представился бывший электрик.

– А второй чего прячется?

– Нет, вы не так поняли. Это Витька, племянник мой. Он обувь от грязи чистит.

– Негоже по только засеянному полю бродить, – с укоризной произнес старик. – Откуда будете? Я вас раньше не видал в наших краях. Зачем пришли?

– Мы охотились в лесу неподалеку да заблудились, так и попали сюда. А сами из Славутича.

– Откуда? – удивился дед.

– Из Славутича, – вклинился в разговор Антибиотик. – Это город такой, за Периметром.

– Периметром? – еще больше округлил глаза старик.

– Ну да. Вы, наверное, не знаете. Его построили после аварии на ЧАЭС. Туда переселили персонал станции. Но как образовалась Зона…

– Какой еще аварии? – перебил старик. – Сынок, что ты такое городишь? Зона? Так вы беглые преступники?

– Извините, я, к сожалению, не знаю вашего имени, – произнес Крепыш.

– Павел Кузьмич я. А это мое поле.

– Павел Кузьмич, вы не обращайте внимания на Витю. Парень немного не в себе. С детства такой.

– Блаженный что ли?

– Именно, – заверил Петрович, наступая на ногу пытающегося что-то сказать Антибиотика.

– Теперь ясно, почему он страсти такие рассказывает. Охотники, говорите? То-то я смотрю, что одежка на вас какая-то странная. Темно уже. Устали? Голодные, наверное?

– Ага! – воскликнул Антибиотик. – Как волки.

– Ну, айда в дом. Баньку истоплю, накормлю. Помоетесь, покушаем, а заодно поговорим. Старик я одинокий, так что мне будет с вами немного веселее.

Переглянувшись, сталкеры перелезли через кусты, а затем зашагали вслед за Павлом Кузьмичом. Антибиотик, позабывший за годы, проведенные в Зоне, как живут обычные люди, вертел головой по сторонам, удивленно заглядывая в окна. Петрович, глядя на сталкера, сочувственно свел брови. Он вспомнил, как когда-то давно отбил худощавого паренька у стаи радиоактивных собак. Мутанты окружили бедолагу, готовясь наброситься на беспомощно вжавшегося в кирпичную стену человека. На его счастье, Крепыш возвращался из очередного рейда и заметил происходящее у старой фермы. Разогнав тварей, он отнес еле живого мальчишку в Ясный, где местный лекарь выходил несчастного. Пенициллина извели на него уйму, поэтому с прозвищем для паренька не заморачивались. Так в Зоне появился сталкер-новичок – Антибиотик.

– Вот мы и пришли, – открывая скрипучую дверь, произнес Кузьмич. – Проходите в дом. Не стесняйтесь.

– Вы идите, а я немного задержусь. Курить хочется, сил нет, – сказал Петрович.

Дождавшись, когда старик и напарник скроются в жилище, сталкер тяжело вздохнул, сбросил рюкзак, лямки которого изрядно натерли плечи, широко зевнул и уселся на деревянные ступеньки. Крепыш не курил уже пятнадцать лет, он соврал, чтобы остаться на улице, немного поразмыслить наедине с собой. Петрович никак не мог понять, что произошло, куда их занесло и как вернуться назад. А может, и не стоит уже никуда возвращаться?..

Заметив боковым зрением алое зарево, сталкер вскочил на ноги. Сердце в его груди забарабанило биг-бит, а в голове просыпавшимся горохом застучали коротенькие, но вполне конкретные мысли: «Всплеск! Бежать! Зарыться в самый глубокий подвал! Предупредить!» Но, осознав, что это обычный догорающий закат, мужчина успокоился.

Вытер рукавом выступивший на лбу пот, вышел на дорогу. Развернулся к дому Кузьмича, склонив голову к плечу, осмотрел его. Старый покосившийся сруб. Резные ставни на окнах покрыты облупившейся зеленой краской. Деревянное крыльцо. Крыша соломенная.

Нахлынувшие воспоминания, пришедшие прямиком из детства, едва не вызвали слезу ностальгии. Почти в таком же доме вырос Петрович. Он хорошо помнил те дни, когда они с соседскими мальчишками бегали на речку, играли в прятки, жгли костры, устраивая соревнования по прыжкам через них. Воровали яблоки у деда Василия, хотя старик никогда не запрещал их собирать, но стащенный тайком плод почему-то всегда был вкуснее сорванного с разрешения. Первый поцелуй с соседкой Ксюшей в пшеничном поле, что за огородами.

Сглотнув подступивший к горлу комок, мужчина, подхватил рюкзак и вошел в дом. В коридоре мерцала тусклая лампочка, висящая на коротком проводе. У стены стояла сколоченная из досок обувная полка, а над ней вешалка для верхней одежды, где уже нашли место выцветшая сине-серая фуфайка Кузьмича и куртка Антибиотика. Из глубины жилья доносились голоса. Старик и напарник расположились на кухне за стоящим у окна столом и что-то обсуждали. Заметив Крепыша, хозяин дома жестом указал на свободную табуретку. Мол, присаживайся, не топчись в пороге.

– А можно я сначала в баньку схожу? Помыться хочется, сил нет.

– Конечно, сынок. Пойдем.

Обойдя дом, Кузьмич проводил Петровича к приземистой постройке на заднем дворе.

– Смотри, вот дрова, – указав на поленницу, сказал старик. – Воды я еще утром натаскал. Спички и пачка газет для розжига – в предбаннике. Извини, не думал, что гости будут. Так бы не гасил огонь после дневной стирки. Хотя вода еще не совсем остыла. Часа три назад топил.

– Ничего, отец. Чай, не впервой. Справлюсь. Спасибо тебе большое.

Схватив охапку дров, Крепыш вошел в баню. Сложив в топку газеты и поленья, зажег огонь. Усевшись на пол, мужчина наблюдал за игрой пламени и слушал потрескивание разгоравшихся дров. Это успокаивало. Навевало приятные воспоминания. Уносило куда-то далеко, где нет ни Зоны, ни тварей, ни аномалий. Туда, где смерть грозила только от старости, а не от пули противника.

Дождавшись, пока помещение прогреется, Петрович сбросил грязную одежду в предбаннике и вошел внутрь, в густой, похожий на туман теплый пар. Взобравшись на полок, он глубоко вздохнул, расслабляясь и отпуская все мысли.

Вдоволь попарившись, Крепыш почувствовал себя заново родившимся. Лишь перемазанная грязью одежда портила все впечатления. Подкинув в топку дров, он натаскал воды из колодца, вновь наполнив кадку до краев. Немного остыв и надышавшись ночным прохладным воздухом, вернулся в дом.

Антибиотик и старик все еще сидели на кухне и чаевничали. Увидев вернувшегося гостя, хозяин дома вновь указал на свободную табуретку.

Усевшись, Петрович положил рюкзак на пол. Отпил крепкого чая из кружки, придвинутой Кузьмичом, и полюбопытствовал:

– О чем болтаете?

– Да вот, рассказывал, что Зорьку, кормилицу мою, схоронил намедни. Слегла бедняжка, три дня не ела, не пила, а затем испустила дух. Жалко животинку.

– А от чего же захворала?

– Кто ж ее знает? – дернув плечами, невесело хмыкнул старик. – Может, люцерны наелась, а я не заметил.